Президента США Дональда Трампа и его нового советника по вопросам национальной безопасности Джона Болтона (John Bolton) многое объединяет, включая тот факт, что они оба обменивались оскорблениями с северокорейскими лидерами. После того как в период правления администрации Джорджа Буша-младшего Болтон назвал Ким Чен Ира, отца нынешнего лидера Северной Кореи, «диктатором-тираном», Ким назвал тогдашнего чиновника Госдепартамента «посланником зла» и «человеческими отбросами».
И Трамп, и Болтон обладают взрывным характером и склонностью к стремлению уничтожить тех, кто бросает им вызов.
В последние несколько месяцев Болтон, подражая Трампу, стал использовать Твиттер для публикации резких заявлений касательно сложных вопросов. К примеру, он написал, что иранское ядерное соглашение было «ошибкой» и что США должны «разорвать его». Он также назвал решение Трампа признать Иерусалим столицей Израиля «инъекцией реалистичности».
Как и Трамп, Болтон говорил о том, что военный удар по Северной Корее будет более эффективным, нежели попытки вести переговоры. Во время переговоров по иранской ядерной программе он говорил о том, что бомбовый удар по Ирану мог бы стать более подходящим вариантом действий.
Временами Болтон не разделяет взгляды президента. «Лично я считаю, что нам надо увеличить уровень миграции», — написал он в Твиттере, хотя он поддержал визовый план Трампа, основанный на «заслугах».
Однако глубокие отличия между наследником нью-йоркских богачей и сыном пожарного из Балтимора заключаются в том, какой опыт и какие знания они привносят в свою работу.
69-летний Болтон долгое время работал в области внешней политики и обладает весьма солидным багажом знаний в области национальной безопасности, накопленным за последние несколько десятилетий. Его поклонники и критики также говорят о том, что он мастерски владеет искусством манипулирования бюрократическим аппаратом и процессом принятия политических решений.
Демократы и многие республиканцы долгое время презирали его за то, что он применял эти свои навыки, чтобы навязать жесткие, непримиримые взгляды, а также за его легендарно оскорбительное отношение к подчиненным и не слишком умным людям и за его творческий подход к определению правды в тех случаях, когда ему нужно достичь своих целей.
В отличие от Трампа, чья политика и партийная принадлежность часто менялись, Болтон с самого начала был истинным консерватором. Будучи еще старшеклассником, однажды он попросил освобождение от занятий на день для того, чтобы раздать брошюры в поддержку Барри Колдуотера (Barry Goldwater), кандидата в президенты на выборах 1964 года, который требовал разгромить Советский Союз, в то время уже имевший в своем распоряжении ядерное оружие.
Позже, будучи студентом Йельского университета, Болтон считал себя «консерватором-либертарианцем», о чем он написал в своей автобиографии 2007 года под названием «Капитуляция — не вариант» (Surrender Is Not an Option). Учитывая «царившие в кампусе политические взгляды», находившие отражение в студенческих забастовках и выступлениях против войны во Вьетнаме, «я с таким же успехом мог бы быть пришельцем из космоса», писал он.
Окончив Школу права Йельского университета, Болтон начал работать на тогдашнего вице-президента Спиро Агню (Spiro Agnew), тоже выходца из Мэриленда, которым Болтон восхищался. Затем он стал сотрудником престижной вашингтонской юридической компании Covington & Burling. Он покинул ее, чтобы начать работу в Агентстве международного развития при администрации Рейгана, где, по его словам, его цель состояла в том, чтобы сделать иностранную помощь более «ориентированной на рынок».
Затем, немного поработав в частной юридической компании, Болтон перешел в Министерство юстиций, которым тогда руководил генеральный прокурор Эдвин Миз (Edwin Meese), где он поспособствовал тому, что Роберт Борк (Robert Bork) не сумел занять место верховного судьи, а Энтонин Скалия (Antonin Scalia), напротив, сумел.
Когда Рейган покинул свой пост, Болтон перешел в Госдепартамент при администрации Джорджа Буша-старшего и при госсекретаре Джеймсе Бейкере (James Baker), став помощником госсекретаря, отвечавшим за международные организации, в том числе ООН. Тогда, как он сам писал, он сконцентрировался на «неэффективности, коррупции и неумелом управлении, характеризовавших большую часть системы ООН».
«Поскольку бюрократический аппарат понимает успех иначе — кто где сидит во время ежедневной утренней планерки, чье имя стоит первым в строке «От» в служебной записке госсекретарю, кто куда съездил в последнее время и другие подобные весомые показатели — я часто получал то, что мне было нужно, давая чиновникам то, чего они хотели». Идти на уступки в процессе, чтобы в конечном итоге выиграть, как писал Болтон, «было подобно покупке Манхэттена в обмен на бусы и ракушки».
Болтон провел большую часть «диких» лет администрации Клинтона в Американском институте предпринимательства — консервативном аналитическом центре, который стал для него домом в тот момент, когда республиканцы оказались не у власти.
В 2000 году Болтон предложил свою помощь Бейкеру — человеку, которого он считал своим учителем в области дипломатии, — и стал членом юридической команды кандидата в президенты Джорджа Буша-младшего, боровшегося против вице-президента Клинтона Эла Гора (Al Gore). Болтон, который следил за подсчетом бюллетеней в округе Палм-Бич, быстро стал узнаваемой медийной фигурой. Некоторые местные чиновники, которым Болтон и другие наблюдатели дышали в затылок, позже в своих интервью газетам называли его «грубым» и властным.
Но та победа, которую Болтон помог одержать, привлекла к нему внимание Ричарда Чейни (Richard B. Cheney), позже ставшего вице-президентом при Буше. Колин Пауэлл (Colin Powell), который был назначен госсекретарем, позже вспоминал, как Чейни уговаривал его сделать Болтона высокопоставленным дипломатом.
По словам Пауэлла, он согласился, несмотря на некоторые сомнения. «Мне рассказали, что Джон будет постоянно доводить до белого каления, что он регулярно будет доставлять неприятности» и «устраивать переполох по всему миру», но при этом он мог стать полезным инструментом агрессивной политики. По словам Пауэлла, он считал, что в Госдепартаменте Болтон был шпионом Чейни.
Болтон уже был противоречивой фигурой, и его утвердили в качестве заместителя госсекретаря по контролю над вооружениями и международной безопасности благодаря поддержке председателя комитета Сената по международным отношениям Джесси Хелмса (Jesse Helms), который заявил, что в случае Армагеддона ему хотелось бы, чтобы Болтон был на его стороне.
В число тех политических шагов, которые Болтон считает своими победами, попали решение США не участвовать в Международном уголовном суде — позже Болтон назвал это решение «моим самым счастливым моментом в Госдепартаменте» — и выход администрации Буша из Договора о противоракетной обороне с Россией. Накануне иракской войны он написал информационный бюллетень Госдепартамента, распространенный среди репортеров, где говорилось, что Саддам Хусейн хотел приобрести у Африки уран для ядерного оружия — в тот момент администрация понимала, что это утверждение ложно.
Болтон был и остается ярым сторонником вторжения США в Ирак в 2003 году — Трамп сначала поддержал ту войну, затем осудил ее, а недавно заявил о том, что та кампания выставила США «болванами перед всем миром, потому что нашей страной долгое время управляли неумелые политики».
Болтон работал над тем, чтобы сорвать многосторонние переговоры с Северной Кореей и Ираном, поскольку он считал их бессмысленными и выступал в поддержку жесткой политики — по слухам, он даже информировал Чейни и Дональда Рамсфилда (Donald H. Rumsfeld) о результатах дипломатических усилий, чтобы помочь свернуть переговоры. Когда в критический момент Пауэлл сообщил репортерам о том, что администрация делает все возможное, чтобы продолжить переговоры, Болтон вмешался и заявил прессе, что это не так.
В 2005 году Буш выдвинул кандидатуру Болтона на пост посла США в ООН. Чиновники Госдепартамента и разведки выстраивались в очередь, чтобы выступить против него во время долгих слушаний.
Высокопоставленный чиновник Госдепартамента, отвечавший за биологическое оружие, рассказал, что в 2002 году Болтон подготовил речь, где говорилось, что Куба реализует секретную программу по разработке биологического оружия, несмотря на анализ, указывавший на обратное, и что он безуспешно пытался добиться увольнения аналитика. В это дело вмешался начальник этого аналитика, помощник госсекретаря по делам разведки Карл Форд (Carl Ford), который во время слушаний в Конгрессе назвал Болтона «подхалимом, готовым добить лежачего».
В своем выступлении, направленном против кандидатуры Болтона, сенатор Карл Левин (Carl Levin), тогдашний член комитета Сената по делам вооруженных сил, предупредил, что «в ближайшем будущем мы можем столкнуться с кризисом в вопросах северокорейской ядерной программы и ядерных устремлений Ирана. Конгресс и общественность должны быть уверены в том, что выводы разведки основаны на информации, которая была проанализирована объективно, а не истолкована таким образом, чтобы служить достижению определенных политических целей».
Левин также сообщил, что Болтон просил разведывательное сообщество раскрыть имена тех американцев, которые были упомянуты в перехваченных разговорах, отметив, что они «могут быть частью попыток этого кандидата политизировать и наказать».
Многие республиканцы поддержали кандидатуру Болтона, и многие чиновники аппарата национальной безопасности Буша рассказали о навыках и ценности Болтона. Тогдашний председатель комитета Сената по международным отношениям Ричард Лугар (Richard Lugar) резко осудил критику в адрес Болтона, заявив в своем выступлении о том, что США необходим посол, «чьи знания, опыт, преданность и энергия будут играть ключевую роль в защите американских интересов в ООН».
Когда летом 2005 года Сенат все же не поддержал кандидатуру Болтона, Буш временно назначил его на должность посла в ООН, на которой он проработал до выборов 2006 года, когда демократы получили контроль над Конгрессом.
Вернувшись в Американский институт предпринимательства, Болтон стал активно выступать с речами, писать в Твиттере, писать статьи и выступать с комментариями на Fox News. «Я никогда не стеснялся своих взглядов», — сказал он в интервью Fox News в четверг, 22 марта, после объявления о его назначении.
Но, «если откровенно, то, что я говорил [как частное лицо], осталось в прошлом. Сейчас самое важное — это то, что говорит президент, и те советы, которые я ему даю».
