Ничто не стареет так быстро, как представления о будущем. Когда за разрушением Берлинской стены последовал распад Советского Союза, Фрэнсис Фукуяма (Francis Fukuyama) отметил эти события публикацией своего бестселлера под названием «Конец истории и последний человек». В этой книге он заявил, что после исчезновения ее главного идеологического противника либеральная демократия завладеет всем миром. С тех пор Фукуяма не раз слышал в свой адрес насмешки в связи с тем, что он не смог предвидеть, что демократия столкнется с новыми угрозами и своими прежними врагами, воскресшими в новых обличиях, то есть с национализмом, религиозным экстремизмом, автократическим капитализмом, безответственными технологическими титанами, кибервойной и даже — как в случае с Северной Кореей — наследием сталинизма. Но по крайней мере на короткий период времени Фукуяма оказался прав.
Конец холодной войны ускорил то, что иногда называют «третьей волной» демократизации в конце 20 века. Народы Восточной Европы теперь смогли свободно выбирать собственные правительства. Африканские бессменные президенты были отправлены в отставку. Большая часть Латинской Америки, которая еще недавно была площадкой государственных переворотов, сепаратистских движений, хунт и батальонов смерти, тоже сделала выбор в пользу демократии. Индия перестала быть блестящим исключением среди автократий в развивающейся Азии, поскольку все больше народов этого самого населенного континента в мире вставали на демократический путь. К рубежу столетий более 100 стран мира уже можно было назвать демократиями, хотя и не безупречными. Всего 100 лет назад на карте мира вряд ли можно было насчитать более 10 демократий. Если ваша концепция демократии предполагает право голоса для женщин, тогда к 1900 году демократиями были только Новая Зеландия и некоторые части Австралии.
В 20 веке демократия одержала победу. Но полагать, что эта тенденция настолько сильна, что ее невозможно обратить вспять, было бы ошибкой. Масштабы этой ошибки иллюстрирует новый ежегодный доклад организации Freedom House о состоянии свободы в мире. Фундаментальные элементы демократии, такие как регулярные и честные выборы, свободная пресса, диктатура закона и защита прав меньшинств, подвергаются нападкам во всем мире. Прошлый год стал уже 12-м годом подряд, когда число стран, становящихся менее свободными, превышает число стран, которые становятся более свободными. Авторы этого доклада пришли к выводу, что «демократия переживает фазу кризиса».
Подтверждается ли эта тревожная оценка фактами? В прошлом году некоторых автократов отправили в отставку, и среди них оказался Роберт Мугабе (Robert Mugabe), чей уход подарил Зимбабве по крайней мере какой-то шанс на более светлое будущее. Многие страны остаются верными своим демократическим принципам. Британцы имеют все основания испытывать гордость за свою страну, потому что эксперты Freedom House присвоили нашей стране 94 балла. Чтобы получить максимальные 100 баллов, нужно быть скандинавом.
Однако трудно спорить с тем, что общая картина остается скорее негативной. От Венесуэлы до Филиппин все больше стран становятся менее свободными. А многие из тех стран, которые остаются демократиями, становятся все менее дееспособными. Сирия — это живое напоминание о том, что все надежды, связываемые с арабской весной, превратились в пыль. Тунис — единственный оплот демократии в арабском мире, сегодня сталкивается с множеством проблем. Скатывание к автократическому режиму наблюдается в Турции, а также в Польше и Венгрии, которые еще не так давно считались странами, где либеральная демократия одержала окончательную победу. Здесь опасность заключается не в призраках танках на улицах. Разрушение свободы начинается с атак на то, что иногда называют «мягкими рельсами» демократии, то есть на свободу СМИ, независимую судебную систему, базовое уважение к политическим оппонентам. Свободу уничтожают не за один раз, а посредством серии атак.
Популисты получают все больше голосов избирателей, внушая им, что демократия — это обман или мошенническая схема, выгоду из которой извлекают чужаки и элита. Предлагаемое популистами лечение практически всегда представляет собой совершенно бессмысленные действия, но их диагноз находит отклик у избирателей, потому что недовольство экономической ситуацией реально. Неслучайно, как любили говорить марксисты старой закалки, западная демократия оказалась под таким серьезным давлением после финансового кризиса 2008 года, который повлек за собой существенное снижение уровня жизни.
В западных странах, которые прежде продвигали либеральные ценности, наблюдается то, что Human Rights Watch называет «фронтальным наступлением на принципы инклюзивности, терпимости и уважения». Америка очарована Трампом. Великобритания одержима Брекзитом. Германия изо всех сил пытается собрать правительство. Все эти страны сконцентрировались на своих внутренних проблемах. Это оборачивается кровавыми последствиями для всего остального мира, способствуя тому, что зверские преступления в Мьянме, Южном Судане, Сирии и Йемене остаются безнаказанными.
США отказались от своей традиционной роли образца и защитника демократии в мире. Америка никогда не выполняла эту свою функцию идеально, но ее послевоенные лидеры по крайней мере на словах поддерживали идею о том, что сияющий город на холме должен быть лучом свободы. В Овальном кабинете сейчас находится президент, который потратил первый год президентства на разрушение демократических норм внутри США и не продемонстрировал никакой готовности стать защитником прав человека в мире. Его действия привели к резкому падению уровня уважения к американскому руководству со стороны международного сообщества. В прошлом США много раз оказывали поддержку недемократическим режимам, но у них никогда не было президента, который бы настолько открыто выражал свое восхищение авторитарными лидерами в Кремле и свое нескрываемое презрение к традиционным союзникам США.
Раскол и разногласия между демократиями подстегнули такие крупные автократии, как Китай и Россия, к тому, чтобы реализовывать агрессивную программу, направленную против свободы. В период третьей волны демократизации считалось, что демократия заключает в себе формулу, способную покорить весь мир. Чем более зажиточной страна становится, тем более свободной она стремится быть; чем более свободной она является, тем более зажиточной она будет. Но президент Си Цзиньпин, очевидно, не считает, что более богатый Китай должен стать более либеральным. Он усиливает репрессии внутри своей страны и продвигает китайскую модель автократического капитализма, рекламируя ее как эффективный рецепт стабильности и процветания. Недавно Си заявил, что Китай — это блестящий образец, которому должны следовать развивающиеся страны. Китайские автократы процветают, в то время как демократии продолжают слабеть.
Политологи, наблюдающие за этим тревожным феноменом, дают ему странные названия. Некоторые называют это «демократической деконсолидацией», другие — «демократической рецессией». Я лично предпочитаю термин «рецессия», потому что он по крайней мере подразумевает некоторую надежду на то, что эта тенденция не будет вечной. Обычно рецессии заканчиваются.
Читая множество сообщений о кризисе свободы в мире, мы можете прийти к пессимистичному выводу о том, что демократия умирает. Подобный фатализм будет такой же большой ошибкой, как и утверждение о том, что демократия в конечном итоге одержит победу во всем мире. У демократии есть множество преимуществ — пока это лучшая форма правления, которую человеческой расе удалось изобрести к настоящему моменту. Миллионы южнокорейцев не пытаются бежать в Северную Корею. Было нечто странное и фантастическое в том, чтобы смотреть, как в прямом эфире врач Белого дома отвечает на вопросы репортеров о состоянии здоровья президента. В условиях диктатуры такого не бывает.
Демократия не обречена. Урок прошедшего десятилетия сводится к тому, что демократия является более хрупкой, уязвимой и зависящей от обстоятельств, чем полагали многие либералы. История далеко не всегда встает на сторону свободы. Главная ошибка, которую мы совершаем по отношению к демократии, заключается в том, что мы принимаем ее как должное.
