В свои 48 лет Керсти Кальюлайд является самым молодым президентом Эстонии и первым президентом-женщиной в этой стране. Эта любительница бега на марафонские дистанции имеет диплом генетика и степень магистра делового администрирования. Большую часть своей карьеры она провела на незаметных должностях, работая в основном аудитором в ЕС. В 2016 году эстонский парламент избрал ее на пост президента. Прошло два года, и она продолжает курс Эстонии на глобальную цифровую безопасность, одновременно отражая военные и кибернетические угрозы со стороны России, которая оккупировала эту страну на протяжении 50 лет вплоть до ее освобождения в 1991 году.
Эстония славится своим цифровым правительством, налоговой и медицинской системой. И эта страна планирует свое будущее. Программа «Электронный резидент», позволяющая гражданам других стран получать от государства удостоверение личности и удаленно создавать в Эстонии свои компании, с 2014 года привлекла 35 тысяч человек. Теперь правительство обсуждает предложение о предоставлении некоторых прав системам с искусственным интеллектом. Закон может облегчить процесс принятия решений автономными системами, роботами и автомашинами без водителей.
На этой неделе Кальюлайд посетила Белый дом вместе с руководителями Латвии и Литвы, где президент Дональд Трамп обсудил с ними ряд вопросов, включая тему безопасности на границе с Россией. Этот визит совпал с 100-й годовщиной независимости прибалтийских стран, которые получили ее после Первой мировой войны, и Трамп воспользовался этой возможностью, чтобы подтвердить решимость США защищать прибалтийские государства в соответствии с Североатлантическим договором. После американо-балтийского торгового саммита и возложения венков на Арлингтонском кладбище Кальюлайд дала интервью Эрику Ниилеру из издания «Вайред» (WIRED) в эстонском посольстве в Вашингтоне.
Эрик Ниилер: После многочисленных усилий, предпринятых в прошлом десятилетии, Эстония во многих отношениях превращается из традиционного государства в цифровое общество. Продолжаете ли вы эти усилия, и чего надеетесь достичь в предстоящие годы на посту президента?
Керсти Кальюлайд: Цифровое общество рождается тогда, когда люди отказываются пользоваться бумагой. Мы знаем, что в нашей стране люди отказываются пользоваться бумагой. Когда страна доходит до такого уровня в своем развитии, ей приходится постоянно обеспечивать безопасность цифрового государства. Если что-то идет не так, необходимо иметь несколько альтернатив. О безопасности нужно думать все время; это не очень-то отличается от бумажных архивов.
Наше общество уже испытало на себе цифровые сбои. Мы также видим, как меняется отношение людей к технологиям и к работе, и какие возможности может дать интернет карьерам нового типа. Например, людям для работы не нужны предприятия, поскольку они могут продавать свои навыки в онлайне самостоятельно.
В нашем случае правительство тоже находится в цифровой сфере. Мы понимаем, что надо думать о налоговой системе, когда люди одновременно работают в пяти разных компаниях из пяти разных стран. С этим надо разбираться. Одни мы с этим не справимся, проблему нужно решать глобально.
— Похоже, граждане Эстонии доверяют своему правительству, когда встает вопрос о предоставлении цифровой информации. Здесь, в США, мы до определенной степени доверяем «Фейсбуку» и «Амазону», но с правительством все наоборот. Как вы этого добились?
— Мы завоевали доверие, потому что наши люди в интернете не анонимны. Они всегда были защищены. Если человек пытается совершить с кем-то сделку или операцию в онлайне, через электронную почту он это делать не станет, да и расплачиваться кредитной картой тоже. Вместо этого он создает зашифрованный канал и подписывает контракт с проставлением даты. Эстонцы больше привыкли к интернет-банкингу, чем к онлайновым кредитным картам. Вы можете создать доверие, но вам придется создать инструменты и правовое пространство, которое обеспечит безопасность этих инструментов. Государство вынуждено обещать людям, что оно обеспечит им безопасность в интернете. Меня поражает то, что компании в глобальном масштабе работают в интернете. За ними успевают очень немногие правительства.
— А как насчет внешних угроз? Какие другие шаги могут понадобиться для предотвращения российской агрессии в таких местах как Украина, или для недопущения кибератак и хакерских взломов типа тех, что имели место в 2016 году на президентских выборах?
— Что касается обычной агрессии, то поскольку мы применили санкции, Россия в других регионах больше не осуществляет свои агрессивные акции. В киберпространстве мы не должны узко зацикливаться на одной только России. Кибератаки сыплются на нас дождем из многих мест. Необходимо обеспечить безопасность нашим системам, и научить людей такому понятию как кибергигиена. Если можно определить источник атак, надо открыто заявить об этом, как поступили Соединенные Штаты. Нам необходимо глобальное понимание того, как должны действовать международные правила в сфере интернета. Сейчас такое представление полностью отсутствует.
— Что вы имеете в виду под международными правилами?
— На эту тему есть немало научных работ, скажем «Таллинское руководство», первая и вторая часть. Например, мы не посягаем на суверенитет друг друга. Можно ли считать атакой нападение на какие-нибудь очень важные электронные системы? Какими правами обладает в таком случае обороняющаяся сторона? Какие у вас есть права, если вы подвергаетесь атаке со стороны страны, которую можете идентифицировать, но не со стороны ее правительства? И какие у вас права в том случае, если это правительство в силу своей слабости не может наказать атакующего?
— Коль речь зашла о правах, Эстония может стать, пожалуй, первой страной, которая предоставит законные права системам с искусственным интеллектом, скажем, полностью автономным роботам или транспортным средствам. Как это отразится на простых эстонцах?
— Здесь дискуссия сосредоточена на том, нужно ли создавать специальное юридическое лицо для таких автономных систем. Если вводить нормы и регулирующие правила для искусственного интеллекта, то их нужно вводить и для машинного обучения, и для самоуправляемых автономных систем. Мы хотим, чтобы наше государство в упреждающем порядке предлагало услуги населению. И надо внимательно подумать о том, как сделать это предложение безопасным для наших людей и для их персональных данных. Мы хотим безопасно развивать искусственный интеллект в Эстонии.
— К этому вас подтолкнуло изобретение самоуправляемых автомобилей без водителей?
— Нет, к этому нас подтолкнул эстонский народ и его требование к государству в упреждающем порядке предоставлять услуги. Например, если у пары есть ребенок, она имеет право на пособие на ребенка. Эстонцы считают, что они не должны в этом случае писать какие-то заявления, куда-то обращаться. Они говорят: «Мы родили ребенка, платите нам». Это называется упреждающим действием. Люди требуют эффективности от автоматизированной системы, которая принимает решения. А мы должны это регулировать. Когда ты оказался в киберпространстве, люди всегда будут подталкивать тебя к тому, чтобы ты совершенствовал работу по оказанию услуг.
— Недавно вы запустили новую программу генетического тестирования для 100 тысяч эстонских граждан. Это в дополнение к тем 52 тысячам, что уже протестированы. Как будет использоваться эта информация в интересах улучшения здоровья людей? И какие меры защиты будут приниматься во избежание возможной генетической дискриминации со стороны, скажем, работодателей?
— Эта информация принадлежит людям, чей геном был проанализирован. Эта информация не принадлежит геномному банку Эстонии или государству, и она не передается другим людям. Генетические данные человека существуют в анонимной форме. Цель этой программы состоит в том, чтобы люди знали, насколько велик у них риск заболевания диабетом, риск инфаркта. Они могут поделиться этой информацией со своим семейным врачом, но они не обязаны это делать. Они могут хранить ее для себя, но большинство наверняка поделятся ею со своим врачом.
— Есть ли на эстонском горизонте еще какие-то важные дела и события, которых нам следует ждать?
— Я бы вам не сказала, даже если бы знала. Геномный банк и цифровое общество — это те проекты, которые оказались очень успешными. Я уверена, есть другие проекты, у которых успехов меньше. Наш народ готов сотрудничать с государством в сфере новых технологий. Это уже превратилось в привычку: каждый эстонец видит в этом составную часть наших национальных особенностей. Мы понимаем, что это позволяет нам оказывать услуги людям лучше, чем это могли бы сделать деньги.
