«Обозреватель» продолжает серию интервью с известными россиянами, посвященных прогнозам на ближайшие 6 лет правления президента России Владимира Путина. Будет ли его новый срок принципиально отличаться от предыдущих? Сработает ли ядерный шантаж? Нужны ли Кремлю новые имперские победы и — главное — позволят ли ему их? Будет ли безмолвствовать российский народ? И, наконец, когда и как решится вопрос с оккупированными украинскими территориями? Своими размышлениями на эту тему с «Обозревателем» поделился российский политолог, журналист, политический деятель Андрей Пионтковский.
«Обозреватель»: Будут ли следующие 6 лет президентства Путина чем-то принципиально отличаться от того, что мы видели в предыдущие 18 лет?
Андрей Пионтковский: Во-первых, я бы возражал против цифры «6». Путин совершенно не думает о шести годах. Он десятки раз совершенно ясно давал понять, что его правление — это правление пожизненного диктатора. Мне кажется, каждый украинец должен посмотреть ту сцену из фильма «Миропорядок-2018», где Путин с вожделением рассуждает о том, как он лично будет применять ядерное оружие. Так же он говорит и такую фразу: «Зачем нам такой мир, если там не будет России?» То есть — зачем мне такой мир, в котором я не будут властвовать?
Когда он говорит о России, надо всегда вспоминать, как наш замечательный Володин (спикер Госдумы РФ Вячеслав Володин — прим. ред.) сказал, что Россия — это Путин, а Путин — это Россия. Поэтому, какие там 6 лет?
Но это с точки зрения Путина. А если говорить об объективных закономерностях развития, то я надеюсь, что мир все-таки уцелеет, и он будет без Путина. И это событие произойдет гораздо раньше, чем через 6 лет.
Что касается того, чем этот срок будет отличаться от предыдущих — ну, вот он и показал. Ядерным шантажом он занимается с 2014 года. Известно, что, задумывая крымскую операцию, аннексию Крыма, он привел в состояние боевой готовности ядерные войска. Но никогда этот шантаж не был столь явным и психологическим, как в последние дни.
Все его послание Федеральному собранию посвящено ядерному шантажу, причем, грубейшему и глупейшему. Все эти мультики, которые он демонстрировал, с одной стороны, не имеют никакого отношения к реальности — это задумки, разработки еще советских конструкторов. А с другой стороны, что нового он сообщил? Он сообщил, что Россия может уничтожить Соединенные Штаты. Да, это известно всему миру и США, но как минимум с 1962 года, когда это поняли Кеннеди и Хрущев и отступили от края ядерной войны.
Просто Путин забывает поставить запятую и продолжить, что и Соединенные Штаты также могут уничтожить Россию. Вопрос лишь в нюансах: Россия может 10 раз уничтожить США, США могут 15. Или наоборот.
Выступление было абсолютно параноидальным, и это говорит о том, что он сознательно идет на повышение уровня конфронтации с Западом и вечное балансирование на грани войны. Но не переходя эту грань. Пока еще он не самоубийца, готовый покончить с собой и миром. Но угрожает: если мной серьезно займутся, мир исчезнет. Потому что это единственный способ удержаться у власти. Какую еще повестку дня он может предложить населению?
— Вы сказали: «Путин пока не готов». А когда будет готов?
— Он сформулировал это условие: «Когда будет угроза моей личной власти». Дескать, мир без Путина во власти существовать не может. Им важно создать атмосферу осажденной крепости.
Но есть нюанс. Очень важно понять, чем Путин-2018 отличается от Путина-2014. Путин и весь российский фашизоидный политический класс в 2014 году, во время так называемой «русской весны», был на пике эйфории. «Русский мир», «воссоединение рассоединенной нации», «Новороссия» из 12 областей, дальше — везде, угроза Прибалтике… Тогда они думали об этом совершенно серьезно. И Путину казалось, что он нашел золотую жилу вечного правления, что на алтарь своей власти он будет приносить восторженному народу все новые и новые славные победы. Сначала Крым, потом — «Новороссия», потом — Нарва.
Но очень быстро он понял, что это невозможно. Прежде всего, провалилась сама идея «русского мира» на Украине — он собирался разжечь этническую войну между русскими и украинцами, но это не удалось: большинство русского населения отвергло эту идею и осталось верным украинскому государству.
И во многом он полез в Сирию для того чтобы отвлечь внимание от этого принципиального и метафизического, как я его называю, поражения и провала на Украине. Но и там тоже он долго хорохорился, три раза торжественно и победоносно, после завершения всех задач, выводил войска. Потом при первом серьезном столкновении с какой-то ротой американцев при попытке захватить какой-то нефтяной заводик вляпался в катастрофу, о которой до сих пор не сообщают россиянам.
— Как, по вашему мнению, на эти ультиматумы будет реагировать Запад? Он действительно позволит Путину оставаться во власти?
— Запад не позволит ему ничего больше. Это понял и Путин: что никаких больше славных побед не будет. Запад всегда медленно собирается — в отношении Гитлера он тоже медленно собирался.
Поэтому Путин будет продавать другую модель — оруэлловскую вечную войну, вечное балансирование на грани войны в осажденной крепости.
Если говорить об украинских делах — не полезет он ни на Мариуполь, ни тем более на Киев, понимая, что реакция Запада — многоплановая, и военная, и экономическая и какая угодно — будет просто сокрушительной для его власти.
Но он будет сидеть в осажденной крепости, с гниющей экономикой, и пугать всех оттуда своей ядерной пиписькой.
Я нахожусь в Вашингтоне, я общаюсь с людьми и ощущаю это ежедневно: здесь совершенно другое отношение к Путину, чем месяц назад. Пройден какой-то рубеж.
— Произошел сдвиг в их сознании?
— По большому счету, им наплевать и на Украину, и на Россию, но они уже почувствовали угрозу себе. Последней каплей было нападение с химическим оружием массового поражения в Солсбери. Они почувствовали, что это угроза серьезная и противостоять ей нужно всерьез.
— А как же российский народ? «Народ безмолвствует», как говорил классик? Он будет безмолвствовать и в ближайшие 6 лет?
А какова была реакция на Беловежскую пущу в Москве? Я помню прекрасно: некоторые политики призвали к демонстрации протеста, вышло 200 человек.
То есть глубоких имперских инстинктов у русского народа нет. У него есть эта чудовищно агрессивная, разжиревшая на ограблении того же народа элита, захотевшая наслаждать имперскими комплексами.
— Имперских комплексов у народа нет, но и революционных настроений, желания что-то изменить — тоже.
— Есть две центральные идеи в русском сознании: имперский комплекс элиты, но 95% населения совершенно едины в том, что правящая верхушка ограбила страну. Удивительным образом благодаря работе пропаганды большая часть этих людей Путина выносит за скобки. Какие-то плохие олигархи, начиная с Медведева и дальше по списку — но о Путине молчок, хотя в общем-то все понимают, что: а) он во главе этой банды и б) его личное состояние там.
Так вот. Я все время подсказываю Западу, и мне кажется, он начинает понимать: у него есть прекрасная возможность повернуть ситуацию. Буквально в последние дни об этом стали говорить руководители Великобритании — Борис Джонсон и Тереза Мэй. О том, что «мы не боремся с русским народом и с Россией — мы боремся с клептократами, ограбившими Россию».
У Соединенных Штатов есть прекрасная возможность объявить эти 1,2 триллиона — по подсчетам американского Института экономических исследований (National Bureau of Economic Research), — деньгами, добытыми преступным путем.
Есть законодательства обеих стран, не надо ничего придумывать, не надо вводить новые санкции, а просто использовать его. Эти средства должны быть заморожены, конфискованы. Что делает честный американский или британский полицейский, когда конфискует у преступника украденный кошелек? Он возвращает этот кошелек владельцу.
То есть в принципе необходимо политическое заявление о том, что это деньги русского народа. Дескать, мы понимаем, что они должны быть возвращены, но, конечно, мы не можем их возвратить тем же преступникам, которые стоят во главе этого государства. При этом российское правительство, которое проведет люстрацию всех элит, причастных к этим преступлениям, получит в распоряжение русского народа эти громадные средства.
Такой шаг западных правительств, резонирующий с чаяниями 90% российского населения, был бы очень позитивен. Мне кажется, он подорвал бы сами основы антизападной пропаганды, раздуваемой теми же преступниками.
— Вы сказали, что сегодня Путин не может себе позволить активные наступательные действия в отношении Украины. А что будет с Донбассом и Крымом?
— Донбасс будет возвращен Украине после падения путинского режима. Любое новое правительство закроет ситуацию на Донбассе. А с Крымом, наверное, будут пытаться навязывать какие-то варианты. Попытаются договориться с Западом, чтобы он на время закрыл на это глаза — как это было в случае с Прибалтикой и США. Но в конце концов Крым будет возвращен Украине.
— То есть ситуация замораживается до момента ухода Путина из власти?
— Конечно, при Путине никаких подобных шагов не будет. Для него это публичное признание поражения. Вся власть его держится на том, что он «собиратель русский земель». Как же он может отдавать «русские земли»?
