Два года назад, в марте 2016 года, впервые в истории украинского флота звание «капитан 1 ранга» было присвоено женщине. Ею стала помощник командующего Военно-морскими силами Марина Каналюк. В интервью для 112.ua она рассказала, как смогла дослужиться до такого высокого звания, что для нее значит быть этой самой «единственной», почему ВМС не применили силу для защиты Крыма в 2014 году, а также почему вышедшие из Крыма военнослужащие держат обиду на государство
Марина Каналюк: «Первая и единственная» — для меня это вообще не формулировка. Ничего такого радикального не произошло в моей жизни, я на протяжении восьми лет уже помощник командующего ВМС, пришло время — я получила звание, обыкновенный рост военнослужащего.
112.ua: Но где тогда Ваши ровесницы, сокурсницы, которые теоретически должны были пройти этот, как Вы говорите, «обыкновенный рост военнослужащего»?
— Украина — все-таки молодое государство для того, чтобы вырастить целую плеяду женщин в капразовских погонах. У нас женщины начали поступать в военные вузы где-то в 1993-95-х годах, и, соответственно, в процентном соотношении женщин очень мало по сравнению с мужчинами. Допустим, поступал на военные специальности 1% девушек от всего количества военнослужащих-парней. Как из этого одного процента вырастить большое количество высоких офицерских званий? Плюс естественный отбор, военная удача, эта жесткая школа жизни. У меня подошло время, 23 года выслуги, я капитан 1 ранга, закончила военно-морской институт (им. Нахимова, Севастополь — ред.), получила военную специальность, и все в принципе закономерно. Другой вопрос — женщины, которые пришли с гражданских вузов. Они не получили военную специальность, которая даст возможность им дослужить до капитана 1 ранга. В основном это финансисты, медики, юристы.
— Первыми женщине на корабле разрешили служить в Японии в 1954 году. 7 марта 2018 года в Японии женщина впервые возглавила военную эскадру. В США на кораблях женщины появились в 1973 году, на боевых — в 1993-м. Мы помним, как год назад после газовой атаки против гражданского населения в Идлибе США нанесли ракетный удар по авиабазе правительственных войск Сирии. Командиром эсминца USS Porter (DDG-78) ВМС США была женщина — капитан 2 ранга Андрия Слау. В 2012 году в Великобритании Сара Уэст стала командиром британского фрегата Portland. 11 сентября 1995 года Солвейг Крей приняла командование подводной лодкой KNM Kobben (S318), головным судном своего типа в Военно-морских силах Норвегии, став первой в мире женщиной-командиром подводной лодки и первой женщиной — командиром корабля в истории норвежского флота. Вопрос…
— Я уже поняла, о чем вы спросите… Когда? Я отвечу так. Во-первых, у нас условия на корабле немножко отличаются от американских. На нашем очень тяжело послужить. Во-вторых, этот вопрос нужно задавать с момента поступления женщин в военно-морской институт на военные специальности (ракетного и штурманского состава). Надо выращивать кадры.
— Вы за эмансипированную армию?
— Я за профессионализм. Если женщина профессионал, то дорога ей открыта.
— Есть еще один весомый фактор. Даже если женщина и профессионал, на нее накладывается множество социальных и бытовых вопросов. Из-за этого она может «соскочить» с такого профессионального пути. Возможно, таким женщинам в ВСУ нужен Ваш опыт и своеобразное наставничество, чтобы не делать выбор между семьей и карьерой, а успешно справляться с несколькими приоритетами одновременно?
— Возможно, вы и правы. Но в армии не так, как в гражданских структурах. У нас идет понятие «обучаемость личного состава», и все программы «наставничества» прописаны в уставе. Естественно, командир, который хочет качественно выполнить задачу, наставляет своих подчиненных, он заинтересован в этом.
В свое время я получила очень хорошую школу жизни. Это был 1998 год, тогда я училась на 5 курсе, была счастливым главным корабельным старшиной, и меня назначили замкомандира взвода на 3 курс, там были 18 девушек. И я тогда для себя сделала вывод, чем мужской коллектив отличается от женского. В роте 120 человек мужчин, они будут прекрасно общаться и друг другу помогать, даже если они будут не сильно друг друга любить, они могут находиться в коллективе 120 человек. Женский коллектив другой, женщины свободолюбивые. И я для себя выработала такую теорию: женщины не могут находиться в таком большом женском коллективе в закрытом пространстве военного организма, с тяжелыми социальными условиями, в которых находится армия и по сей час. Они дружат парами, могут выполнять задачи по парам, тройкам, но в большом женском коллективе всегда конфликт. Он происходит из-за социально ужасных жестких условий, которые ограничивают права и свободы человека в военной среде.
— То есть Вам нужно было 5 лет, чтобы поломать себя и понять, как жить в системе?
— Да, до третьего курса я бунтовала, высказывала свое недовольство, что не принято в военной среде. И все это параллельно с тяжелой учёбой на технической специальности — радиотехническое вооружение. Специалисты меня поймут — микросхемы, приемо-передающие устройства, конденсаторы, резисторы, диодные мосты и прочая атрибутика технических специальностей. К 5 курсу пришло понимание «зачем переть против системы», когда нужно получить образование и лейтенантские погоны.
Мой бывший начальник, капитан 1 ранга Салтыков Андрей Анатольевич, мне сказал такую фразу, с которой я полностью согласна: «Формирование мышления офицера происходит 5 лет за колючей проволокой военного института».
После окончания института я пришла служить в очень скромную рядовую часть — узел радиотехнического контроля, который сутки не могла на местности найти. Там женщин не было. Нашу часть собирались расформировывать, и Министерство обороны не считало нужным ремонтировать фонды этого организма, давать новые образцы техники и так далее. Именно в этой части я получила бесценный опыт молодого специалиста!
После рождения ребенка мне пришлось рано выйти из декрета т. к. был риск попасть под сокращение и увольнение, потому что нашу часть расформировывали полностью. Няня для ребенка обходилась нашей семье в полторы офицерских зарплаты.
Пришлось сдавать часть в архив, передавать технику в завод и другие военные организмы. Т. к. нас оставалось в части только два офицера — я и замкомандира по технической части — и 14 матросов срочной службы, приходилось стоять по 15 нарядов в месяц.
Это про женскую долю в нашей армии. Можно нас сравнивать с женщинами-офицерами США? Я уверена, что на такой подвиг женщины других стран просто не способны.
Потом был научный центр Военно-морских сил, отдел международного сотрудничества — тоже по-своему интересная служба была.
Став помощником командующего ВМС по вопросам пребывания и функционирования Черноморского флота на территории Украины (на тот момент адмирал Игорь Тенюх — ред.), я столкнулась с нетипичным для Вооруженных сил Украины направлением. Это спектр проблемных вопросов пребывания Черноморского флота РФ на территории Украины, который затрагивал разные сферы деятельности: военно-политические, социальные, юридические, экономические.
Я считаю, что Тенюх проявил большою волю при принятии такого решения в отношении меня.
— 98 проблемных вопросов по сотрудничеству с РФ? Например?
— Это целый спектр военно-политических вопросов, которые требовали политических решений по функционированию ЧФ РФ как военного организма — это вопросы боевого использования ЧФ, замена вооружений ЧФ РФ на территории Украины, использование полигонов боевой подготовки, радиочастотного спектра Украины, вопросы совместного базирования 2-х флотов, вопросы численности личного состава, основных вооружений и техники ЧФ на территории Украины, пересечение государственной границы Украины кораблями ЧФ, передвижение подразделений ЧФ РФ вне мест дислокации и т. д. Два последних вопроса вылезли после грузинского конфликта, когда были подписаны соответствующие указы президента Ющенко, когда 20 российских кораблей ЧФ РФ просто вышли без разрешения украинской стороны из пункта базирования в г. Севастополь, что могло привести к тяжёлым для национальной безопасности Украины последствиям. Но даже после подписания этих указов, которые регламентировали порядок пересечения границы и передвижения подразделений ЧФ РФ, проблематика в этом направлении не уменьшалась.
В вопросе совместного базирования двух флотов отвечу так: у нас причалов было 6, а у россиян 127! Украина просила у России разрешение стоять кораблям ВМС на наших же причалах, которые мы передали в аренду РФ в 1997 году.
В вопросе использования РФ радиочастотного ресурса на территории Украины — российская сторона использовала этот ресурс на своё усмотрение, как выгодно РФ. Кроме того, даже не считала нужным передать Украине перечень номиналов радиочастот, на которых работал ЧФ.
В вопросе информирования Украины об общей численность личного состава и основных вооружений ЧФ на территории Украины Россия до 1 января каждого года подавала такую информацию, но в этой информации отсутствовали данные о местах дислокации вооружений, что делало невозможным осуществлять контроль с боку Украины.
Кроме того, это спектр социально-экономических вопросов, которые касаются участия РФ в социально-экономическом развитии Севастополя, Феодосии и других мест дислокации ЧФ РФ на территории Украины.
Спектр юридических вопросов выполнения Россией базовых соглашений по ЧФ, норм международного права, действующего законодательства и нормативных актов Украины.
Спектр имущественных вопросов — размер арендной платы за пребывание ЧФ РФ устанавливался теоретическим путем, а не на основании материалов инвентаризации, т. к. инвентаризацию ЧФ так и не провели, не были также урегулированы и вопросы замены целевого назначения государственного имущества Украины, не урегулированы вопросы субаренды ЧФ РФ (а это 65 объектов субаренды). Пласт вопросов оформления имущества, которое РФ построила после 20 мая 1997 года с целью обеспечения условий размещения ЧФ — это жилые дома, средняя школа, филиал Московского государственного университета им. Ломоносова и др. объекты.
— Я провожу аналогии по конфликту на Донбассе. Многие мои знакомые говорят: «Вот бы нам приказ, вот если была бы воля, мы бы уже были в Донецке, Луганске». Многие понимают, что это была бы полноценная война. По Крыму так же: одни говорят, что ждали приказ, могли бы защищаться, не сдавать Крым. Вы же в одном своем интервью сказали: «Если бы от нас последовал хоть один выстрел, была бы полноценная война». Почему столь кардинально разные мнения?
— Этот вопрос рассудит история и военная наука.
Рассматривать этот вопрос нужно в плоскости сложившейся ситуации у нас в государстве на то время (с 20-х чисел февраля 2014 года). ВМС очутились в то время без командующего ВМС, начальника Генерального штаба, без министра обороны, верховного главнокомандующего ВСУ (президента). В Крыму МВД и СБУ в первые дни наращивания обстановки перешло на сторону РФ, а именно эти структуры должны были реагировать на беспорядки со стороны гражданских лиц, казаков, представителей самообороны в Севастополе и других населенных пунктах Крыма.
О каком приказе идет речь?
Применять военную силу по мирному населению?
Как должен выглядеть такой приказ? «Расстрелять гражданских лиц за периметром воинских частей»? А именно гражданские лица в первую неделю блокировали воинские части, потом появились казаки, зеленые человечки, а на последних этапах — военные подразделения РФ.
Если это терроризм, то тут действуют СБУ, МВД соответственно с законом Украины по борьбе с терроризмом.
Оказалось, что Украина к таким гибридным действиям со стороны РФ была не готова. Тут любое государство будет не готово. И это надо признать и смотреть правде в глаза. ВМС не знали, что делать с мирным населением, когда МВД и СБУ перешли на сторону РФ.
Такими действиями РФ нарушила не только украинско-российские договора о дружбе, сотрудничестве, партнерстве, меморандум о гарантиях безопасности, но и послевоенную систему безопасности в Европе и создала опасный прецедент перекройки государственных границ. Россия стала страной-агрессором, используя Черноморский флот как плацдарм для вторжения в глубину Крымского полуострова, хотя должна быть гарантом безопасности Украины.
— Я знаю, что Вы лично пытались с ними разговаривать, когда заблокировали штаб.
— Мы тянули время для того, чтобы дать возможность вышестоящим структурам создать условия для применения ВСУ в такой ситуации. Я, как и все мои коллеги, выполняла свои функциональные обязанности. На переговоры к нам приезжали все высшие руководители силовых ведомств РФ. Это были представители президента РФ, заместители министра обороны Шойгу, представители главкоматов, командующий ЧФ, Чалый и Аксенов.
Мы протянули время до месяца. Поверьте — это было непросто. И государство придумало впоследствии механизм использования ВСУ — АТО. А Военно-морские силы, по сути, принесли себя в жертву для того, чтобы дать шанс Украине собрать всю военную мощь, которая только есть, которая была в строю, не была в строю.
— Зачем Владимир Путин предложил вернуть корабли Украине? Вам понятен этот жест?
— РФ на то и РФ: у нее своя политика, понятная только России. По поводу возвращения кораблей нам сказали официальную позицию командующий ВМС Игорь Воронченко и ряд политиков, что возвращение Крыма вместе с кораблями. Абсолютно верно, потому что мы не можем сказать, в каком техническом состоянии они сейчас находятся. Прошло четыре года. Путину это надо для того, чтобы, может быть, перейти на официальный путь переговоров с Украиной. Возрождение в военно-политических вопросах — вот, мы передаем корабли. Вот у меня нет четкого понимания, что минские договоренности несут за собой подписание какого-то мирового соглашения. Я много лет работала в направлении украинско-российских взаимоотношений и на правовом уровне, и на уровне переговоров, и у меня нет сложившейся картинки, что это возможно. А, например, возвращение кораблей и втягивание Украины и России за стол переговоров в рамках вопросов именно военно-политических, что будет иметь определенный юридический статус, и на фоне этих переговоров можно уже не корабли передавать, корабли нам никто не будет передавать, например, а можно решать другие вопросы, по Донбассу в том числе. Но это мое мнение.
— После оккупации сейчас Вы ведете какую-то работу или переговоры по Черноморскому флоту?
— Я занималась раньше вопросами функционирования и пребывания ЧФ на территории Украины, а сейчас я занимаюсь вопросами последствия после аннексии Крыма. Спектр их достаточно непростой. Это направление моей деятельности я бы хотела оставить неосвещенным по понятным причинам.
— Некоторые военнослужащие судятся в Страсбурге. А что прописывают в исках, какие именно нарушения в отношении военнослужащих ВМС Украины?
— Это нарушения прав человека в отношении семей военнослужащих.
Нарушения частной семейной жизни. Военнослужащий жил со своей семьей в определенных условиях, но был вынужден бросить все и уехать на территорию материковой Украины и теперь должен покупать все заново.
Нарушения права на справедливый суд. Можем ли мы судиться с РФ на территории оккупированного Крыма о том, что наши квартиры незаконно забрали? Мы же знаем, какое будет решение.
Нарушение прав и свобод детей. Ребенок родился в Крыму, это его земля, но он должен был оставить свой детский сад, школу, друзей, и не каждый ребенок способен пережить это безболезненно.
Потеря жилья. И много других вопросов.
— В сентябре 2014 года было постановление Кабмина о том, что военнослужащие могут приватизировать жилье, которое осталось в оккупированном Крыму и Севастополе.
— Да, я и мои коллеги приватизировали служебное жилье в Крыму, но для РФ это имущество Минобороны РФ. И у нас много случаев, когда захватывают это жилье вместе с мебелью, вещами и там уже проживают военнослужащие РФ со своими семьями. И это постановление Кабмина нас парализовало, потому что мы потеряли право получить постоянное жилье на территории Украины, ведь мы как бы уже получили, но как его вернуть обратно? И этот юридический казус длится уже на протяжении 4 лет.
Вот представьте себе, что РФ пришла, не приведи Господи, в Киев и так отжала землю с квартирами, домами и бизнесом больших руководителей. Как вы думаете, они все останутся верными присяге или кто-то перейдет на сторону РФ? Вот просто у меня такой теоретический вопрос. Например, у меня на материковой Украине родственников нет, у мужа тоже. Нашу квартиру в Крыму два раза пытались захватить представители силовых структур РФ (у меня там бесконечные суды), а у некоторых моих коллег уже захватили, и они служат в ВМС и не надеются когда-нибудь получить от нашего государства благодарность. Даже за аренду жилья на материке далеко не всем компенсируют, потому что некоторые «очень обеспечены» квартирами в Крыму.
Вот цена за верность присяге Украины, к сожалению!
Я считаю, что я — человек чести. Муж у меня тоже капитан 1 ранга. Я считаю, что у нас, у военных, выбора нет. Есть присяга, выбора не может быть априори. Я считаю, в ВМС служат необыкновенные люди, которые в 2014 г. на первое место поставили не свои личные интересы, а интересы государства. И у меня вопрос этики: где государственная поддержка тех военнослужащих, которые остались верны присяге? Это принципиальный вопрос для меня и всех в ВМС.
