Помимо более широкой проблематики контроля над оружием стоит отметить один общий момент в профиле тех, кто совершают массовые убийства. Речь идет о мужчинах самого разного происхождения, которые ощущают себя не в своей тарелке и выведены из равновесия противоречивыми требованиями, которые современное общество предъявляет мужчинам.
«Атлантико»: После траура в США в связи с новым массовым убийством стоит отметить ряд анализов, которые указывают на связь между этими актами агрессии и домашним насилием, кризисом мужчины как такового. Оправдан ли такой подход?
Паскаль Неве: Данное исследование принимает во внимание лишь случаи массовых убийств, в которых супруга (или девушка) входит в число жертв. Поэтому оно выглядит достаточно спорным. Это очень серьезное упрощение, хотя, по данным ряда работ, в 54% случаев с 2009 по 2016 годы на убийц уже подавали заявления о домашнем насилии по отношению к женам и детям. Кроме того, подчеркивается общая психологическая черта всех убийц: они все страдали от кризиса самооценки и прошли через множество унижений в детстве. Переходу к действию отчасти способствует доступность оружия, наркотиков и оружейных сайтов. В 2017 году в США был выпущен видеоролик, предназначенный для школ (улица и школьные учреждения — главные объекты убийц), о происхождении будущих убийц, чья личность связана не с лицом, а с психологическими чертами. Не стоит сбрасывать со счетов и тот факт, что исследование обнародовали в разгар ведущихся в США споров об оружии, а также на фоне роста числа убийств, в том числе массовых. За почти 40 лет по всему миру произошло более 120 случаев подобного рода, в которых погибли более 1 000 человек, не считая исламистских терактов.
— Как проявляется кризис мужчин? Принимает ли он разные формы в США и Франции?
— В США в случае домашних убийств с применением оружия, по данным ФБР, в 41% случаев жертвой становится супруга, в 1,5% — супруг. Массовые убийства совершаются мужчинами в 96% случаев. Женщины среди убийц редки, и в таких случаях действуют на пару с партнером. Обычно преступники носят военную форму, и среди них были выделены возрастные группы: в среднем, им 26 лет, однако эта цифра возрастает до 40 (кризис среднего возраста), если не учитывать тех, кто открывают стрельбу в школе (в среднем 16 лет). Для них переход к действию отражает стремление поквитаться за коллективные оскорбления (реальные или вымышленные), а также жажду общественного признания и подтверждения статуса жертвы. Устраивая кровопролитие, убийца стремится к славе и даже своеобразному оргазму. Он получает удовольствие, которое в большинстве случаев завершается его гибелью (она представляет собой нечто вроде закамуфлированного самоубийства). То есть убийца действует одновременно в логике фрустрации и героизации, которые переплетаются в порыве ненависти и стремления отомстить. Разумеется, тут можно было бы сделать дикий анализ о вновь обретенной мужественности с эрегированным фаллосом. Разве не говорят, что оргазм — это маленькая смерть? Пусть даже в США оружие гораздо доступнее, массовые убийства происходили также во Франции, Германии, Великобритании, Австралии…
— В чем причины?
— Настоящая проблема в следующем: если не считать описанных выше психологических характеристик, убийства очень часто происходят в обществах, где силен индивидуализм и ценят доминирование. Убийцы переживают одну неудачу за другой. Они ощущают себя в изоляции, теряют самооценку и еще больше отдаляются от общества, потому что не вписываются в него. Они злы не на себя, а не предполагаемых виновных, хотят их наказать. После выполнения поставленной цели они кончают с собой или дают силам правопорядка убить себя. Хотел бы подчеркнуть отсутствие доказательств того, что видеоигры, даже «жестокие», создают убийц. В любом случае, это не относится к мужскому естеству. У Омара Матина (Omar Mateen), убийцы из Орландо в 2016 году были такие проблемы? А у Стивена Пэддока (Stephen Paddock) из Лас-Вегаса в 2017 году? Или Андерса Беринга Брейвика (Anders Behring Breivik) из Норвегии в 2011 году?
Николас Круз (Nikolas Cruz), автор последнего ужасного теракта во Флориде, относится к числу все более явных «политических» массовых убийц, пусть даже некоторые говорят о поиске символического отца или фаллоса. У массового убийцы имеется многообразный психологический профиль, часть которого связана с изменчивой социально-политической обстановкой, что может оправдать переход к действию. Мы продолжим серьезное исследование эволюции массовой криминологии под различными углами, не только с точки зрения обстановки или возможности. Широкая группа международных специалистов по криминалистике, психологии и социологии позволила бы найти признаки, которые помогли бы предугадать и предотвратить массовые убийства. Быть может, это и утопия, но нужно попытаться спасти жизни…
