(С немецкой стороны при разговоре присутствует Хорст Тельчик, с советской — Анатолий Черняев)
Михаил Горбачев: Рад приветствовать вас, господин федеральный канцлер. Очень хорошо, что вы приехали в Москву. В такие времена на связи нужно оставаться постоянно. События развиваются динамично, и нам есть о чем поговорить.
Я часто вспоминаю наши беседы в Бонне прошлым летом. Тогда мы обсуждали определенные вопросы, но не могли себе представить, что решать их будет нужно за столь короткое время. Идеи, которые в то время казались мечтами, стали реальностью, объективной реальностью первостепенной важности. Очень хорошо, что с момента нашей последней встречи мы продолжали активные переговоры, обменивались сообщениями, разговаривали по телефону. Это помогает лучше чувствовать и понимать друг друга.
Времена, безусловно, сложные. Здесь, в Советском Союзе, мы держим ухо востро. Разумеется, сдержанность и равновесие необходимы не только во внутренних делах, но и во внешней политике.
На правах гостя первое слово за вами.
Гельмут Коль: Благодарю за теплый прием и приветствие. Наша сегодняшняя встреча назрела давно, разговор будет очень важным.
Горбачев: Согласен.
Коль: Я также с удовлетворением вспоминаю наши встречи и переговоры в Бонне, и связываю с ними сегодняшнюю беседу. Прошлым летом у нас действительно был очень обстоятельный и серьезный разговор. Хотелось бы и теперь говорить столь же искренне и открыто.
[….]
Мы считаем, что НАТО не должна расширять сферу своего влияния. Мы должны найти разумное решение. Я имею правильное понимание интересов безопасности Советского Союза, как и того, что и вам, господин генеральный секретарь, и советскому руководству придется четко объяснять советскому народу, что именно с ним происходит.
Одно дело, когда говорим мы, и совсем другое — когда говорят обычные люди. Они помнят судьбу своих отцов и братьев. Это вполне нормальное явление. Однако в случае нашего бездействия ситуация станет критической. Мы должны избежать этого. Мы готовы действовать вместе с нашими партнерами, соседями и друзьями. Ваше заявление о том, что «история наказывает того, кто приходит слишком поздно», пользуется у нас большой популярностью. Мы готовы следовать этому.
Горбачев: Спасибо за ваши мысли. У меня есть несколько вопросов. Похоже, что на практическом уровне перед вами стоит вопрос экономической стабилизации ГДР.
Коль: ГДР необходима другая экономическая система.
Горбачев: Говоря о валютном союзе, рассматриваются ли какие-либо временные рамки?
Коль: Не могу ответить на этот вопрос по следующей причине. Если бы меня спросили об этом в конце декабря, я бы сказал, что такой переход займет несколько лет. Так было бы разумно и так считают экономисты. Но прямо сейчас меня об этом никто не спрашивает. Люди решают все сами. Начинается хаос. Реакция последует, вероятно, через несколько недель, может быть, месяцев.
Горбачев: Сразу после выборов?
Коль: Вполне вероятно. Я тоже не хочу спешить. Однако я уже упоминал обращение магистрата Восточного Берлина в сенат Западного Берлина. На следующей неделе мэр Западного Берлина придет ко мне и скажет, что мы должны заплатить. И я не смогу ему отказать. Ситуация такова, что люди делают все, что им угодно. Но нам нужен экономический порядок. В этом и заключалась суть моих знаменитых «десяти пунктов». В них шаг за шагом предусматривалось решение вопросов о создании договорного сообщества.
Горбачев: Мне непонятны ваши доводы о заключении нового договора с целью окончательного урегулирования вопроса о границах. Разве границы не зафиксированы? Или имеющийся у меня перевод не совсем правильный?
Коль: Да, [вопрос о границах] был урегулирован в Московском и Варшавском соглашениях. Но эти соглашения были заключены с ФРГ. Поэтому речь идет о подтверждении сказанного в этих соглашениях. Если ГДР и ФРГ объединятся, новому парламенту Германии придется подтвердить положения данных договоров.
[….]
Коль: Я хотел бы предложить следующее. Если после выборов процесс объединения ускорится, нужно будет оперативно и конфиденциально обсудить вопросы экономических отношений. Мы хотим, чтобы советская сторона была уверена в том, что обязательства перед Советским Союзом будут выполнены. Если все пойдет так, как ожидалось, то некоторые из ваших партнеров в ГДР исчезнут. Это может вызвать недоразумения, которых следует избежать. Поэтому предлагаю обсуждать это в спокойной и конфиденциальной обстановке, без всякой огласки.
Горбачев: Я говорил [председателю совета министров ГДР Хансу] Модрову и скажу вам: если процессы будут развиваться быстро, экономические проблемы возникнут до того, как встанет вопрос о создании федерации или конфедерации. Вы правы: что такое экономика без валюты?! В то время, когда происходит масштабная перестройка экономических отношений между ФРГ и ГДР, как я сказал Модрову, важно не разрушать, а обогащать наше партнерство. Но я понимаю, что бремя проблем ГДР ляжет на плечи федерального канцлера. Мы готовы принять участие в создании ассоциаций и совместных предприятий, которые будут возникать на территории ГДР.
Данный ряд вопросов вписывается в исторические отношения между Германией и Россией. Мы можем обогатить то, что имеем, а не терять это. Теперь о главном. Здесь необходимо взвесить и учесть все. Ключевым по-прежнему является военный компонент. Она играет решающую роль в определении европейского и мирового баланса. Вы эту тему затрагивали. Наша формула включает следующее: угроза войны не должна исходить с немецкой территории; послевоенные границы должны быть неприкосновенны, а немецкая территория не должна использоваться внешними силами.
Возникает вопрос: какой статус должна иметь объединенная Германия? Я знаю, что канцлер не признает нейтралитет. Говорят, это унизит немецкий народ. Возможно, нынешнему поколению это кажется несправедливым, учитывая его вклад в развитие Европы и мира. А теперь оно будто игнорируется. Это не нормально, вы не можете поступить так в своей политике.
Тем не менее, я вижу объединенную Германию вне военных формирований, с достаточным количеством национальных вооруженных сил для обороны. Не знаю, называть этот статус «независимостью» или «неприсоединением». Такой статус имеют Индия и Китай, и их это не унижает. Так почему должен унижать немцев? Это ведь не нейтралитет. Это власть, и не только в масштабах Европы, но и глобальная. Надо «поэкспериментировать» с этой идеей, оценить ее с разных точек зрения.
Было бы несерьезно, если бы одна часть государства входила в НАТО, а другая — в Организацию Варшавского договора. На одном берегу реки у вас одна группа войск, на другом — другая. Давайте «поэкспериментируем» с этой идеей, господин федеральный канцлер. Говорят: что есть НАТО без ФРГ? Но можно также спросить: что есть ОВД без ГДР? Это серьезный вопрос. В военных вопросах не должно быть расхождений. Говорят, НАТО без ФРГ развалится. Но и ОВД без ГДР придет конец. Если мы способны договориться о главном, важно достичь согласия и здесь.
Коль: Это не одно и то же. Нужно только посмотреть на карту.
Горбачев: Если мы в одностороннем порядке выведем все войска из ГДР, вы также не сможете удержаться за НАТО. Нужны разумные решения, которые не отравляют атмосферу наших отношений.
В любом случае, думаю, эту часть разговора обнародовать не стоит. Скажем, что у нас состоялась плодотворная беседа по широкому кругу вопросов европейского и мирового развития, и обмен мнениями будет продолжен.
Коль: Это очень важно. Естественно, мы должны прийти к какому-то соглашению. И США не должны оставаться в этом вопросе в стороне.
Горбачев: Конечно. Вчера я говорил с госсекретарем Бейкером. Он сказал, что после выборов представители двух немецких государств и Четырех Держав могут встретиться и поговорить, дабы придать процессу юридическую силу, не привлекая к беседе другие стороны.
Коль: Мне идея очень нравится. Однако, ясности ради, хотелось бы очень четко заявить, что мы не согласны на отдельную конференцию Четырех Держав.
Горбачев: Без вас никто ничего решать не будет.
Коль: Два немецких государства, или — если события станут развиваться быстро — одно немецкое государство должно оказаться за столом переговоров с Четырьмя Державами. Было бы замечательно, если бы стол этот располагался в Германии.
Горбачев: Это вполне возможно.
Коль: Для нас это будет важно с психологической точки зрения.
Горбачев: Вопрос в том, где? Две ножки стола по одну сторону границы, а две по другую?
Коль: Такая встреча будет очень важна, и принятые там решения должны в равной степени подходить и СССР, и США, и ФРГ. […]
