Несколько недель назад один из членов российского правительства обратился к президенту Путину, спросив: «Владимир Владимирович, а что будет со мной после 18 марта?» Он задал свой вопрос в присутствии других министров, и их мысли, безусловно, были заняты предстоящими выборами. Они все беспокоились о том, останутся ли они на своих местах после выборов. Правда, остальные понимали, что лучше молчать.
По данным из моих источников, Путин улыбнулся своей обычной хитрой улыбкой и ответил: «Ну, так ведь даже я не знаю, что со мной будет после 18 марта». Все присутствующие понимали, что министр совершил ужасную ошибку. Нельзя публично демонстрировать слабость и нельзя спрашивать Путина о своем будущем. Хотя он все равно прямо бы не ответил.
Путин всегда знал, что с ним будет после 18 марта; его переизбрание на четвертый срок было само собой разумеющимся. Но в течение нескольких месяцев перед выборами российская политическая элита пребывала в сильнейшем напряжении, с ужасом ожидая дня президентских выборов — и не потому, что они сомневались в результате, а потому, что их пугало то, что будет дальше. Даже после нападения на бывшего военного разведчика Сергея Скрипаля министры не особо боялись потенциального конфликта с Западом. Гораздо более серьезными были предстоящие кардинальные изменения.
Согласно действующей российской Конституции, это должен быть последний шестилетний срок пребывания Путина на посту президента. Но практически никто их представителей российской бюрократической элиты не верит, что в 2024 году Путин уйдет в отставку. «Существует ошибочное мнение, что Путин устал, нуждается в отдыхе и хочет жить жизнью миллиардера, — говорит бывший министр, который до сих пор имеет личный доступ к президенту. — Но Путин отнюдь не устал. Его интересует все, и он вникает во все вопросы, обращая внимание на все детали. Это его образ жизни, такой он человек. Он не может представить себе жизнь без власти».
С момента переизбрания Путин начнет разрабатывать сложную схему управления страной в будущем. Возможно, это означает поиск лазейки в Конституции, или ее изменение, или построение новой структуры государства. Все источники из ближайшего окружения Путина, с которыми беседовали журналисты TIME, уверены — по крайней мере на данный момент — что Путин так или иначе останется у власти.
Правящая бюрократия понимает, что наступает эра нестабильности. Вопрос, как выразился откровенный министр, заключается в том, что это значит для всех нас.
Явление нового царя
За время пребывания у власти Путин значительно изменился. Он никогда не собирался вечно оставаться на президентском посту. Во время своего первого президентского срока в 2000-2004 годах он думал отказаться от переизбрания. Как я уже писал в своей книге «Вся кремлевская рать», его друзьями были будущие олигархи, скопившие огромные состояния, будучи бизнесменами — например, Юрий Ковальчук и Геннадий Тимченко, или руководители спецслужб, такие как директор ФСБ Николай Патрушев. Для них Путин был гарантом всемогущества, и в то время они оказывали на него огромное давление.
Во время своего второго срока он начал задумываться о своем вкладе в историю и о том, каким его запомнят. В 2008 году он уступил президентское кресло Дмитрию Медведеву и стал премьер-министром, осуществляя контроль из-за кулис. Но все это его нервировало — его особенно раздражало то, как Медведев отреагировал на протесты, происходившие 2011 году во время «арабской весны».
«Арабская весна» напомнила Путину о так называемых цветных революциях, которые произошли в республиках бывшего СССР в 2003-2005 годах. Глядя на то, что происходило с ослабленным режимом Муамара Каддафи, Путин думал, что Россия ни в коем случае не должна поддерживать международную операцию против Ливии, считая ее частью глобального заговора, в котором следующей мишенью станет Россия.
Но Медведев поддержал международную операцию в Ливии и отказался наложить вето на решение Совета Безопасности ООН о ее проведении. По мнению Путина, это свидетельствовало о том, что никому нельзя доверять управлять страной, кроме него самого. В 2012 году он вернулся в Кремль.
С того момента психология Путина претерпела необратимые изменения. Он уверовал в то, что является избранником, на которого возложена особая миссия — спасение России. Эта идея, главным образом, и вдохновила события 2014 года, когда он решил аннексировать Крымский полуостров в ответ на революцию в Украине, которую он считал частью глобального антироссийского заговора. Это встревожило западный мир, а США и Европа ввели против России жесткие санкции. Но для многих россиян аннексия Крыма означала, что Россия — впервые после распада Советского Союза — вновь стала настоящей сверхдержавой.
С тех пор возрождение былого величия России стало для Путина новой идеологией. Государственная пропаганда начала распространять идею, согласно которой Путин — единственный, кто может возродить величие России. Наиболее подробно эта концепция была сформулирована в ходе подготовки к президентским выборам в документальном фильме, показанном на государственном телеканале «Россия 1». Идея фильма «Валаам» о некогда заброшенном монастыре, который был восстановлен после распада СССР при поддержке Путина, заключается в том, что Путин является уникальным историческим лидером России — способным объединить ярых сторонников коммунистической эпохи Советского Союза с теми, кто мечтает о российской дореволюционной империи, основанной на православии.
В самом символичном эпизоде фильма Путин говорит, что между православием и коммунизмом почти нет разницы, и что большевики фактически воспроизвели традиционные догмы, которые веками господствовали в Русской православной церкви. Он даже сравнил забальзамированный труп Ленина, который лежит в Мавзолее на Красной площади Москвы, с мощами православных святых, продемонстрировав, что ему удалось преодолеть существовавшее на протяжении долгого времени отчуждение.
Как однажды выразился Вячеслав Володин, его бывший главный пропагандист, «Нет Путина — нет России».
Вся президентская рать
Путин готовится к новой эпохе. В прошлом году он начал процесс чистки чиновничьих рядов. Он уволил некоторых пожилых губернаторов и назначил на их место молодых и малоизвестных чиновников. Наиболее характерными назначенцами 2017 года были губернаторы Самары и Нижнего Новгорода. Они практически неотличимы друг от друга — до такой степени, что российские СМИ сравнивают их с агентом Смитом из «Матрицы» — самоклонирующимся агентом всемогущего Главного Компьютера.
Эти «агенты Смиты» представляют собой архетип нового путинского чиновничьего аппарата. Все они примерно одного возраста — 40 лет или немного моложе, у них нет каких-либо конкретных политических убеждений или мнений; они — просто «технократы», лояльные лично Путину. Президент постепенно создает новое поколение российских бюрократов по своему образу и подобию. Он тоже когда-то был безликим чиновником без амбиций — пока его однажды не назначили премьер-министром, и пока он не стал президентом после внезапной отставки Бориса Ельцина.
Однако в окружении Путина есть и истинно верующие, так называемые «православные чекисты», которые, как и Путин, пришли из КГБ и сделали карьеру при Брежневе. Среди них — Игорь Сечин, руководитель энергетической компании «Роснефть», которого считают лидером этой группы, и губернатор Санкт-Петербурга Георгий Полтавченко.
По большому счету эти деятели никогда не верили в коммунизм, но теперь стали верить в Бога. И если Россия является богоизбранной страной, то из этого следует, что Путин — лидер, избранный Богом. Естественно, сам президент эту точку зрения поддерживает.
Эти новые технократы и старые чекисты вместе представляют собой экзистенциальную угрозу для российской политической элиты. Возможно, некоторые удивятся, но в верхних эшелонах российской политики находятся те, кого можно назвать «спящими либералами». Это — люди, которые заявили о себе в 1990-е годы, когда президентом был Ельцин. Многие из них были членами команд таких демократов и реформаторов, как бывший премьер-министр Егор Гайдар или Анатолий Собчак, один из самых известных российских демократов начала 1990-х годов. Почти все эти люди очень богаты. У членов их семей есть собственность за границей. Они либо сами олигархи, либо друзья олигархов.
Многие из них убеждены, что России нужна демократия, рыночная экономика, свобода слова, честные выборы и хорошие отношения с Западом. Они, конечно же, никогда не скажут об этом вслух, понимая, что это противоречит позиции Путина. И пока они молчат, путинская коалиция молодых технократов и православных чекистов консолидирует власть, которой достаточно, чтобы удержать президента у власти для грядущего поколения.
Члены этой «спящей» фракции утверждают, что они готовы проснуться, как только наступит подходящий момент, но некоторые говорят, что это время уже прошло. «Странно, что мы даже не заметили, как все потеряли, — говорит один российский олигарх, ведущий активную общественную жизнь. — Мы не начали бороться за свои убеждения, когда это было возможно. Теперь уже ничего не сделаешь. Мы можем лишь молча наблюдать за тем, как все рушится».
Чего хочет Путин
Не надо далеко ходить, чтобы увидеть доказательства того, что Путин будет делать во время своего следующего президентского срока. За две недели до президентских выборов он говорил о новом поколении российских ядерных ракет, способных обойти любые ПРО.
Вопреки традиции, президент выступил со своим Посланием (к Федеральному Собранию) не в Кремле, а в огромном конференц-центре московского Манежа. Там Путин смог с гордостью представить аудитории свою видеопрезентацию (продемонстрировать ракеты, летящие в сторону США) под аплодисменты российских чиновников.
Во всем мире это назвали возвращением к холодной войне — как Путин и хотел. Россия не может претендовать на роль экономической сверхдержавы, но у нее есть другое преимущество — ядерное оружие. Путин считает, что это единственный способ заставить Запад уважать Россию.
С его точки зрения, за первые 15 лет своего правления он исчерпал все возможные методы установления дружеских отношений с западными лидерами и все равно не заслужил их уважения. Он надеялся, что Джордж Буш, Тони Блэр и их преемники будут считаться с ним как с равным. Путин чувствовал себя оскорбленным из-за того, как Буш относился к России, он понимал, что тот считает Россию «большой Финляндией» — или большой, но второстепенной европейской страной. Возвращение к риторике холодной войны позволяет вести совершенно другой диалог, считает он. Американцы будут уважать его так же, как Брежнева и других советских лидеров.
В то же время Путин надеется на улучшение отношений с Западом. Путин не мечтает о мировой войне. Он мечтает о новой Ялтинской конференции — мирной конференции, которая состоялась в Крыму в 1944 году и объединила Сталина, Рузвельта и Черчилля. Тогда лидеры стран, победивших во Второй мировой войне, разделили мир на зоны влияния. Путину нужны новые зоны влияния и новые четкие правила игры. Он хочет, чтобы Запад признал, что территория, некогда принадлежавшая СССР (возможно, вместе с соседними странами), должна быть «сферой ответственности» России. Он хочет получить гарантии и должное уважение.
Западные лидеры, такие как канцлер Ангела Меркель и бывший президент США Барак Обама, утверждают, что в современном мире таких сфер влияния больше нет. Путин не согласен с их мнением, считая его лицемерием. Ему попросту нужны западные лидеры, которые в большей степени готовы к переговорам.
Путин хочет выглядеть миротворцем. Для этого ему придется заниматься не только Сирией. Никто в Кремле не верит, что США согласятся на проведение масштабной конференции по урегулированию ситуации в Сирии и будут готовы выполнить условия Путина. Но его администрация готова ставить перед собой другие задачи — ближе к своим границам.
Во время своего следующего срока Путин готов решить проблему Донбасса, региона на востоке Украины, где российская армия разжигает гражданскую войну с 2014 года. Как сообщили журналистам TIME источники в Министерстве иностранных дел России, Путин готов превратить восточную Украину в зону, контролируемую временной международной администрацией — как это было в Боснии и Герцеговине, или в Косово.
Однако он не готов идти на уступки по крымскому вопросу. «Это справедливо», — отвечает Путин всем иностранным партнерам, когда те спрашивают его о Крыме. По его мнению, население Крыма довольно тем, что Российская Федерация включила Крым в свой состав, а это значит, что справедливость восторжествовала. И менять ничего не нужно.
«Это справедливо» стало новой максимой Путина. Десять лет назад Путин с гордостью заявлял, что по образованию он — юрист, утверждая, что безусловное соблюдение буквы закона имеет для него первостепенное значение. Он не изменил российскую Конституцию, чтобы избраться на третий срок, и уступил президентское кресло другому юристу, Медведеву, после чего опять занял пост президента. После аннексии Крыма Путин в телевизионном интервью заверил, что все было сделано «по правилам».
Но теперь Путин изменился. Похоже, то, что в его представлении является «справедливым», для него важнее, чем закон, — а это значит, что он может изменить любые законы, если сочтет результат справедливым.
Как именно Путин может остаться у власти, пока не ясно. На это у него есть еще шесть лет, и приступать к осуществлению каких-то планов немедленно он не будет — во всяком случае, до Чемпионата мира по футболу, который будут проходить в России этим летом. И он не будет спешить делиться своим планом со своим окружением; он любит сюрпризы, так что чем позже все узнают, тем лучше.
Однако нет никаких сомнений в том, что он найдет способ держать все под контролем — он считает, что это справедливо. По крайней мере, время на его стороне. В 2024 году, когда закончится его четвертый срок, Путину исполнится 72 года. Как раз столько же лет исполнится в этом году Дональду Трампу.
