Русские ошеломлены — не столько громом барабанов войны, который звучит в Белом доме, сколько невероятными масштабами антироссийских санкций США, направленных против самой сути режима Владимира Путина. Один российский комментатор назвал очередной черный список, обнародованный Министерством финансов США, современной версией силовой дипломатии, то есть попыткой запугать Москву. Но на самом деле это нечто большее: меры, принятые против близких к Путину олигархов, — это запоздалая попытка перестроить отношения со страной, которой управляет не нормальный политический процесс, а кланы, признавшие бывшего офицера КГБ своим главарем.
Европейцам стоит последовать примеру США и разработать подобный подход вместо того, чтобы занимать пассивную позицию и все больше скатываться в экономическую зависимость от российских энергоресурсов, воображая, что Кремль в конечном итоге примет основанный на нормах порядок, если запастись терпением. Пришло время перестать надеяться на то, что Путин превратится в доброго царя, с которым у нас получится вести дела. Отравление Скрипаля, применение союзником Путина химического оружия против мирных граждан и невероятные масштабы подрывной деятельности Кремля указывают на то, что переломный момент уже настал.
Обнародовав свой санкционный список, Министерство финансов США лишило российских олигархов 16 миллиардов долларов. Под санкции попали 24 гражданина России и 14 компаний, и последствия «черного понедельника Кремля» вышли далеко за рамки этого черного списка. Он нанес удар по ближайшему окружению Путина и стал четким сигналом того, что США хорошо известно, где именно хранится его личное богатство.
Уже много лет западная разведка говорит о том, что личное состояние Путина помещено в холдинги, формально принадлежащие членам его ближайшего окружения. Ядро этой группы — это те, кто, как и сам Путин, приобрели собственность в одном дачном поселке. Когда ранее против них были введены санкции, скрываемые деньги Путина были переданы их детям. Министерство финансов США включило в список младшего сына товарища Путина. Кирилл Шаламов сумел войти в ближайшее окружение Путина, женившись на дочери президента Екатерине.
Эти меры послужили мощным стратегическим сигналом: кремлевская элита обогащается благодаря своим тесным связям с добывающей промышленностью — газ, нефть, золото и другие редкие металлы — и банками, где хранятся их доходы. Удар по ним, в сущности, означает объявление войны российской экономике. Именно поэтому в черный список попал Алексей Миллер, глава энергетического гиганта «Газпром», который поставляет природный газ во многие страны Евросоюза. По той же причине в этот список попал и Сулейман Керимов, которому принадлежит «Полюс», крупнейшая золотодобывающая компания в России.
Эффект домино в результате отказа этим людям в доступе к американским кредитам (и решения наказывать все те неамериканские компании, которые ведут с ними дела) стал очевидным на этой неделе, когда акции попавших в санкционный список компаний Олега Дерипаски En+ и «РУСАЛ» резко потеряли в цене. Это немедленно сказалось на металлургической компании «Норильский никель» и крупнейшем российском банке «Сбербанк». Поскольку при Путине (который защитил диссертацию на тему роли добывающей промышленности в российской экономике) все эти компании вышли на международную арену, большую часть своих операций они проводят в долларах.
Все они превратились в его слабое место и при этом стали частью всеобъемлющей политической стратегии. Путин хочет добиться того, чтобы «Северный поток-2», проходящий по дну Балтийского моря и минующий территорию Украины, усилил зависимость Европы от российского природного газа. Когда такая страна, как Франция, начинает рассматривать альтернативных поставщиков, таких как Алжир, Москва инициирует масштабную дезинформационную кампанию по дискредитации североафриканских поставщиков. Российские компании, которыми зачастую руководят соратники Путина, пытаются убедить Евросоюз в том, что фосфаты, поставляемые с севера и запада Африки, содержат слишком много кадмия, который в больших дозах может вредить здоровью. Между тем научные исследования доказывают, что это является серьезным преувеличением.
В чем заключается цель такой лоббистской деятельности? Россия хочет стать монополистом в области поставок фосфатных удобрений в Евросоюз и таким образом закрепить за собой значимую роль в системе производства и реализации продовольственной продукции.
Добавьте к этому способность России взламывать системы ключевых объектов инфраструктуры, манипулировать ходом выборов и управлять оппозиционными партиями, а также модернизацию ее вооруженных сил, ее растущее влияние на периферии Евросоюза — в таких странах, как Мальта и Кипр, — и вам станет ясно, что Москва превратилась в сильного противника. Вот что происходит, когда главой страны становится бывший офицер разведывательных служб. В прошлом году на одной из конференций глава «Роснефти» Игорь Сечин отметил три региона, в которых, по его мнению, такой крупный производитель энергоресурсов, как Россия, обязательно должен присутствовать: Арктика, Каспий и Ближний Восток. Вероятнее всего, в дальнейшем очаги напряженности будут появляться на территориях, связывающих эти три региона, превращаясь в зоны трений между производителями энергоресурсов и их потребителями.
Европа должна сосредоточиться на обеспечении энергетической и продовольственной безопасности. Теперь, когда Европа и США постепенно отказываются от тактики дипломатических зеркальных ответов, Западу нельзя забывать о том, как именно он сделал себя уязвимым. О финансовых санкциях часто говорят так, будто они могут помочь вытащить олигархов из их кенсингтонских поместий. Однако недовольные бизнесмены не станут свергать Путина. Смысл совсем не в этом. Тщательно продуманные санкции, такие как санкции США, должны полностью перестроить отношения. И Европа тоже должна занять гораздо более жесткую позицию.
Россия упорно занималась вепонизацией своего энергетического экспорта, и теперь она пытается найти способы усилить зависимость Европы от ее энергоресурсов. Между тем мы живем в корбиновском сне, где Путин однажды обязательно станет нашим другом. Пришло время проснуться.
