11 декабря 2017 года президент России Владимир Путин совершил визит на Ближний Восток, посетив такие страны как Сирия, Египет и Турция. Так, наблюдатель за происходящим счел бы визит Путина в Сирию, а именно на авиабазу «Хмеймим», оскорблением в адрес сирийского президента, если вспомнить действия одного из российских офицеров; визит в Анкару он назвал бы неоднозначным, а посещение Египта — шагом, открывшим перед Россией новые перспективы в Африке. В этом контексте следует особо учесть подписание соглашения о строительстве первой в Египте атомной электростанции стоимостью 29 миллиардов долларов, 25 миллиардов из которых в качестве долгосрочного кредита с низким процентом предоставит Каиру Москва. Кроме того, продолжает обсуждаться проект соглашения о строительстве российского промышленного района в экономической зоне Суэцкого канала, в который будет инвестировано около 7 миллиардов долларов.
В ходе визита стороны также обсудили вопрос о необходимости расширения двустороннего военно-технического сотрудничества для укрепления возможностей египетской армии, а также возможность подписания протокола о возобновлении российского туризма в Египет. Эти соглашения, меморандумы и протоколы имеют важное значение для российской политики по расширению своего влияния в Африке, начиная с Египта.
Соглашения об экономическом и военном сотрудничестве представляют собой наиболее важные и эффективные методы установления стратегического партнёрства между странами. Эти договорённости создают условия для взаимовыгодного сотрудничества, которое побуждает страны поддерживать, укреплять и диверсифицировать свои связи в экономической и военной сферах, что в свою очередь означает консолидацию общих усилий на различных политических, военных, медийных и культурных уровнях. Примечательно, что турецко-российское сотрудничество началось с экономики, а затем получило политическое и военное измерения, что в результате побуждает стороны держаться вместе в процессе политического урегулирования сирийского конфликта. Если Россия и Египет продолжат развивать двустороннее сотрудничество, то это приведет к таким же результатам, которых первая добилась в отношении Турции. Однако российско-египетское партнерство не будет иметь характер интеграции, а скорее будет основываться на зависимости, поскольку больших политических, экономических и военных выгод при этом добьётся именно Россия. Фундамент взаимозависимых отношений между странами определяется затраченными ими ресурсами, однако на примере российско-египетских отношений мы видим, что Москва несет самую большую часть затрат на развитие сотрудничества.
В свете вышесказанного остается открытым самый главный вопрос: достаточно ли России сотрудничества с Египтом или он станет своего рода плацдармом для дальнейшего расширения влияния в Африке?
Ответ на этот вопрос нужно искать в интеллектуальных течениях, которые определяют логику геополитического и стратегического мышления России. Эти течения можно объединить в 5 школ.
1. Национальная либерально-демократическая школа. Эта школа призывает к адаптации к западной гегемонии посредством экономической, политической и военной интеграции с ЕС, созданию так называемого «единого европейского дома», а также к прагматическому союзу с Соединенными Штатами. В таком случае Россия будет рассматриваться западными странами в качестве союзника для балансирования и противостояния экономическому и геополитическому усилению Китая. Однако, если учитывать нынешний курс российской внешней политики, то этот подход мы считаем контрпродуктивным.
3. Евразийская школа. Представители этой научной школы считают, что у России есть инструменты необходимые для поддержания организационной роли, неформального контроля над регионом Евразии и сохранения в нем баланса посредством соответствующей политики военного и политического балансирования, а также реализации геоэкономических проектов. Они призывают всех признать, что окончание «холодной войны» означало конец фундаментальным и непримиримым противоречиям между Россией и Западом и необходимость обращения внимания на общие угрозы, такие как распространение ядерного оружия и подъем террористических организаций. «Евразийцы» подчеркивают, что Китай следует рассматривать скорее как партнера, нежели врага, путем создания дополняющих, а не конкурирующих проектов. Наконец, Япония и обе Кореи представляют собой важные страны для создания системы коллективной безопасности как внутри Евразии, так и за ее пределами. Также необходимо использовать Турцию и Иран, которые играют важную роль в обеспечении регионального баланса в Центральной Азии и на Кавказе. При этом представители этой школы подчеркивают, что вся деятельность в этих регионах должна осуществляться в сотрудничестве с российской стороной и под ее контролем, чтобы восстановить ее историческое геополитическое положение на международной арене. На фоне российского продвижения в Центральной Азии и на Балканах можно заключить, что эти положения относительно приемлемы в российской внешней политике.
4. Цивилизационная школа. Эта школа считает, что российские ценности сильно отличаются от западных. Кроме того, утверждается, что Россия представляет собой империю в границах бывшего Советского Союза, поскольку является гарантом геополитической стабильности и поддержания глобального баланса против «хищнических» имперских амбиций Запада, а нынешние политические границы России являются «искусственными».
Эта школа призывает к изоляции России от Запада, утверждая, что мы имеем дело с геополитическим конфликтом между странами Атлантики и Евразией, а также с экономическим и социальным конфликтом между богатым Севером и бедным Югом. Таким образом, ситуация будет развиваться по одному из трёх сценариев: создание нового мирового порядка, крах Запада и начало хаоса и, наконец, сценарий создания баланса интересов, в котором Россия будет играть роль гаранта мира, и для этого должна поддерживать хорошие отношения с Индией и Китаем. Это течение уходит корнями в российскую внешнюю политику.
5. Экспансионистская евразийская школа. Это единственная геополитическая школа, которая призывает к тому, чтобы внешнеполитические усилия России не ограничивались географическими границами Евразии, хотя она и называется евразийской. Представители этого течения научной мысли считают Россию «сердцем сердца» мира, то есть сердцем евразийского континента, и поэтому призывают к тому, чтобы Россия возглавила группу «сухопутных держав» против «морских держав», представленных Соединенными Штатами и странами НАТО. Для достижения этой цели они призывают к интеграции с евразийскими странами и сотрудничеству с геоэкономическими блоками: Евроафрикой, Азиатско-Тихоокеанским регионом, Америкой и Евразией. Геополитические и геоэкономические пояса будут сбалансированы и основаны на принципах равенства и взаимного признания, чтобы стать фундаментом для создания множества центров силы и ликвидировать американскую гегемонию. Эта школа определяет внешнеполитический курс России, и на примере ее действий в Крыму, Грузии и Сирии, сотрудничества с Китаем и Индией, а с недавних пор — движения в сторону африканского континента, мы можем увидеть, что главным инструментом борьбы с американской гегемонией являются оси Берлин-Москва-Париж, Москва-Тегеран и Москва-Токио. В то же время российское движение в сторону Африки имеет не меньшее значение для страны, которая стремится выйти к морям и океанам на севере, юге и востоке, тем самым создавая самодостаточную геополитическую империю.
Таким образом, с точки зрения последней школы, которая призывает Россию распространять влияние по всему миру, можно прийти к выводу, что Египет не является главной мишенью России, а представляет собой плацдарм для проникновения в Африку. Возможно, использование Москвой египетской военной базы в Сиди-Баррани недалёко от Ливии, ее поддержка генералу Хафтару, а также разговоры о военных сделках с Алжиром, Анголой, Намибией, Суданом отражают стремление Москвы использовать эти страны, и особенно Египет, для закрепления своего присутствия в Африке.
