Жуткая история с бойцом 72-й бригады, 27-летним Дмитрием Балабухой, который убил на остановке в Киеве известного повара, показала, что в стране никто не занимается психологической реабилитацией бойцов АТО. Сами врачи говорят, что за четыре года войны не создана система возвращения военных к мирной жизни и нам предстоит пережить еще не один подобный случай. Причина — не хватает денег. В то же время в судах слушаются дела по отмыванию миллионов бюджетных гривен на реабилитации воинов.
Что случилось
В выходные в Киеве неподалеку от станции метро «Черниговская» между пассажирами маршрутки, которая следовала в Прилуки, завязался конфликт. После перепалки один из фигурантов пошел в магазин, купил там нож, а вернувшись, хладнокровно зарезал обидчика. Мужчина попытался сбежать, но был задержан полицейскими неподалеку от места трагедии. Убитым оказался отец двух детей Руслан Юрченко. Он работал шеф-поваром известного одесского ресторана Cooper Burgers, а его убийство произошло на глазах у супруги.
«Наркотиков не было»
В 72-й отдельной механизированной бригаде нам сказали, что искренне соболезнуют семье погибшего. В части уже начали служебное расследование, но коллеги уверяют, что Дмитрий был спокойным и уравновешенным. «Мы переживаем за нашего друга. В СМИ появилась информация, что он был якобы под действием наркотиков, но никаких наркотиков не было. Летом у него было серьезное ранение, тяжелая черепно-мозговая травма. Потом он лечился и дослуживал, проходил реабилитацию», — сказала «Вестям» пресс-офицер 72-й бригады Елена Мокричук.
Командовал танкистами
27-летний Дмитрий Балабуха стал героем публикации пресс-центра штаба АТО в рубрике «Лицо защитника».
«Танковым взводом Дмитрий командует почти год, хотя начинал службу еще рядовым солдатом в феврале 2015 года»
написал в августе 2017-го пресс-центр
«Воевал в Гранитном, Новотроицком, Старогнатовке и других населенных пунктах. В Гранитном его танк сгорел — враг попал с противотанковой управляемой ракеты в ангар, где находилась боевая машина. К счастью, экипаж находился неподалеку в блиндаже. Танкисты пытались потушить пожар, но после начала минометного обстрела вынуждены были скрываться в блиндаже», — сообщили в пресс-центре.
Украинские бойцы достойно ответили наемникам и в последующих боях. В них, кстати, боевой сержант стал командиром танкового взвода, а вскоре ему было присвоено воинское звание «младший лейтенант». Сегодня молодой офицер с большим боевым опытом в составе танкового батальона находится в районе отвода«.
Не первый случай
Новости об убийствах и самоубийствах тех, кто проходил службу на Донбассе, стали уже чуть ли не ежедневными. 30 января в Тернопольской области 29-летний участник АТО Степан жестоко убил своих бабушку и тетю. Тела 88-летней Евдокии Войтюк и ее 62-летней дочери Анны нашли изуродованными — с родственницами боец расправился гаечным ключом и топором. Сам Степан жил в соседнем селе и воспитывал четверых детей. Но после того, как он год пробыл в АТО, вернулся сам не свой. Вдова Катерина говорит, что за два дня до трагедии Степан с ней попрощался и «поехал в зону АТО». Сейчас подозреваемого отправили на психиатрическую экспертизу.
В Тячеве Закарпатской области 50-летний участник АТО задушил 32-летнюю супругу, а после этого застрелился из охотничьего ружья. В Винницкой области участник АТО очень хотел вернуть свою бывшую, поэтому взял гранату и кинул ее во двор дома, где женщина проживала с новым мужем. А потом вызвал фельдшера и пошел домой спать. Пострадавших с травмами разной степени госпитализировали, а ревнивца задержали.
Два года ограничения свободы за убийство отца получил пограничник в Харьковской области, который служил в зоне АТО. На суде мужчина рассказал, что поссорился с отцом, ударил его по голове, а тот упал и стукнулся о кровать.
Мешают аматоры
В Украине практически некому заниматься реабилитацией и возвращением к нормальной жизни бойцов АТО. Об этом говорят все. «Система реабилитации бойцов АТО существует, но несистемно. Никто не ставит задачи по реабилитации этих ребят. Нет достаточного финансирования, нет специалистов. Много разных самозваных психологов, психотерапевтов, волонтеров, но настоящих специалистов мало. Вроде бы делаются какие-то отчаянные попытки создать такую систему, но этого мало», — говорит «Вестям» вице-президент Украинской ассоциации психоанализа Владимир Мамко.
Его слова подтверждает и известный психиатр Семен Глузман. «Качество работы с военными очень низкое. Нужно убрать этих девочек и мальчиков-аматоров. К ним уже подключились и иностранные псевдоспециалисты. Я видел этих специалистов 20 лет назад, они акушерством занимались, а теперь психологией вдруг стали заниматься. Мне психолог из Ивано-Франковска привозит документ, который там выдают некие курсы. Диплом распечатан на бумаге А4, на плохом цветном принтере. Обладатели этого документа могут лечить посттравматический стресс. И внизу стоит моя подпись — Глузман!», — говорит «Вестям» Глузман.
«Я даже в суд хотел идти. Министр Супрун этого не слышит. Я ей говорил, у нас нет закона о реабилитации, она не понимает, потому что у нее в США такого не было»
Семен Глузман
В госпитале воинов-интер-националистов в Пуще-Водице нам сказали, что у них также никто не занимается психологической реабилитацией. «У нас четыре года ставка врача-психолога вакантна, никто не хочет идти на такие деньги», — пояснили нам. Частный психолог Владимир Погорилый говорит, что система реабилитации у нас только создается.
«Государство пытается что-то сделать, но не хватает средств. Например, в Пуще-Водице уже давно хотят создать центр по реабилитации, но не могут найти человека, который бы все это возглавил. Нельзя сказать, что все бывшие атошники больные, просто они на войне изменились. Там им говорят: сначала стреляй, а потом разбирайся. Они и в мирной жизни действуют так, как их научили. Но при желании военные могут получить помощь. Другое дело, что многие сами не хотят идти на лечение, считают, что их будут называть психами. В Киеве есть три реабилитационных центра, но они не заполнены», — говорит «Вестям» Погорилый.
Деньги на реабилитацию уходят налево
Кстати, в реестре судебных решений уже есть дела, судя по которым в стране отмываются бюджетные средства на психологической реабилитации воинов АТО. Одно такое дело — во Львовской области. Там Военная прокуратура Западного региона подозревает, что бюджетные 5,6 млн грн, выделенные через Службу ветеранов и переданные частной структуре, были использованы с нарушениями. Например, деньги платились частным психологам, которые не лечили бойцов. Еще одно дело расследуется в Ровненской области. Там санаторию «Джерельцо» на психологическую реабилитацию атошников выделили более 3 млн грн. Однако сами военные сообщили, что им никакой помощи не оказывали.
Для нас шутка, для них — угроза
Мамко уверен: если ничего не изменится, то Украина может столкнуться с очень опасной ситуацией. «Мы имеем дело с жесткой формой социальной дизориентации. Система этических ценностей на войне одна, а в мирное время она другая. Тут все регулируется законами, правилами, а там — войной. Даже такой простой пример, что в трамвае нужно купить талончик и оплатить проезд, — это уже проблема для некоторых. То, что для нас бытовое хамство или глупая шутка, для бойца — настоящая угроза, и он начинает действовать в своей системе координат.
Такие проблемы будут нарастать, тем более что даже в Израиле, где система реабилитации отработана, и то возникают подобные ситуации. С ребятами нужно работать мягко, но твердо. Не нужно аматорство, эти фонды, которые все что-то везут, чему-то учат. Это не работает», — уверен Мамко.
