Ошибочен пропагандируемый Кремлем и принятый значительной частью общественности Запада нарратив по поводу якобы почти единодушной поддержки жителями Крыма российской аннексии этого украинского полуострова, а также по поводу мнимой исторической оправданности этих действий.
Подобное мнение не только сознательно не отражает тот факт, что не позднее февраля 2014 года была проведена пропагандистская акция, а также операция с участием спецслужб и военных, которые предшествовали принятию Декларации о независимости Автономной Республики Крым (17 марта 2014 года) и последовавшей за этим аннексии Крыма Россией (18 марта 2014 года).
Различные причины исторического характера и политические детали устроенного Россией 16 марта 2014 года «референдума» ставят под вопрос популярный тезис, в соответствии с которым большинство жителей Крыма требовали «воссоединения» с Россией, а также имелись веские причины исторического характера для этого присоединения.
Обоснованные сомнения в большой поддержке
Забавно, что ранний и особо критический комментарий по поводу мнимого референдума в Крыму принадлежит трем представителям Совета по развитию гражданского общества и правам человека при президенте Российской Федерации, который представляет собой совещательный орган Владимира Путина. Евгений Бобров, один из членов этого официального российского института, в середине апреля 2014 года в частном порядке посетил Крым.
В результате наблюдений и бесед в ходе своего пребывания на аннексированном незадолго до этого полуострове, а также на основании проведенных дополнительных исследований, три члена этого Совета по правам человека сообщили о том, что, по мнению «практически всех опрошенных специалистов и граждан», явка в день проведения референдума не составила 83,1%, как сообщалось официально, а скорее находилась в диапазоне от 30% до 50%. Из числа тех людей, которые приняли участие в этом «референдуме», как считают трое известных российских правозащитников, не 96,77% крымчан проголосовали за аннексию, как утверждали власти, а всего от 50% до 60%. Даже если учесть значительно более высокое участие в выборах и более значительную поддержку аннексии в городе Севастополе, где располагается база российского Черноморского флота, это означает, что, судя по всему, менее одной трети населения Крыма проголосовало за присоединение к России. Слишком незначительный процент для того, чтобы оправдать последовавшее за этим изменение границ в Европе.
Более ранние опросы общественного мнения не свидетельствовали о наличии большинства в поддержку аннексии, тогда как новые данные неубедительны.
Согласно последним достоверным опросам, проведенным в середине февраля 2014 года, всего за несколько дней до оккупации Крыма российскими солдатами без знаков различия, 41% опрошенных жителей Крыма (за исключением Севастополя) поддержали объединение в одно государство России и Украины. Эти данные, кстати, в определенной мере соответствуют результатам предыдущих опросов по поводу возможного присоединения полуострова к России. Тогда как различные опросы, проведенные после аннексии, свидетельствуют о якобы подавляющей поддержке жителей Крыма — в некоторых местах намного больше 80% — присоединения к России. Однако в силу целого ряда причин эти якобы однозначные результаты проведенных после аннексии опросов имеют лишь ограниченную значимость при оценке событий в Крыму в начале 2014 года.
Прежде всего, некоторые наблюдатели, ссылающиеся на полученные после аннексии данные, недооценивают или вообще оставляют без внимания значительные риски, которые могли возникнуть для участников опросов о принадлежности Крыма. Респонденты на оккупированном полуострове должны были в определенных ситуациях иметь достаточно решительности и готовности пойти на риск, чтобы сообщить незнакомым людям о своем критическом отношении к аннексии. С учетом новой политической и правовой ситуации в Крыму, возникшей после марта 2014 года, подобная ситуация достаточно проблематична.
Российская аннексия превратила этот полуостров в акватории Черного моря в такой регион Европы, в котором защита элементарных политических и гражданских прав осуществляется лишь в ограниченном объеме. Сегодня в Крыму осуждение аннексии в целом подвергается критике в политическом отношении, а в худшем случае такого рода респондентам могут грозить серьезные последствия. Москва и ее представители в Крыму постоянно преследуют инакомыслящих — особенно из числа крымско-татарского меньшинства — или просто людей, которым нравятся украинские символы и культура.
Голосование в атмосфере страха
Возвращаясь к событиям февраля 2014 года, следует сказать, что есть и другие причины, по которым проведенный Россией псевдореферендум не может служить оправданием для терпимого отношения к России в связи с аннексией Крыма. Подготовка, проведение, медийное сопровождение, а также формулировка «референдум» были столь явно тенденциозными, что он вполне может служить хрестоматийным примером подтасованного голосования.
Так, например, дата проведения референдума два раза переносилась на более ранний срок, а граждане Крыма не имели ни времени, ни возможности открыто, критично и свободно обсудить возможные альтернативные варианты, которые они затем могли бы выбрать на якобы всенародном голосовании, состоявшемся 16 марта 2014 года. Голосование проходило в атмосфере значительного психологического давления со стороны многочисленных солдат без знаков различия российской регулярной армии («зеленые человечки» или «вежливые люди»), а также членов пророссийских нерегулярных формирований (некоторые из них тоже были вооружены).
Голосование без настоящего выбора
Странным образом в бюллетене для голосования отсутствовал вариант простого сохранения существующего статус-кво, то есть действовавшей с 1998 года Конституции Автономной Республики Крым. Избиратели в Крыму получили возможность проголосовать либо за «воссоединение» с Россией, либо за повторное введение в действие Конституции Автономной Республики Крым (АРК) 1992 года. Более того, даже эти два варианта были неясно сформулированы, а в определенном отношении даже были абсурдными.
Первый вариант обещал жителям Крыма «воссоединение» Крыма с «Россией». Однако Крым никогда не принадлежал «России», которая отделилась от основной территории постсоветской Украины, куда с 1991 года входил Крым. Большая часть нынешней территории материковой Украины была в течение такого же времени, что и Крым, составной частью сначала царской империи, а затем Советского Союза, то есть тех государств, которые подразумевались под словом «Россия» во время референдума. С 1783 по 1991 год Крым принадлежал только к империи, которую иногда называют Россией, а не к существующему в настоящее время российскому национальному государству. В советский период Крым первые 32 года был частью Российской, а последующие 37 лет — частью Украинской Советской Республики в составе СССР.
Второй вариант — еще более туманный, чем первый
Вторая возможность при голосовании на «референдуме», обещавшая возвращение к «Конституции Республики Крым 1992 года», была сформулирована еще более туманно, чем первый вариант, предусматривавший аннексию. Парадокс второго вопроса, обращенного к жителям Крыма, состоял в том, что в 1992 году в Крыму были одобрены два различных текста Конституции (один вариант был скорее конфедералистским, а второй — скорее федералистским). В 2014 году избирателей, преднамеренно или нет, оставили в неведении относительно того, в пользу какой из двух альтернатив аннексии они будут принимать решение на «референдуме».
Если бы в результате «референдума» поддержку получил второй вариант, то самим власть предержащим нужно было бы сделать выбор между двумя различными текстами Конституции 1992 года. Возникает подозрение, что этот второй вариант — вместо очевидной возможности сохранения действовавшего до этого момента статус-кво — намеренно был сформулирован нечетко. Возможно, эта неясность альтернативы аннексии повышала вероятность поддержки первого, более четко сформулированного варианта — присоединения к Российской Федерации. Выбор, предложенный жителям Крыма в марте 2014 года, был не столько выбором между Россией и Украиной, сколько выбором между ясностью и туманностью.
Данная информация не исключительна, не секретна и не нова. Приведенные факты, а также целый ряд важных аспектов памятных событий февраля-марта 2014 года, хорошо известны. К ним относятся, например, явно проукраинские настроения большей части коренного населения полуострова, то есть крымских татар, или однозначное подтверждение со стороны России принадлежности Крыма к Украине в ратифицированных договорах о прекращении существования СССР 1991 года (Беловежские соглашения) и о российско-украинской государственной границе 2003 года. Однако складывается впечатление, что многие западные наблюдатели, которые спешат прокомментировать прошлое, аннексию и будущее Крыма, не знают некоторых из приведенных фактов или даже почти все. Или же сознательно их игнорируют.
