События вокруг недавней российской операции на Западе, а точнее — вокруг отравления агента Сергея Скрипаля и его дочери в Великобритании, а также резонанс, который вызвала выдача Никулина в США, возвращают нас к базовым вопросам. Зачем Россия это делает? Почему при этом еще и лжет? И почему некоторые чехи верят российской версии событий и верны российским интересам?
Ответы на первые два вопроса может дать амбивалентность путинской России как таковой. Она искренна и лукава одновременно.
Если говорить об искренности, то российское руководство действительно искренне убеждено, что окружено врагами, и что суверенитет страны под угрозой. Это может показаться странным, ведь никто на Западе не ставит под сомнение российский суверенитет.
Но хитрость в том, что Россия понимает свой суверенитет не так, как мы. Для нее суверенитет — это не только право творить что угодно на собственной территории. У России великодержавное восприятие суверенитета.
Пожалуй, лучше всего это сформулировал в книге «Информационная война» чешский генерал Карел Ржегка (Karel Řehka): «Для русских суверенитет означает, что Россия считается державой и может действовать, как держава. (…) Сегодня Россия видит себя на перекрестке и относится к своему державному статусу как к вопросу суверенитета и национального выживания. (…) С российской точки зрения, для гарантированного „суверенитета" необходимо изменить баланс сил в мире».
Чем это заканчивается, мы увидели, в том числе, на примере покушения на бывшего агента Скрипаля.
Те, кто в Чехии поддерживает российскую версию о том, что Скрипаля убил кто-то другой, аргументируют тем, что русским просто невыгодно совершать подобное. Мол, они могли предвидеть дипломатический ответ, который и был дан. «Зачем подвергаться такой угрозе, ведь это иррационально», — утверждают они. Но нужно понимать, что в российском понимании важнее продемонстрировать силу, а не предвосхищать реальные последствия. И снова генерал Ржегка пишет: «Российская внешняя политика зачастую основана в большей степени на престиже и статусе, чем на материальных и экономических соображениях. Нам это трудно понять. (…) Российское руководство и общественность продолжают вести себя как держава, которая стремится сохранить свой статус». Если допустить это, то все встает на свои места.
Но также может удивить и то, на что Россия способна для отстаивания своих интересов. Качество дезинформации, которую продуцирует РФ, поражает, как и изобретательность, с которой она делается. Одно дело — стратегическое соперничество, а другое — готовность выстроить целую стратегическую промышленность на лжи. Как россияне с этим справляются? Объяснение, возможно, найти не так сложно. В 1844 году его предложил нам Карел Гавличек Боровский в книге «Картины Руси». Наблюдая за русскими купцами, он отметил, что те обманывают не так, как купцы в Европе: русские делают это как нечто само собой разумеющееся и с удовольствием. «Обмануть кого-нибудь у них — проявление ума. Это не считается чем-то недозволительным. Наоборот, это возвышает», — написал Гавличек и добавил, что русские купцы могут послужить образцом мошенника. «Мошенник — это тот, кто выдает за правду другим то, чему сам не верит».
По тем же принципам, отмеченным еще Гавличеком в среде русских купцов, работает сегодня российская внешняя политика.
Почему же у нас к российскому «мошенническому» пониманию политики восприимчиво столько народу, а некоторые его даже поддерживают? И снова вспоминается Гавличек: «Подобный образ мыслей в восточных странах можно объяснить деспотизмом. В торговле позволено все, а в отношениях господина и подданных никаких прав нет, и все решает только сила, а не нравственные принципы». Прошло время, и «деспотизм» переродился в авторитаризм. Но сила — это по-прежнему единственное, что понимают многие люди. Некоторые чехи восприимчивы к российской «песне» именно потому, что им близок подобный подход к миру, и они хотели бы импортировать его к нам. Себе на пользу, разумеется.
