Не существовало почти никакой неопределенности по поводу победы Владимира Путина на состоявшихся в прошлое воскресенье выборах, однако остается, по меньшей мере, вопрос о том, каким именно будет Путин во время своего четвертого президентского срока.
Уже давно все забыли о том, что г-н Путин когда-то был классическим экономическим реформатором. Он стал президентом в 2000 году, после десятилетия, в течение которого Россия была дважды разорена финансовыми кризисами. В тот момент, когда его страна находилась в непростом положении, г-н Путин в первые годы своего правления провел важные экономические реформы, включая введение простого плоского налогообложения и проведение политики открытости по отношению к внешнему миру. Провозглашенная им цель состояла в том, чтобы Россия была похожа на любую другую европейскую страну. К концу того десятилетия благодаря резкому росту цен на нефть душевой доход в России увеличился более чем в пять раз и превысил 11 тысяч долларов.
Затем, как это часто бывает даже с лучшими реформаторами, успех сделал г-на Путина самодовольным, если не самонадеянным. В 2010 году Россия была страной со средними доходами, а для того, чтобы сделать следующий шаг в развитии, нужно было сократить зависимость от нефти, доходы от продажи которой за предыдущее десятилетие составили 1,5 триллиона долларов. Кроме того, нужны были динамичные новые частные компании для замены устарелых государственных нефтяных и газовых гигантов, которые продолжали занимать доминирующее положение в экономике.
Вместо этого экономический реформатор начала 2000-х годов уступил место гипернационалисту Путину, и тогда возникли опасения по поводу начала новой холодной войны. Сегодня многие считает его геополитическим провокатором, который направил замаскированных солдат для вторжения на Украину, а также дал указание своим интернет-троллям помешать проведению выборов в Соединенных Штатах и в Европе. Кроме того, в этом месяце он похвастался новой межконтинентальной ракетой, способной, «как метеорит», преодолеть западные системы противоракетной обороны.
Однако на внутреннем экономическом фронте действует совершенно иной Путин — ответственный и крайне осторожный, сфокусированный только на сохранении стабильности и контролировании инфляции, (а не на стимулировании роста), а также на защите от давления со стороны иностранных государств.
В дальнейшем наследие г-на Путина будет зависеть от того, какая часть его личности одержит верх — истинный реформатор предыдущего десятилетия или внутренний автократ нынешнего десятилетия, проводящий агрессивную политику за границей и крайне осторожную политику внутри страны.
Нынешняя ментальность осажденной крепости уходит своими корнями в многочисленные финансовые кризисы, которая Россия испытала после крушения советского коммунизма в 1989 году. Целая череда кризисов отправила рубль в свободное падение, что привело к значительному сокращению реальных доходов и сделало почти невозможным для Кремля оплату внешних долгов. Когда в 2014 году обрушились цены на нефть и вновь возникла угроза повторения этого унизительного цикла, правительство г-на Путина сместило вовнутрь фокус своего внимания.
В то время как другие развивающиеся экономики пытались бороться с падением цен на нефть с помощью проведения реформ для привлечения нового иностранного капитала или искали выход из сложного положения за счет накопления новых долгов, Россия стала двигаться в противоположном направлении. Она ограничила расходы для снижения дефицита, а также погасила свои долги на сотни миллиардов долларов в иностранной валюте. Вместо снижения процентной ставки для стимулирования роста она подняла ставки, чтобы задушить инфляцию.
Во многом политика, отражающая представление о России как крепости, сработала. Правительственные долги составляют всего 15% от валового внутреннего продукта, и Кремль теперь менее уязвим с точки зрения выплат по долгам, чем правительство любой другой развивающейся страны, за исключением Таиланда. Инфляция с 13% в 2015 году опустилась ниже отметки в 3% — это настолько низкие значения в российской экономической истории, что многие люди почти не верят в то, что высокая инфляция больше не вернется.
Еще более удивительно то, что Россия разработала новую политику, чтобы прекратить значительные колебания курса рубля в зависимости от изменения цен на нефть — так, на самом деле, происходит со многими нефтяными валютами, — и эта работа также оказалась успешной. Министерство финансов сегодня покупает иностранную валюту для того, чтобы не дать рублю вырасти в тот момент, когда цены на нефть превышают целевой уровень, и продает ее, когда цены на нефть оказываются ниже целевого показателя. В течение последних 18 месяцев рубль сохраняет относительную стабильность к курсу доллара.
Но, к сожалению, за осторожность приходится платить свою цену. Затягивание поясов перед лицом экономического спада привело к появлению рецессии в течение всего 2016 года, а также к ограниченному восстановлению в 2017 году, когда экономический рост возобновился, но оказался слабым — всего 1,5%.
Г-н Путин столкнется со значительным давлением, добиваясь восстановления России в качестве великой державы — он открыто признал наличие такой цели, — если экономический рост будет сравним с брежневским периодом стагнации.
Россия быстро стареет. Ее население в трудоспособном возрасте сокращается со скоростью более 1% в год, и все меньше людей пополняют рабочую силу страны. Поэтому единственным средством, позволяющим добиться более быстрого экономического роста, является увеличение производительности труда на одного работающего, однако эти показатели пока стагнируют. Для увеличения производительности г-ну Путину нужно будет реформировать экономику, которая все еще ориентирована преимущественно на экспорт нефти, пшеницы и оружия. Помимо этого, для нее характерно уникальное сочетание семейного бизнеса и гигантских государственных компаний, что очень напоминает ситуацию в советский период.
В России в большей степени, чем в других крупных развивающихся экономиках, ощущается дефицит малых и средних предприятий — этот сектор часто является источником инноваций и предпринимательства, а также повышения производительности труда и увеличения количества рабочих мест.
Несмотря на все свои заграничные авантюры, России г-на Путина не удалось создать ни одной компании, способной значительно повлиять на глобальные рынки. Ни одна российская компания не входит в число 100 глобальных брендов, тогда как Китай представлен в этом списке 22 фирмами, а Соединенные Штаты — 46. В списке московской фондовой биржи нет ни одного глобального производителя.
Россия занимает несоответствующее ее весу место в сфере коммерческой конкуренции в том числе потому, что существующий в стране тип государственного капитализма не способствует созданию конкуренции внутри страны. Как подчеркнули эксперты российского инвестиционного банка «Ренессанс Капитал», список трех наиболее ценных компании в России за 10 лет не изменился. За тот же период в Соединенных Штатах и в Китае произошли значительные изменения в списке их главных компаний. Кроме того, неспособность диверсифицировать экономику и снизить ее зависимость от углеводородов приводит к тому, что доходы России все еще зависят от цен на нефть.
Есть определенные основания для веры в то, что стагнирующая российская экономика заставит г-н Путина вернуться на путь проведения экономических реформ. В той же самой своей речи в этом месяце, в которой он сравнил российскую ракету с «метеоритом», г-н Путин произнес очень много правильных слов об экономике, и, вероятно, это было сделано по совету немногих его настроенных на проведение реформ советников. Он говорил о необходимости повышения темпов роста валового внутреннего продукта и производительности труда, о сокращении роли государства в экономике, о диверсификации экономики и избавлении от нефтяной зависимости, а также об увеличении количества малых и средних предприятий.
К сожалению, действия г-на Путина в последние годы, в отличие от его недавней речи, не свидетельствуют об изменении в его, по сути, феодальном взгляде на капитализм или в том, что касается отсутствия у него желания ослабить государственный контроль над экономикой — все это было им усвоено еще в университетские годы. В его кандидатской диссертации восхваляется государственная поддержка крупных конгломератов, способных «на равных конкурировать» с западными многонациональными компаниями. Оборонительный взгляд на экономику г-на Путина также отражает пожелания его избирателей, которые почти автоматически проголосовали за то, чтобы он остался у власти.
В ходе проведенного в 2015 году опроса, сотрудники Левада-Центра, независимой организации по изучению общественного мнения, спрашивали о том, какие вопросы являются наиболее важными, и тогда большинство россиян ответили, что это «стабилизация политической и экономической ситуации». Затем следовал вопрос о «социальной защите», о гарантии занятости, а также о «своевременной выплате заработной платы и пенсий». Менее 10% опрошенных сказали о «продолжении реформ», поддержке предпринимательства или о более смелых шагах, которые нужно сделать России для того, чтобы вывести свою экономику из сонного состояния. Этот опрос был проведен три года назад, но и сегодня мало свидетельств того, что позиция россиян изменилась.
В определенной мере россияне поддерживают «решительные изменения», однако они хотят иметь большую защиту от глобальной конкуренции и инфляции, и, кроме того, они активно выступают против сокращения своих значительных пенсионных льгот. Даже представителей московской бизнес-элиты перед выборами больше волновал не вопрос исправления экономической политики — их беспокоило то, что недавно введенные Вашингтоном санкции против России за ее вмешательство в выборы лишь увеличат необходимость сокращения уязвимость России по отношению к глобальному давлению.
Так какую же сторону г-на Путина мы увидим во время его четвертого президентского срока? Очевидно, что лучшим результатом было бы возвращение к раннему Путину, к агрессивному реформатору, стремящемуся сделать Россию настоящей экономической державой. Можно говорить и о наличии давления, толкающего его в эту сторону. Однако совокупность фактов свидетельствует о том, что мы увидим в большей степени Путина недавнего периода — настроенного на оборону экономического менеджера внутри страны и агрессора за ее пределами.
Ручир Шарма — главный глобальный стратег компании Morgan Stanley Investment Management. Кроме того, он активно выступает в печати и является автором книги «Взлет и падение наций: Силы изменения в посткризисном мире» (The Rise and Fall of Nations: Forces of Change in the Post-Crisis World).
