В прошедшие выходные Эн-Би-Си показала почти часовое интервью с российским президентом Владимиром Путиным, которое в течение двух дней в начале марта брала у него репортер Мегин Келли. В это же время Кремль представил собственную версию разговора, которая, по всей видимости, является неотредактированной записью и длится почти полтора часа. Похоже, и Эн-Би-Си, и Кремль подумали, что им есть чем похвастать. Келли заработала очки, проведя редкое интервью с российским президентом (последним американцем, кому была оказана такая честь, стал Оливер Стоун, чье подобострастное интервью с Путиным было показано прошлым летом на кабельном телеканале «Шоутайм»), а Путин вполне успешно парировал все вопросы Келли. Методы, которые использовал российский президент, следует отметить особо: он оборонялся незнанием и некомпетентностью (дополнительную помощь в срыве интервью оказал некомпетентный переводчик).
Значительную часть выделенного времени Келли посвятила вопросу о вмешательстве в выборы. «Почему вы это допустили?» — спросила она в начале разговора. Путин в ответ заявил, что его собеседнице не следует исходить из того, что он или кто-то другой из российского правительства знали о происходящем.
«И если даже предположить, хотя я не уверен на сто процентов, делали они что-то или не делали — я просто об этом ничего не знаю, — это не имеет ничего общего с позицией российского государства», — сказал он.
Келли была озадачена. «Вы сейчас готовитесь к выборам, — сказала она. — Должны ли русские люди тоже быть обеспокоены тем, что Вы не знаете, что происходит у Вас в стране?»
Тот ритуал, который предстоит совершить России 18 марта, вряд ли можно назвать выборами, поскольку их исход предопределен. Тем не менее, Путин, пусть и по-своему, но ведет предвыборную кампанию, и интервью Келли было ее составной частью. Задавая свои вопросы, Келли исходила из того, что россиянам важно видеть в своем лидере компетентного человека. Но у Путина была другая цель. Он просто хотел продемонстрировать свою способность уходить от вопросов, которые задает эта вкрадчивая американская журналистка.
«Послушайте, мир очень большой и многообразный, — сказал Путин. — Часть наших людей имеют свое собственное мнение по поводу того, что происходит в Соединенных Штатах…. На уровне правительства Российской Федерации, на уровне президента Российской Федерации никогда никакого вмешательства не было и нет». Иными словами, Путин — слишком важный человек, чтобы думать о таких глупостях, как американские выборы.
Келли снова запротестовала.
«Я понятия об этом не имею, — категорически заявил Путин, — это не мои проблемы».
Спустя несколько минут Келли попыталась добиться от Путина хоть какого-то признания того, что ему известно о российской информационной войне. Она упомянула кремлевского советника Андрея Крутских, который в 2016 году в своей речи предупредил, что у России есть кое-что, позволяющее ей «говорить с американцами на равных».
«Мне кажется иногда, что вы шутите, — ответил Путин. — Какой-то человек сказал что-то о нашей работе в определенной сфере… Да я понятия не имею, что он сказал. Вы у него и спросите тогда, что он имел в виду. Неужели вы думаете, что я контролирую все?»
«Но он — советник Кремля по кибервопросам!» — вышла из себя Келли.
«Ну и что? У нас две тысячи сотрудников в администрации. Две тысячи! Неужели вы думаете, что я каждого контролирую? Вон Песков сидит напротив, мой пресс-секретарь, он несет иногда такую „пургу", что я смотрю по телевизору и думаю: чего он там рассказывает? Я понятия не имею, что он сказал, вы у него спросите. Вы думаете, что я должен комментировать все, что говорят сотрудники администрации или правительства, что ли? У меня — своя работа».
«Я думаю, что когда речь заходит о двух наших странах, вы прекрасно знаете, что происходит», — сказала Келли. Но она никак не могла доказать, что Путин что-то о чем-то знает.
Российский президент не просто оправдывался незнанием, как это делают люди, которых обвиняют в соучастии в преступлении. Путин играл в незнание, и это была стратегическая игра. Несведущего человека нельзя призвать к ответу. Всякий раз, когда Путин говорил, что он чего-то не знает, он имел в виду, что отказывается это знать. Он как оружием размахивал своим отсутствием интереса, неведением и даже (если ему верить) неспособностью контролировать собственного пресс-секретаря.
Игра Путина в некомпетентность разительно отличалась от той некомпетентности, которая характерна для администрации Трампа. Некомпетентных людей из американского правительства столь же трудно привлечь к ответственности, как и Путина, однако их некомпетентность не носит воинственный характер — по крайней мере, пока. Например, давая программе «60 минут» интервью, которое тоже показали в эти выходные, министр образования Бетси Девос (Betsy DeVos) пыталась казаться компетентной, но у нее не получилось. Отвечая на вопрос Лесли Шталь (Lesley Stahl), бывала ли она в своем родном штате Мичиган в школах со слабыми показателями, Девос заявила: «Специально я не посещала школы, где неудовлетворительные результаты». Она не сказала: «Зачем мне это?» Но наверное, скоро она поймет, что агрессивное незнание — это отличная защита.
Когда некомпетентность в цене, она становится вездесущей. Возьмем в качестве примера отравление российского перебежчика Сергея Скрипаля в Британии. Это покушение на убийство было совершено таким образом, чтобы не убить цель, и в то же время, подвергнуть воздействию отравляющего вещества 500 других людей. В понедельник британский премьер-министр Тереза Мэй возложила вину за попытку убийства на русских. А в Москве Путин снова прибег к оборонительной тактике незнания. Когда во время визита Путина в Краснодарский край корреспондент Би-Би-Си задал ему вопрос о Скрипале, он ответил: «Слушайте, мы здесь занимаемся сельским хозяйством. Как видите, это направлено на то, чтобы создать условия для жизни людей — а вы мне говорите о каких-то трагедиях». Действительно, что за ерунда, покушение на убийство. Он ушел от ответа, сославшись на несвоевременность и неуместность вопроса репортера, но при этом оставил себе возможность отрицать, что он вообще слышал об этом отравлении. «Вы там разберитесь у себя, а потом мы с вами будем это обсуждать», — добавил он, как бы подтверждая характерную для него нелюбознательность.
Некомпетентность повлияла на интервью Келли с Путиным еще и в другом плане, чего не понял ни тот, ни другой собеседник: один из двух переводчиков постоянно допускал ошибки в переводе. В один из моментов Келли задала Путину вопрос о заявлении Дональда Трампа-младшего от 2008 года, когда он сказал: «Русские составляют несоразмерно большой удельный вес в наших активах». Переводчик же передал эту много раз повторенную фразу так: «У нас много инвестиций в России».
«Чушь все это», — фыркнул Путин. Последовала нелепая перепалка, Путин говорил раздраженно, а Келли удивлялась, потому что он напрочь отрицал то, о чем она его не спрашивала.
«Послушайте, вам все кажется, что весь мир крутится вокруг вас», — заявил Путин.
«Это не обо мне, это о том, что сказал сын Дональда Трампа», — ответила Келли.
Это дало Путину еще один шанс на защиту незнанием. «Но вы думаете, что мы все знаем, что сказал сын Дональда Трампа», — заявил он, еще раз подчеркнув, что он — слишком важный человек, и ему не до болтовни Трампов и их соотечественников.
Келли задала вопрос об активисте и борце с коррупцией Алексее Навальном, которого лишили права баллотироваться в президенты, поскольку его признали виновным в мошенничестве, выдвинув надуманные обвинения. Келли спросила, почему бы Путину просто не помиловать Навального, чтобы тот получил возможность участвовать в гонке. Но переводчик перепутал слова «pardon» (помиловать) и «partner» (партнер) и спросил, почему бы Путину не стать партнером с Навальным. Тогда Путин взялся отвечать на этот вопрос.
В окончательной версии, которую показали в эфире, Эн-Би-Си поменяла российский перевод на свой собственный. Наверное, это было неблагоразумно, потому что возникает иллюзия его логичности, и появляется смысл там, где его нет. Опять же, Келли, похоже, сама упустила главный момент в своем разговоре с российским президентом. Давая интервью Крису Мэтьюсу (Chris Matthews) из Эм-Эс-Эн-Би-Си, она признала, что Путин ее перехитрил, и назвала его «самым находчивым человеком в любой обстановке». Действительно, Путин даст сто очков вперед любому американскому журналисту, который брал у него интервью. Чарли Роуза (Charlie Rose) он превратил в молчаливую и послушно кивающую марионетку, а Стоуна, по всей видимости, заставил задавать вопросы, заранее подготовленные Кремлем. Келли же он утопил в сюрреалистическом споре с ошибками перевода. Ведущая Эн-Би-Си может тешить себя мыслью о том, что Путин одержал над ней верх благодаря своей хитрости и уму. В действительности же он применил тактику незнания и некомпетентности. Сам того не желая, он показал американским телезрителям, что их может ждать в будущем: ведь пройдет какое-то время, и администрация Трампа, у которой некомпетентности хоть отбавляй, тоже возьмет ее на вооружение.
Маша Гессен — штатный автор «Нью-Йоркер», написавшая несколько книг, последняя из которых называется «Будущее — это история. Как тоталитаризм снова завоевал Россию» (The Future Is History: How Totalitarianism Reclaimed Russia). За эту книгу она в 2017 году получила Национальную книжную премию.
