В России сообщили, что президент Украины выразил соболезнования по поводу авиакатастрофы самолета Ан-148 и предложил свою помощь. Какой была цель разговора?
Выразить соболезнования об авиакатастрофе — это формальный повод. Два дня назад в Министерстве иностранных дел Германии выразили определенное недовольство тем, что обе стороны конфликта не показывают достаточных усилий в выполнении Минских договоренностей. Это были сигналы Москве и Киеву проявлять больше активности в переговорном процессе. Полагаю, что немцы посоветовали украинскому руководителю проявить инициативу.
Через несколько дней в Мюнхене должна состояться встреча министров иностранных дел стран Нормандской четверки. Фактически, речь идет о возобновлении переговоров в нормандском формате. Порошенко тоже туда едет и, наиболее вероятно, будет встречаться с немецкими и американскими руководителями.
И там будут говорить о невыполнении Минских договоренностей. Поэтому вероятно, что главной темой телефонного разговора Порошенко-Путина стал обмен заложниками. Насколько я понимаю, об этом же говорилось и на переговорах Суркова — Волкера.
Украина инициирует обмен украинских граждан, которые находятся в России. Ведь тот большой обмен, который состоялся в декабре, касался тех, кто находился в Луганске и Донецке. А тем временем количество наших граждан, задержанных в России, за последние несколько месяцев увеличилось. Там есть двое наших пограничников, плюс существует проблема Сущенко. И, насколько я понимаю, продолжаются переговоры по освобождению Сенцова и Кольченко, хотя здесь ситуация очень непростая.
Мы не знаем, как этот разговор проходил, поэтому не можем оценивать, станет ли он эффективным.
В 2015-2016 годах в отношениях Порошенко и Путина был очевидный кризис. Неизвестно, удалось ли его преодолеть и как на это все реагирует Путин. Поэтому со стороны нашего президента это был психологический прием — выразить сочувствие, а затем переходить к важным переговорным темам.
На Украине есть немало людей, выступающих против любых контактов и переговоров с русскими, тем более с Путиным. Я не разделяю такое мнение — переговоры нужно вести, особенно, если есть о чем. А у нас тем хватает.
Наша тактика правильная. Но готов ли Путин пойти на уступки, в том числе и в вопросах освобождения украинских граждан? Эту готовность невозможно оценить.
И то рамках своей избирательной кампании Путин пошел на разблокирование обмена заложниками на Донбассе, значит, окно возможностей есть. Кто знает, может накануне самих выборов Путин еще раз пойдет на подобный жест. Этот жест не только для нас, но и для Запада.
И никаких гарантий нет. Все зависит от настроений, желаний, интересов и требований Путина. К большому сожалению, в данном случае возможности украинской стороны существенно ограничены. Поэтому нельзя сказать, будет ли эффект. Следует действовать по принципу «вода камень точит». Хотя бы попробовать.
Ранее в вопросах обмена мы действовали через посредников: немцев, Волкера и так далее. Через Медведчука тоже передавали сигналы, но он свою роль в процессе разблокирования обмена заложниками по Донбассу уже сыграл. Возможно, именно немцы подали Порошенко идею с телефонным разговором. А может, Медведчук намекнул, что Путин ждет, когда ему позвонят.
Такая психология россиян — они же «большие». Иногда не надо бояться к ним обращаться. Да, в политике имеют место статусные игры: кто кому первый позвонит. Но ради результата, или хотя бы шансов на его получение, нужно преодолевать такие психологические препятствия.
