Скоро две трети россиян снова выберут нынешнего президента своим лидером. Сделают они это, правда, без того энтузиазма, который появился после аннексии Крыма: сейчас на смену этим настроениям пришло смирение с судьбой.
Сергей не собирается идти 18 марта на выборы, впрочем, он еще ни разу не принимал участия в голосованиb. «Это ничего не изменит», — говорит усталым голосом 25-летний молодой человек. Скоро 11 вечера, Сергей уже 15 часов на ногах: он работает в специализирующейся на блюдах русской кухни закусочной «Теремок» в Петербурге. «Цель у меня одна: переехать в Германию. Я коплю на это деньги. Работаю три дня подряд, а потом один день отсыпаюсь, времени на друзей, а тем более на политику у меня не остается», — объясняет он.
Если постараться, в «Теремке» можно заработать даже 65 000 рублей в месяц. При петербургских ценах, сопоставимых с варшавскими, это вполне неплохая зарплата. Сергей хочет как можно быстрее уехать из путинского государства, так что ему приходится экономить. «Я живу в коммуналке в районе Парнас, это окраина города. Нас там шестеро, у каждого своя комната, а ванная и кухня — общие. Квартира темная, находиться там не очень приятно. В месяц за жилье я плачу 12 000 рублей и еще 2 000 уходит на коммунальные услуги», — рассказывает Сергей. Он приехал в Петербург четыре года назад из расположенного на Волге Ульяновска, где он получил экономическое образование. По сравнению с Петербургом это совершенно другой мир, настоящая Россия. «В Ульяновске люди зарабатывают 10 000-15 000 рублей. Ночью всюду темно, ничего не происходит. На улицах опасно: раз нет туристов, полиция может не напрягаться. Когда умерла моя бабушка, она оставила мне в наследство 390 000 рублей, так что я решил переехать», — рассказывает молодой человек.
Многие россияне считают путинскую эпоху периодом стабильности, наступившим после хаоса эпохи Ельцина, когда олигархи присвоили себе все народные богатства. Однако когда нефтяные цены пошли вниз, Запад ввел против России санкции за захват Крыма, и разразился кризис, стабильность оказалась под вопросом. В течение четырех лет курс рубля к доллару (традиционный индикатор состояния экономики страны) уменьшился вдвое. Сергей, поверивший кремлевской пропаганде, не перевел полученные от бабушки деньги в твердую валюту и потерял половину своего наследства. «Я много где работал, в том числе в банках, но в России без знакомств продвинуться по службе невозможно. Моя мама работает фармацевтом в Ульяновске, так что она не могла мне помочь получить хорошую работу в петербургском банке. В итоге я оказался в "Теремке", здесь я могу заработать гораздо больше», — говорит он.
На улицах Петербурга и городов Ленинградской области сложно сейчас найти человека, который бы собирался через пять недель голосовать за кого-то, кроме Путина. Однако это, скорее, признак не энтузиазма, связанного с присоединением Крыма и операцией в Сирии, а апатии и опасений, что все может стать еще хуже, хотя уровень жизни в России и так остается низким, а уровень коррупции — высоким.
«Примерно с 2005 года россияне снова начали бояться власти. Люди на всякий случай (в особенности, разговаривая с иностранцем и уж тем более с поляком) говорят вслух только то, чего ожидает Кремль», — объясняет мне Игорь Сутягин. С 2010 года он живет в Лондоне и работает экспертом влиятельного Королевского объединенного института оборонных исследований, до этого он провел 11 лет в тюрьме, куда попал с подачи властей (его обвинили в шпионаже в пользу Запада).
Идиотка или надежный кандидат?
Чтобы найти кого-то, кто признается, что он не собирается голосовать за Путина, мне приходится углубиться в темные дворы на задворках улицы Росси. Здесь находится редакция интернет-издания «Фонтанка» — одного из последних независимых источников информации в современной России, сайт которого каждый день посещает 300 тысяч человек. «Я буду голосовать за Ксению Собчак. В ее штабе много людей, которые помогали Навальному, перед тем, как ему запретили принимать участие в выборах. Собчак поддерживает также Михаил Ходорковский. Так что я ей верю. Особых иллюзий я не питаю: она получит 1-2% голосов, — говорит Ксения Клочкова — журналистка, специализирующаяся на политической тематике. — Крым был уже давно, а Сирия находится далеко, но Путин опирается на бюджетников, пенсионеров и военных. У них неплохое жалование, они не хотят его потерять. Кремль стремится, чтобы Россию считали демократической страной (и это одна из причин, по которым до сих пор работает наш сайт), но он не допустит появления кандидата, способного получить много голосов. На это работает вся государственная машина».
Анатолий Собчак, отец Ксении, стал в Петербурге легендой. Первый демократически избранный мэр не только вернул бывшей царской столице ее прежнее название, но и открыл двери иностранному капиталу, а также начал масштабный проект по реставрации великолепных исторических памятников города. Хотя Собчак умер (при обстоятельствах, которые вызывают вопросы до сих пор) уже 18 лет назад, запущенные им перемены до сих пор приносят потрясающие эффекты. Шереметевский, Юсуповский, Строгановский дворец — список парадных зданий, в которых удалось восстановить давние интерьеры, очень велик. В свою очередь, напротив Зимнего дворца, в здании бывшего Главного штаба, открыли современный музей, где выставляются работы импрессионистов и современных художников. Рядом с Мариинским театром, оперой российских императоров, возвели огромный комплекс с новыми сценами.
В городе также случился гастрономический бум: до поздней ночи в первоклассных ресторанах нет отбоя от посетителей. Из-за виз и санкций в эти зимние месяцы западных туристов в Петербурге сменили китайцы (в аэропорту, в магазинах, музеях — всюду надписи на английском дублируются надписями на китайском), но многие петербуржцы продолжают жить туризмом. Хотя в Петербурге, построенном на осушенных болотах, сложные геологические условия, там прокладывают новые ветки метро и достраивают старые. В новом терминале аэропорта «Пулково» гостей города встречают огромные рекламные баннеры западных концернов, которые, как французский нефтяной гигант Total, несмотря на санкции, продолжают работать в России.
«Петербург и Ленинградская область стали настолько преуспевающим регионом, что там зародилось сепаратистское движение. Его сторонники хотят восстановить Ингерманландскую губернию (которая существовала в 1703-1710 годах) в виде независимого государства», — рассказывает Ксения Клочкова.
Однако пропаганде, пожалуй, удалось убедить россиян, что дочь Собчака не имеет ничего общего со своим заслуженным отцом, а поэтому голосовать за нее не стоит.
Сюда сразу придут финны
Солнечным воскресным утром на вокзале, где начинается скоростная железнодорожная магистраль, связывающая Петербург с Выборгом и Хельсинки (ее с помощью финнов построили в период процветания), я встречаю Екатерину — 30-летюю одинокую женщину, работающую архитектором на строительстве крупных промышленных объектов. Как и у многих других пассажиров у нее в руках беговые лыжи: она едет в Зеленогорск, рядом с которым в бескрайних лесах, окружающих Петербург, проложено множество прекрасных лыжных трасс. «Собчак? Это идиотка, которая скомпрометировала себя своими телепередачами. Не знаю, кому хочется за нее голосовать, феминисткам? Но, кто знает, может она и победит. Раз американцы выбрали Трампа, значит, случиться может что угодно», — бросает она по дороге к вагону.
На Тверской улице неподалеку от здания Смольного института, где 10 лет назад Ленин готовил революцию, Владимир пытается переломить государственную монополию на предвыборную пропаганду. Пожилой человек развешивает на металлических информационных стендах свежий выпуск газеты «Правда», в котором на двух страницах изложена предвыборная программа кандидата от коммунистов под названием «20 шагов Павла Грудинина».
В ней идет речь о «восстановлении экономического суверенитета России», «контролировании цен на основные продукты» и пошлинах, которые позволят ограничить деятельность недобросовестных импортеров. «Скажи, почему у нашей страны столько природных богатств, а она остается такой бедной? Все забирают олигархи во главе с Путиным, — Владимир охотно вступает в разговор, тем более что другие прохожие "Правдой" не интересуются. — Ты знаешь, что Яковлев (близкий соратник Михаила Горбачева в 1980-х годах, — прим. Rzeczpospolita) был американским шпионом? Это он выступал посредником между Горбачевым и американцами, которые хотели развалить Союз. Сейчас реконструкцией тех событий заниматься никто не станет: это затрагивает интересы слишком многих людей».
Эта теория выглядит довольно шатко, однако, анализ предвыборной ситуации, который предлагает Владимир, звучит более убедительно. «Путин не допустит, чтобы 25 марта состоялся второй тур. Речь идет не только о престиже: существует риск, что оппозиция сплотится вокруг одного кандидата, поэтому президенту нужно получить процентов 60», — рассказывает Владимир.
Для достижения такого результата, мало отрезать соперников от телеэфира и СМИ, сделав их «неизвестными» и «не вызывающими доверия» фигурами, нужно еще использовать другие инструменты политической инженерии. Особую роль играет здесь страх. Если в Польше (и в целом на Западе) не утихают дискуссии о том, какая страна станет следующей жертвой Кремля после Грузии и Украины, то многие россияне боятся, что они сами окажутся под оккупацией. «Если бы Навальный стал президентом, на следующий день нам бы пришлось отдать Выборг финнам, а Крым украинцам», — уверен Эдуард — продавец на старом Выборгском рынке, торгующий кожаной обувью с волчьим и лисьим мехом, которую покупают в основном финские туристы. До границы отсюда всего 30 километров, но ни Эдуард, ни его жена ни разу ее не пересекали. «Посмотри, сколько Путин для нас сделал», — говорит он, предлагая мне прогуляться по городу, который, как я скоро убеждаюсь, за пределами прилегающих к вокзалу кварталов пришел в полный упадок.
С «синдромом осажденной крепости» я встретился снова в тот же вечер уже совсем при других обстоятельствах: в Михайловском театре, куда я пришел посмотреть один из прекраснейших балетов, когда-либо созданных европейской культурой, — «Лебединое озеро». «Раз ты сюда приехал, значит, ты любишь Россию, но в целом у нас всюду враги. Нам нужна сильная армия, чтобы нас уважали, и Путин ее создал», — объяснила мне Татьяна — женщина лет 60, пришедшая послушать Чайковского со своей сестрой.
Нам нужна общность
19 января напротив Петропавловской крепости, на территории которой покоятся останки царей, в Неве сделали прорубь. Несмотря на морозную погоду, перед ней выстроились в очередь раздетые до купальных костюмов женщины и мужчины. В течение всего дня подтягивались новые люди. Это праздник Богоявления, в который православные погружаются в ледяную воду в память о крещении Христа. «Они оставляют в Неве свои грехи, чтобы потом грешить заново. Если хочешь понять русскую душу, залезай в воду», — смеется блондинка средних лет.
Те же самые признаки возрождения духовности, начавшегося после краха коммунистической идеологии и разочарования в западной идеологии консьюмеризма, можно увидеть в расположенном на Невском проспекте Казанском соборе. Очередь у входа в храм еще длиннее, чем у проруби: здесь не только пенсионерки, но и молодые люди, бизнесмены в дорогих костюмах, со вкусом одетые женщины.
Путин позаботился о том, чтобы возрождающаяся духовность не превратилась в его опасного конкурента. «Путин? Разумеется, он православный. Он крестился в Петербурге в те годы, когда мало кто это делал. Он придерживается принципов православия», — говорит Игорь — священник из Тобольска, приехавший на несколько недель в город, чтобы «помочь в духовном служении». «Римский папа сохраняет независимость, поскольку он возглавляет всю Католическую церковь, а деятельность патриарха Московского ограничена Россией, из-за этого он гораздо сильнее зависит от властей», — обращает внимание Ксения Клочкова.
Президент навещает свой родной город в среднем раз в месяц. В последний раз он был в Петербурге 18 января в 75-ю годовщину прорыва блокада Ленинграда. Тогда была освобождена стоящая посередине Невы крепость Шлиссельбург, где при царизме находилась тюрьма, в которой побывали многие польские патриоты. Город, который очарованный Западом Петр I назвал на немецкий манер, стал во время Второй мировой войны тем препятствием, которое не позволило развиться планам Гитлера. В местном музее вместе с группой детей я смотрю кинохронику, показывающую, как после многомесячных изнурительных боев, россияне идут в атаку. Зрителей переполняют эмоции. В них говорит глубоко укоренившийся патриотизм, который тоже служит основой популярности Путина.
«У поляков совсем другой менталитет, вы индивидуалисты, а мы предпочитаем жить в коллективе под руководством сильного лидера», — говорит полковник Владимир Орлов, который в начале 1990-х годов служил в Легнице и до сих пор неплохо говорит по-польски. Благодаря хорошему жалованью, которое получают в России военные, ему удалось купить дом в Саратове. «Из Польши, — вспоминает полковник, — нас сразу же отправили в Чечню, это была настоящая война, ад. Но Путин — мудрый человек. В 2014 году мы могли легко захватить Киев, но тогда снова разразилась бы война. Он предпочел подождать 10-15 лет, пока украинское государство не развалится само и не решит вернуться к нам. В Сирии ситуация совсем другая, там есть техника, благодаря которой мы не несем больших потерь. Конечно, по уровню жизни мы отстаем от вас на 20 лет, но России приходится все делать самой, Германия нам не помогает».
По гамбургскому счету
Все на Западе понимают, кто станет 18 марта победителем. Однако на российских выборах будет интрига: оппозиция призвала избирателей их бойкотировать.
«Ставка на этих выборах — политическое выживание Путина (режим, который он создал в любом случае останется). Во второй половине XIX века у российских борцов было такое понятие "гамбургский счет": раз в году они ехали в Гамбург и устраивали в секретном месте "настоящие соревнования". По их результатам выстраивалась иерархия спортсменов на следующий сезон, хотя на выступлениях перед царем они делали вид, что победить может то один, то другой борец. То же самое будет сейчас: хотя официально на фальсифицированных выборах Путин добьется хорошего результата, властям будет известен реальный "гамбургский счет". Если окажется, что президент больше не пользуется значительной поддержкой избирателей и не может "задирать" Запад, начнется поиск альтернативного лидера, который защитит интересы олигархов. Так что Путину на самом деле нужно получить 70% голосов при явке примерно в 70%. Иначе ему придется плохо», — убежден Игорь Сутягин.
