Народный депутат Украины Вадим Новинский в интервью программе «Гордон» на телеканале «112 Украина» рассказал о том, что необходимо было сделать, чтобы удержать Крым, а также о своем отношении к Революции достоинства и УПЦ Киевского патриархата.
«112»: В эфире программа «Гордон». Сегодня мой гость — народный депутат Украины Вадим Новинский. Добрый вечер, Вадим Владиславович. Вы родились в Новгородской области России, окончили Академию гражданской авиации, долго работали в Петрозаводске, в Карелии, и только в 1996 году появились на Украине. В душе вы россиянин или украинец?
Вадим Новинский: Я на Украине появился в 1991 году. Приехал в Киев по бизнесу и с тех пор (уже 27 лет скоро будет) я на Украине. В душе я — русский украинец. Украинец русского происхождения.
— Киев при первом свидании понравился вам больше красивого, величавого, но мрачного Питера, а тем более мрачного Петрозаводска?
— Летом Питер не такой мрачный — там белые ночи. А Киев всегда был для меня очень милым, очень добрым, очень гостеприимным городом. Без налета столичности. Некий был налет провинциальности, по сравнению с другими крупными городами, но очень добрый город, который очень тепло принимал. Осенью 91-го как раз были студенты на Майдане, и шло очень много споров среди тех, кто был на Майдане, о будущем Украины. Все, как правило, говорили о том, что нужно отделяться, выходить из состава Советского Союза. Мне было интересно это.
— Вы были авиадиспетчером Петрозаводского авиаотряда, затем занимались наукой и даже имели патенты на боеприпасы, бронежилеты и даже антитеррористические средства. Как вы попали в бизнес из науки?
— После окончания Академии гражданской авиации я 4 года работал авиадиспетчером, а затем вернулся в эту же академию и два года работал на кафедре. Но когда открылись возможности заниматься бизнесом, открылись новые перспективы, я решил рискнуть.
— Горбачеву вы благодарны за открывшиеся новые перспективы?
— Вопрос сложный. Если смотреть все в целом, то, конечно, это была большая трагедия — то, что произошло в конце 80-х — начале 90-х. Но за то, что он дал свободу людям, я ему, конечно, благодарен. И в первую очередь при нем была дана свобода церкви. В 1988-м году — 1000-летие крещения Руси, и тогда впервые стали открывать монастыри. Решение принималось на уровне Политбюро ЦК КПСС. Киево-Печерскую лавру передали тогда. 30 лет в следующем году будем отмечать с момента возобновления служения в Киево-Печерской лавре.
— Вы до сих пор гражданин России?
— Нет, я гражданин Украины после того, как указом президента Украины мне было предоставлено украинское гражданство. Я выполнил абсолютно все процедуры, предусмотренные украинским законодательством по выходу из российского гражданства.
— Украинское гражданство вы получили в 2012 году. Указ об этом подписал президент Янукович по личной просьбе Петра Алексеевича Порошенко.
— Антон Геращенко сказал, что на Украине есть три агента российского влияния: вы, Медведчук и Григоришин. Это так?
— Я — агент влияния Украины в первую очередь, потому что все стараюсь делать так, чтобы на Украине был мир, чтобы на Украине было успешное экономическое развитие, люди жили счастливо и достойно. В тот ряд я бы поставил много других людей — представителей нынешней власти. Вот они — в первую очередь, начиная от президента до того самого Антона Геращенко, потому что сайтом «Миротворец» никто большего вреда Украине не нанес, чем он.
— Вы агент ФСБ России?
— У нас если кто-то говорит с критикой нынешней власти, критикует политику как внешнюю, так и внутреннюю, значит, агент ФСБ или агент Кремля. У нас все просто — все разделено по такому принципу. Если ты не согласен, что они грабят, воруют и уничтожают будущее Украины, значит, агент ФСБ. Я — агент Украины, агент украинцев.
— Вы признаете, что Партия регионов в лице Андрея Клюева финансировала таких, как Ирина Фарион (украинский политический и общественный деятель, член Всеукраинского объединения «Свобода». В 2012-2014 годах — депутат Верховной Рады. За многочисленные русофобские высказывания в России объявлена в федеральный розыск — прим. ред.)?
— Не могу этого ни признать, ни опровергнуть, потому что я этого не знаю. Разговоров очень много ходит вокруг различных политических деятелей. Как правило, бывает много допущений в этих вопросах. И правды во всех этих разговорах не так много. А я привык говорить только то, что имело место быть.
— Почему незадолго до саммита в Вильнюсе Янукович вдруг изменил свое решение идти в Европу? Ведь это и привело к Майдану.
— Не только это привело к Майдану. Есть более глубинная причина, почему случился Майдан и почему были трагические последствия на Майдане, и почему произошла смена власти. Насколько я знаю, подписание политической части ассоциации никто не собирался отменять. Хотели только проанализировать и уточнить экономическую часть ассоциации, потому что это был момент, когда открывались все границы для европейских товаров, а взамен мы не получали ничего. После этого закрывалась граница Таможенного союза перед украинскими производителями. Тогда началась торговая война с Россией — летом 2013 года, когда многие товары были запрещены к ввозу в РФ. Это очень больно било по экономике. Поэтому была просьба отложить подписание экономической части ассоциации на более поздний срок, а политическую часть — подписать.
— То, что Янукович пообещал людям, что будет евровыбор, было ошибкой с его стороны?
— Я считаю очень правильной политику, которую вел Леонид Данилович Кучма, — многовекторность. Он понимал место Украины, значение Украины и понимал, что можно иметь очень прагматичный интерес ко всему и использовать максимальную выгоду от нашего местоположения. И то, что взаимоотношения с Россией нельзя терять, он это прекрасно понимал. И понимал выгоды от сотрудничества с Европой. Нам нельзя было терять ни одно, ни второе, а получать выгоду от сотрудничества со всеми.
— Кто был лучшим президентом Украины за 26 лет независимости?
— Я всегда говорю: самый лучший президент Украины — Леонид Данилович Кучма. 10 лет он был президентом. При нем Украина претерпела сначала стагнацию в экономике в 90-х годах, но потом был самый бурный рост среди стран СНГ и Европы в том числе. 14-15% был рост экономики. И стабильность. Хаоса мы наелись уже за последние 4 года, а при нем была стабильность.
— Что вам врезалось в память во время Евромайдана?
— Тогда все было на нервах, на взводе, все события я помню по дням до сих пор. Вообще, я к любым революциям отношусь отрицательно. Я считаю, что революция — это всегда шаг назад, это разруха, это хаос, это, не приведи Господь, кровь. Я всегда выступал за эволюционное развитие любой страны. Нашей в первую очередь. Но, к сожалению, не все это понимают, пошли на эти события, и Майдан отбросил нашу страну на несколько уровней вниз. Мы это видим в экономике и в других сферах жизни. Я не могу сказать о самом ярком событии — все события были очень тяжелыми. Яркими их назвать нельзя. Для меня восприятие Майдана немножко другое — оно отличается от восприятия тех, кто был на Майдане. Для них это было героическое событие, а для меня оно таковым не является, потому что ни одна революция не сделала страну, где это происходило, счастливой. Ни один народ, который проводил революции, она не сделала счастливым. Только хаос, кровь, разрушения.
— Вы и Нестор Шуфрич предприняли титанические усилия, чтобы Крым удержался в составе Украины. Драматические события это были?
— Драматические. Я считаю, что люди, которые пришли к власти в тот момент на Украине в результате Майдана, должны были очень ответственно относиться ко всему, что происходит в стране. Но было сделано все, чтобы произошло то, что произошло. Нас попросили быть переговорщиками между властями Севастополя, Крыма. В тот момент Могилев уже подал в отставку, и был избран премьер-министром Крыма Аксенов. Я заболел, и Шуфрич полетел туда раньше, чтобы прозондировать ситуацию. Провел переговоры, и ему был высказан ряд требований по поводу того, чего хотят крымские власти для Крыма. Там не было очень больших желаний. Все хотели спокойствия в регионе, чтобы то, что произошло на Майдане, не пришло в Крым и не началось мщение.
— Они не собирались отделяться?
— На момент 23-25 февраля об этом не шла речь вообще. Когда Нестор вернулся из Крыма, позвонил мне, это уже был час ночи, а утром Генеральной прокуратурой Украины уже были заведены уголовные дела на Аксенова, Константинова и прочих депутатов крымского парламента.
— Зачем генеральный прокурор Махницкий это сделал, если вы уже договорились с крымской властью?
— Я не знаю, зачем это было сделано. Это была провокация.
— Крым удержать могли?
— Могли. Надо было сделать ряд шагов для того, чтобы вообще этой темы не существовало. В тот момент единственным легитимно избранным руководителем страны был один человек — Александр Турчинов. Он был спикером парламента. Надо было вести переговоры и с российской стороной — проявить чудеса дипломатии. Надо было не делать резких шагов в отношении русского языка, а мы помним, как был отменен закон Кивалова — Колесниченко. Были сделаны какие-то заявления в парламенте, которые не имели под собой никакого практического смысла. Все были обуяны какой-то эйфорией и думали, что так все пойдет дальше. То, что не было сделано ничего для того, чтобы Крым остался на Украине, — это совершенно очевидно. Я тогда давал интервью газете «День» и сказал, что нужно сделать: надо подтвердить исполнение Харьковских соглашений уже при смене власти, подтвердить внеблоковый статус Украины, подтвердить статус русского языка как регионального и, возможно, дать дополнительные полномочия Крымскому парламенту и крымской власти. Там шел разговор, что, может быть, вернуться к Конституции 94-го года и невмешательство киевской центральной власти в гуманитарную политику в Крыму. Это могло успокоить ситуацию. Нужно было дать понять, что не будут касаться русского языка, не будут диктовать, каких героев любить, какие праздники праздновать и в какую церковь ходить. Дать свободу в гуманитарной сфере. И Крым — в составе Украины. Но этого ничего сделано не было. В тот момент, может быть, это было и сложно сделать, но надо было делать эти шаги.
— Вы могли тогда представить, что Россия заберет Крым?
— В начале марта, конечно, этого никто не мог представить. Но потом, когда назначили один референдум на 25 мая, потом второй, перенесли его на более короткий строк и провели его, тогда уже все стало понятно.
— Крым специально отдали, на ваш взгляд?
— Это была совокупность обстоятельств, из-за которых произошло то, что произошло.
— Кто несет персональную историческую ответственность за то, что Крым ушел из состава Украины?
— Конкретно об одном человеке или двух нельзя сказать. Виноваты все те, кто пришел к власти в результате Революции достоинства.
— Тем не менее вы не поддержали аннексию Крыма. Почему?
— Да, не поддержал, потому что я депутат украинского парламента. Как я могу поддержать, что какая-то часть Украины выходит из состава Украины? Я был депутатом от Севастополя и выступил с соответствующим заявлением по этому поводу. Я считаю, что надо все делать по закону. Есть закон, и не должно быть беззакония. Любая революция — тоже беззаконие. Революция, произошедшая в 14-м году, — это был антиконституционный переворот. Любая революция — против конституции. Любая революция — антиконституционна, это слом законов. Это нарушение всех законов, принятых в государстве. Это юридический факт.
— Сегодня на вопрос «Крым — чей?» как бы вы ответили?
— Крым — украинский. Откройте Конституцию Украины — там все четко сказано.
— Что будет с Крымом и Донбассом?
— Они будут существовать. В отношении Донбасса все более просто и более очевидно: нужно просто сделать ряд шагов и восстановить территориальную целостность, государственный суверенитет на всей территории Донбасса. Но нужно проявить политическую волю и в первую очередь президенту Украины Порошенко, который обещал закончить войну за две недели. Но уже прошло практически 3,5 года, а война не закончена. Огромное количество жертв, разрушений и беженцев. Я считаю, что Порошенко и вся его команда должны сделать важные поступки и выполнить свои обещания: восстановить мир, и результатом восстановления мира будет возврат всей территории Донбасса в состав Украины. Крым — это более тяжелая ситуация, и я даже не хочу ее обсуждать. Надо решить один вопрос, а потом переходить к другому.
— Янукович, на мой взгляд, виноват в том, что допустил внутренний конфликт: между старой гвардией ПР и людьми его сына Александра, которому он Украину отдал на растерзание (я имею в виду «младореформаторов»: Захарченко, Колобова, Клименко); вторая его ошибка — не надо было отдавать приказа избивать студентов — надо было отправить в отставку Азарова, Захарченко.
— Был подписан меморандум между президентом Януковичем и оппозицией при посредничестве трех министров иностранных дел: Франции, Германии и Польши. В этом меморандуме говорится о том, что президент согласен с тем, что идет возврат к Конституции 2004 года; создается коалиционное правительство с участием оппозиции; досрочные президентские выборы (в декабре 14-го года). Если бы на эти шаги президент пошел в декабре или в начале января, вообще б дальше ничего не было. Надо было предпринимать какие-то действия, для того чтобы договориться, пойти на компромисс.
— Как вы к нему сейчас относитесь?
— Нельзя мазать все только одной черной краской. Были и заслуги. Мы помним, что было в 2010-2012 годах, как начались реформы в разных сферах деятельности. Была приглашена компания McKinsey — мировой лидер в консалтинговых услугах. Была проведена титаническая работа по анализу, как нам улучшить ситуацию в разных сферах жизни и как создать законодательство, которое даст экономический рост, независимую судебную систему, и много других вопросов. Затем было проведено Евро-2012. Украина с успехом провела мощнейший международный турнир. В Донецке появился первый суперстадион. Это заслуга Рината Ахметова и заслуга Бориса Колесникова как вице-премьера, курирующего строительство и проведение Евро-2012, что с 10-го по 12-й год был сделан мощнейший рывок для обеспечения всей инфраструктуры Украины, для проведения Евро-2012.
— Сегодня вы с Януковичем поддерживаете отношения?
— Нет. Я с ним общался последний раз по телефону 21 февраля.
— Путина вы когда-нибудь видели? Вы общались?
— Видел два раза. 10 секунд было общение. Это было во время празднования 1025-летия крещения Руси. Тогда президент Янукович и президент Путин проводили совместный парад ВМС Украины и ЧФ России. Я, как депутат ВР от Севастополя, находился там.
— У вас были очень хорошие отношения с Черномырдиным. Самое яркое впечатление о нем?
— Это был настолько яркий, самобытный человек, выходец из села, прошедший очень яркий путь — от рабочего до премьер-министра. Все рушилось, и очень многое тогда держалось именно на нем. Я об этом слышал от многих российских губернаторов, что в 92-94-м все держалось на нем, все ехали к нему, чтобы получить какую-то помощь. И он всем помогал. Человек огромной души, огромного сердца, глыба. Я уверен в том, что если бы Виктор Степанович был послом сейчас, огромного количества плохих событий между Россией и Украиной не было бы.
— Насколько вы близки к Ринату Ахметову?
— Он мой друг и партнер. Я горжусь тем, что могу назвать себя другом Рината Ахметова, и я горжусь тем, что у меня есть такой партнер. Это настоящий патриот Донбасса, настоящий патриот Украины. Очень благородный, очень честный, очень достойный человек. И очень много того, что говорят в СМИ в отношении Ахметова, — это неправда. Когда в тяжелейшее время у него была возможность помогать Донбассу, он делал все для того, чтобы помогать людям, брошенным на произвол судьбы нашей властью. Его фонд спас огромное количество жизней.
— Говорят, что Ахметов никогда не нарушает слова?
— Да, он человек слова. Он очень любит свой край и делал, делает и будет делать все, чтобы жители Донбасса, всей Украины жили счастливо.
— Почему у вас плохие отношения с Юрием Луценко?
— А кто сказал, что плохие? У меня всегда с ним были нормальные отношения. У него, может быть, плохие? Да.
— Что вы думаете о Саакашвили?
— Ничего не думаю. Я считаю, что слишком много внимания уделяется этому товарищу, который оказался на Украине при помощи Петра Порошенко. Петр Порошенко создал сам себе проблему. Я считаю, что Саакашвили в данный момент подрывает устои государственного устройства Украины. Государственная граница священна для всех, а он прорывается через государственную границу, ему помогают 300 — 400 человек, и при этом все на свободе, уголовные дела не расследуются. Когда есть уголовное дело в отношении представителя оппозиции, оно расследуется очень быстро. Это приговор всей нашей правоохранительной системе — приговор прокуратуре, СБУ, которые превратились в прокуратуру и службу безопасности для Петра Порошенко и его окружения.
— Вы в течение многих лет являетесь одним из самых богатых людей Украины. Вы миллиардер?
— Я не знаю, что такое богатый. Я человек обеспеченный. Сейчас очень сложно все оценивать, потому что активы и предприятия на территории Украины всегда подвержены огромному риску. Это тоже было одно из следствий Майдана, когда экономика Украины и, соответственно, капитализация страны опустились на несколько уровней вниз, потому что никто не будет инвестировать туда, где у тебя завтра могут отобрать что-то. Или опять будет очередная революция или очередные противостояния.
— Каково это — ощущать себя человеком с огромным состоянием? Меценатом быть не хочется?
— Богатый человек — это тот, который доволен тем, что имеет. Я считаю себя человеком обеспеченным, потому что богатым нужно быть своими достоинствами, духовной жизнью, щедростью по отношению к другим людям. К этому надо стремиться.
— Вы много тратите на благотворительность. Вы не хотите этого афишировать?
— Я не считаю и стараюсь об этом не говорить. «Правая рука не должна знать, что делает левая», как сказал Господь. Если ты что-то сделал и об этом рассказываешь всем, какая от этого польза?
— Ваша жизнь, ваш опыт подтверждает неписаный закон, что чем больше отдаешь, тем больше тебе приходит?
— Я всегда считаю, что это не человек заработал деньги или получил в результате своих дарований, а Господь дает все это. И с тех людей, которым дано больше, чем другим, — особый спрос. За тобой смотрят, как ты этим распоряжаешься.
— Правда ли, что в лихие 90-е, будучи очень богатым человеком, вы обходились без телохранителей?
— Да, это правда.
— Не страшно было?
— Нет. Самая лучшая охрана — это твое поведение.
— Сегодня сколько человек вас охраняет?
— Достаточно для того, чтобы чувствовать себя комфортно и чтобы чувствовали себя комфортно люди, которые меня окружают, даже просто на улице.
— Как вы пришли к вере?
— Я крестился в 26 лет. Но даже после того, как крестился, не был церковным человеком. Однажды мой товарищ пригласил поехать в Калужскую область, в Оптину пустынь, в монастырь. Побыв там 4 дня, я вернулся оттуда другим человеком.
— Вы часто молитесь? Сколько раз в день?
— Об этом нельзя говорить… Минимум два раза: утром и вечером. И перед, и после трапезы.
— Ваша борода — элемент религиозности?
— Мужчина без бороды — все равно, что женщина с бородой. Господь создал мужчину с бородой. Это образ Божий, когда мужчина ходит с бородой.
— Между верующими и Господом церковь как посредник нужна? Священники нужны?
— Обязательно. Священники — это последователи апостолов. Таким образом, ниточка от начала Христова служения не прерывается.
— Приходится часто слышать, что украинская церковь Московского патриархата является проводником «русского мира» и это вредит украинской государственности. Естественно, вы с этим не согласны. Почему?
— Что такое «русский мир»?
— Сегодня это опасное явление.
— Автором этого словосочетания был Нестор Летописец. Впервые об этом упоминается в его повести в начале ХI века. Его мощи покоятся в ближних пещерах Киево-Печерской лавры. Тогда уже говорили «русский мир». И это не от слова Россия, а от слова Русь. Украинская православная церковь, каноническая, не является проводником «русского мира», она является проводником идей Христа, и арена действия церкви — это сердце человека. Церковь не должна быть ни экономической, ни политической институцией. Это духовная институция, которая занимается спасением человека.
— На Украине единая православная церковь возможна? Без Московского, без Киевского патриархата?
— У нас нет Московского патриархата. У нас есть Украинская православная церковь — каноническая. Украинская православная церковь — это церковь Украины и украинского народа. И другой нет.
— А что делать с церковью Киевского патриархата?
— Представители этой церкви находились в составе канонической церкви, а потом ушли в раскол и создали свою так называемую церковь. По моему глубокому убеждению, это политическая организация с религиозным названием. Это некое подразделение АП Украины. При расколе, при ее создании работала политика в полный рост, ведь при непосредственном участии тогдашних руководителей Украины и произошел раскол.
— Объединить можно эти две церкви?
— Раскол — это страшная трагедия на Украине. И то, что у нас сейчас происходит, — это разделение, и даже война на юго-востоке Украины — последствия того раскола, который произошел в 92-м году. Эту проблему необходимо врачевать, и раскол необходимо преодолевать. Но раскол должен преодолеваться на основании церковных традиций и церковных законов. В церкви есть своя конституция и свои законы. И она живет по этим законам уже 2000 лет. Эти законы заповеданы Богом. Те, кто ушел в раскол, должны покаяться и вернуться в лоно матери-церкви.
— За что во время Революции достоинства Петр Порошенко назвал вас «с…кой православной»?
— Не знаю. Но кем бы ни назвали, если будет прилагательное «православный», то это уже хорошо. Это было 20 февраля, когда пошли расстрелы на Майдане. Мы встретились, он мне сказал одну фразу, я ему — другую. А он мне в ответ то, что сказал. Но ситуация была крайне напряженная, и здесь эмоции лились через край. И не всегда положительные эмоции. Но уже через пять минут в другом месте мы друг у друга попросили прощения за то, что были некорректны друг к другу.
— Вы — мастер спорта по вольной борьбе. Сейчас вы спортом занимаетесь?
— Физкультурой занимаюсь, но не спортом.
— А отличная форма за счет чего?
— Стараюсь не так много кушать и вести активный образ жизни.
— У вас четверо детей. Чем они занимаются?
— Старший сын работает в компании «Смарт-холдинг».
— Кто будет следующим президентом Украины?
— Не знаю. Но мне бы хотелось, чтобы его фамилия была не Порошенко. Мне бы хотелось, чтобы к власти пришел человек, который дает обещания украинскому народу и их выполняет; который думает о том, как украинцы будут счастливы в своей стране, а не будут искать лучшей доли на чужбине; который не думает о своем кармане.
— Вы видите такого человека сегодня на Украине?
— Украинская земля родит — будет достойный человек, который будет думать о собственном народе, о будущем Украины.
— Что самое главное должно произойти сегодня на Украине, чтобы Украина сделала быстрый, решительный рывок вперед?
— № 1 — достичь мира на юго-востоке.
— Это реально сделать быстро?
— Реально — иметь политическую волю. Не думать о собственных рейтингах и не думать о втором сроке.
— Если бы вы были, предположим, на месте Петра Алексеевича, вы бы могли это решить быстро, мгновенно?
— Если в 14-м году это можно было решить быстро, то сейчас это за 1-2 недели не решишь. Но по крайней мере горячую фазу конфликта можно остановить за неделю. Для этого, я считаю, Петру Порошенко, как президенту страны, необходимо иметь прямые переговоры с президентом России Путиным и, если понадобится, иметь прямые переговоры с лидерами так называемых непризнанных республик. Снять корону и разговаривать с ними — ради спасения хотя бы одной жизни.
— У украинской промышленности хорошие перспективы или сегодня их нет?
— Усилиями нынешней власти за 4 года Украина превратилась в кладбище заводов. Теряются тысячи и тысячи рабочих мест. Чтобы все это возродить, во-первых, нужен мир, примирение в обществе и восстановление экономических отношений с Россией. Мы же были частью экономической машины Советского Союза. Наши предприятия были заточены на то, чтобы свою продукцию поставлять на территорию России и других стран СНГ. Сейчас это не делается, но для того чтобы был быстрый экономический рост, необходимо это сделать. Базис — это экономические отношения, а политические отношения — это всего лишь надстройка. Чем крепче базис, тем увереннее чувствует себя надстройка. И в первую очередь надо думать об экономике, а не о тех или иных политических пристрастиях.
— Новый, наступающий год будет лучше, чем предыдущий?
— Мне бы очень хотелось, чтобы в новом году был достигнут мир.
— Я благодарен вам за интервью.
— Хотелось бы всем пожелать в будущем году мира, радости, любви, спокойствия, достатка.
