Зигмар Габриэль (Sigmar Gabriel) и Мартин Шульц (Martin Schulz) поссорились из-за министерства иностранных дел: в конечном счете это место получил Хайко Маас. Сначала это выглядело как шутка. Маас был известен своими законами и отношением к АдГ. С международной политикой его никто не связывал. Глава фракции СДПГ Андреа Налес (Andrea Nahles) была вынуждена сослаться при обосновании выбора Мааса на его опыт в качестве триатлониста. «Требуется выдержка», — сказала Налес, ибо мировые конфликты нельзя будет больше решать так быстро. Маас, по ее словам, — это тот человек, который может распределить силы и который выдержит. Но прежде всего Маас — это тот человек, который, видимо, не будет ей мешать.
Маас занимал высокие должности, на которых он не особенно проявил себя. В родном Сааре, будучи основным кандидатом от СДПГ, он проиграл трое выборов, пока тогдашний шеф СДПГ Зигмар Габриэль не освободил его в 2013 году от локальной политики, взял его в Берлин и сделал немецким министром юстиции. А на прошлой неделе Габриэлю пришлось передать ему министерство иностранных дел. «Вы получаете прекрасного нового министра», — сказал он в конференц-зале МИДа своим прежним сотрудникам. Его речь в поддержку Мааса звучала искренне, но не очень. Прошедшие недели Габриэль пытался убедить немцев в своей незаменимости. И под конец общественность почти поверила в это.
Дистанция к Габриэлю
Своей первой речью в качестве министра иностранных дел Маас многих удивил. Нельзя смириться с аннексией Крыма и российской агрессией против Украины, заявил он. «Если Россия сама все больше изолируется и даже выступает противником Запада, то мы можем об этом лишь сожалеть. Однако в любом случае это изменит реальность нашей внешней политики». Это была новая риторика: он четко заявил об агрессии России и ее враждебном отношении к Западу.
На Мюнхенской конференции по вопросам безопасности его предшественник Габриэль еще выступал за пошаговую отмену санкций против России. Неразумно ожидать, пока будут выполнены все условия Минских соглашений, говорил он. После отравления газом в Великобритании он предостерег от преждевременных обвинений России и все более обостряющейся дискуссии.
В то время как отношение Габриэля к России было добродушным, в отношении Израиля он показал себя гораздо более критичным. Во время своего первого визита в Иерусалим в апреле 2017 года он настаивал на встрече с представителями неправительственных организаций. Премьер-министр Беньямин Нетаньяху решил не принимать его. К израильской политике строительства поселений Габриэль относился более критически, чем к российской аннексии Крыма.
Стал политиком из-за Освенцима
В конференц-зале министерства иностранных дел Маас сказал нечто, что позднее цитировалось во всех немецких газетах: «Я пошел в политику из-за Освенцима». По его словам, в германо-израильской истории он видит не только историческую ответственность, но и глубокую мотивацию своих политических действий. Маас заявил о своей поездке в Израиль по случаю 70-й годовщины основания израильского государства. При нем может кое-что измениться к лучшему и в этой области.
Мааса долгое время считали слишком мягким. Его политический наставник Оскар Лафонтен (Oskar Lafontaine) якобы называл его «Хайкохен» (игра слов: Хайко-яйцо всмятку — прим. перев.). Немецкий журналист Хенрик М. Бродер (Нenryk M. Broder) недавно назвал его «деконструкцией немца». Если существуют немцы в стальных шлемах, то на другом конце этого спектра находятся «немцы Хайко Мааса».
Германский антинацистский крестоносец
Его немного закалила борьба с ПЕГИДой и АдГ. В декабре 2014 года Маас определился. ПЕГИДА — это «позор для Германии». С этого времени к нему плохо относятся в среде правых, даже ненавидят его. Зато газета «Таймс оф Израэль» назвала его «германским антинацистским крестоносцем». Если в Германии будет сказано что-то, что звучит по-расистски, то он в этот же день очень быстро выскажется в Твиттере. АдГ стала деловой моделью Мааса. В 2017 году он написал о своей борьбе в книге. Она называется: «Встать, а не отворачиваться. Стратегия против правых». Там он проповедует то, чем сам занимается почти каждый день: встать, отмежеваться и осудить. Правые должны оставаться на правом фланге, а темную Германию следует изолировать. Когда стало известно, что Маас будет министром иностранных дел, шеф АдГ Йорг Мойтен (Jörg Meuthen) назвал это «высшей мерой наказания».
Он прославился не только борьбой против правых, но и законами. За четыре года на посту министра юстиции он подготовил 80 законопроектов. Его самыми известными законопроектами стали торможение роста квартплат, квота для женщин и закон о Фейсбуке, против которого высказался даже спецпредставитель ООН по свободе слова. На проблемы Маас реагировал законами. Есть ли у него способности к дипломатии? Поживем — увидим.
Социал-демократия и католицизм
Маас вышел из католической среды. Как личность он в значительной степени остается неприметным. Чтобы немного украсить его биографию, его биографы с благодарностью пишут о том, что мальчиком он был министрантом. Отец был профессиональным военным, мать — портнихой. На сайте Мааса в интернете где-то сказано: «Само главное: мне важна справедливость. За это я борюсь всю свою политическую жизнь». Из католичества и социал-демократии из Мааса получился кто-то вроде крестоносца. Это два его фундамента. Таким образом он разделяет мир на хорошее и плохое.
Маас изучал юриспруденцию. В 1989 году он вступил в СДПГ. Уже через три года он стал председателем «Молодых социалистов» в Сааре, еще через два года был избран в саарский ландтаг. В Сааре он был министром и заместителем премьер-министра. С 2003 по 2012 годы он трижды баллотировался на пост премьер-министра и трижды проиграл. Предвыборная борьба, ларьки с сосисками и раздача роз никогда не были его любимым делом. Маас — скорее за Твиттер, ток-шоу, политику, которая сохраняет определенную дистанцию с гражданами.
Отношение к «дипломатке»
Наряду со своими законами и действиями против правых Маас сделал популярной одну женщину: артистку Наталию Вёрнер (Natalia Wörner), известную по сериалу АРД «Дипломатка». С 2016 года они живут вместе, что вызывает повышенный интерес бульварных СМИ. Естественно, что ищут сравнений с Саркози/Бруни и Кеннеди/Монро, но, хотя в Германии и есть красные ковровые дорожки, гламура там почти нет. В этом ничего не изменили ни Маас, ни его, как известно, хорошо сидящие костюмы.
Через несколько часов после принятия присяги Маас полетел в Париж, чтобы встретиться со своим коллегой Жаном-Ивом Ле Дрианом (Jean-Yves Le Drian). По его словам, он прибыл, чтобы пожать, наконец, «протянутую руку» французского президента. В пятницу он отправился в Польшу. Что-либо существенное он не сказал и в Варшаве. Но по вопросам Европы немецкий министр иностранных дел вряд ли достаточно компетентен. Поэтому об этом заботится сама канцлер Германии.
Власть принадлежит бюрократии
Как в любом порядочном бюрократическом аппарате, в министерстве иностранных дел новому министру необязательно брать на себя руководство. Скорее, руководство берут над новым министром. В лучшем случае министру удается расставить несколько собственных акцентов. Там, где у его предшественника отсутствовало понимание Израиля, понимание России всегда было высоким. При Маасе и то, и другое может измениться. Это уже немало.
