В четверг, 1 марта, президент России Владимир Путин четко расставил свои приоритеты на следующий шестилетний президентский срок: о новом стратегическом оружии России он говорил почти так же долго, как и обо всей внутренней политике вместе взятой.
В повестке Путина все еще остаются реваншизм и конфронтация. В то же время создается впечатление, будто он считает, что внутренние проблемы России каким-то образом разрешатся сами, если он поставит перед собой достаточно амбициозные цели. И это — вне зависимости от нового вооружения — может привести к настоящей катастрофе.
Путин признал, что некоторые из амбициозных целей, которые он ставил перед выборами 2012 года — например, повышение производительности труда на 50% или кардинальное снижение уровня бедности — не были достигнуты, но утверждал, что никакого прогресса не случилось бы, если бы он не поднял планку. Далее он поставил новые цели, обещая, что в России вдвое увеличатся расходы на здравоохранение в абсолютном выражении и достигнут 4% ВВП, а также на 40% будут увеличены расходы на стимулирование рождаемости. Вдвое увеличатся расходы на строительство дорог, будут модернизированы региональные аэропорты, чтобы людям не приходилось ездить из одного региона в другой через Москву. Оптоволоконные сети обеспечат быстрый интернет по всей России к 2024 году.
Правительство будет полностью переведено на цифровую основу.
Было озвучено множество обязательств по расходам. Путин не объяснил, как они будут финансироваться и не обещал провести никаких структурных реформ, которые могли бы раскрыть скрытые экономические ресурсы. Он лишь упомянул «новые условия налогообложения», которые придется создать правительству, не задерживая темпов экономического роста. Сергей Алексашенко, бывший заместитель председателя российского Центробанка, теперь выступающий с резкой критикой Путина, суммировал эту часть президентской речи в паре твитах:
1. Выборы? Какие выборы?! Всё ясно, работать пора
2. Всё хорошее в стране случилось из-за меня
3. Проблемы есть, знаю, решать их будем, заливая деньгами. Где взять деньги?— мелкий вопрос, не будем обсуждать
4. Есть тяжёлые проблемы, знаю. Это бюрократы плохо работают! У, я им покажу!
Однако Путин со всей очевидностью взбодрился во второй части своего обращения, которая была полностью посвящена военному возрождению России и приукрашена компьютерными видео в стиле видеоигр 1990-х годов.
Они были предназначены для демонстрации нового вооружения, которое, как Путин убеждал свою аудиторию, прошло успешные испытания, а некоторые виды готовятся к серийному производству.
Среди них было несколько разновидностей ракет, включая тяжелую баллистическую ракету «Сармат» и новые типы крылатых ракет, каждая из которых способна, по словам Путина, обойти американские системы противоракетной обороны. Крылатые ракеты обладают неограниченным радиусом действия благодаря ядерным двигателям, и на видеозаписях продемонстрировалось, как они лавируют на территориях, покрытых американскими противоракетными комплексами.
Аудитория радостно отреагировала, когда траектории ракет сошлись где-то в Западном полушарии. Путин также похвастался подводными дронами с ядерными двигателями, способными передвигаться быстрее и гораздо дальше любых современных торпед. Ни у одного государства нет подобного оружия сегодня, сказал он, и все оно произведено при помощи новых постсоветских технологий.
Эта часть речи содержала трехчастное послание западным, главным образом, американским лидерам:
1. «Мы никогда не переставали быть крупнейшей ядерной державой, но нас никто не слушал. Послушайте сейчас!» (Эту реплику аудитория встретила, аплодируя стоя).
2. Если вы думали, что Россия обречена на пожизненное отставание после распада Советского Союза, то ваши расчеты не оправдались: «Сдерживание России не удалось».
3. Система противоракетной обороны США и расширение инфраструктуры НАТО до российских границ «неэффективны и являются бесполезным финансовым бременем».
«Это не блеф», — утверждал Путин. Это заявление, которое, как я надеюсь, никогда не будет проверено на деле.
Некоторые союзники Путина были в восторге от угрожающей части его речи. Маргарита Симоньян, глава пропагандистского канала RT, написала в Твиттере: «Если бы президент США озвучил такое послание, его поддержало бы 99,9 прц населения и уж точно поголовно весь истеблишмент. А у нас в комментах полно нытья и возмущения — на хрена нам это оружие, что за агрессивное послание и проч. Да валите уже, в самом деле».
Я склонен, однако, согласиться с другим москвичом, который, как и я, теперь живет за границей, — галеристом Маратом Гельманом, написавшим в Фейсбуке: «Я реально начал бояться за страну. Это не просто наркокартель с ядерной кнопкой. Это не просто новый виток гонки вооружений. Это какое-то безумие».
Проблема заключается не столько в современном вооружении — такой большой стране, как Россия, нужна военная мощь — сколько в том, что именно надо защищать с помощью этого оружия. Без внятного видения будущего и привлекательной модели для подражания, в отсутствие мягкой власти, о которой стоило бы говорить, и экономической модели, которая могла бы обеспечить устойчивый рост и удержала бы людей от бедности, бряцание ракет в воздухе является страшным, но пустым звуком. В контексте фарсовых выборов с заранее предрешенным результатом растущая военная мощь России подразумевает более надежную защиту для безответственного, репрессивного режима, которому не приходится выполнять ни одно из данных обещаний. Это сила без надежды и смысла.
Увлеченность Путина новыми игрушками можно легко понять. Но в его озорном предложении о том, чтобы слушатели придумали для некоторых из них названия («Володя», — немедленно предложила Симоньян, используя уменьшительную форму имени Путина), скрывается более символичный смысл, чем тот, что вложил в него президент. «Сармат», «Кинжал» и любые новые названия, придуманные «патриотами» для оружия, наталкивают на вопрос: неужели это единственные международно признаваемые бренды, которые способна произвести на свет современная Россия? Если нет, то почему же я не могу вспомнить ни одного другого?
Модернизация вооружения может происходить, если модернизируется и вся остальная страна, освобождаясь от отличительных черт бандитского государства. Это гораздо более сложная задача, о необходимости решения которой Путину прекрасно известно. Просто она его не слишком воодушевляет, поэтому Россию ждут очередные шесть лет демонстрации мускулов и стагнации.
