14 мая патрульная полиция Крыма и Севастополя заступит на дежурство на административной границе полуострова с материковой частью Украины. Дежурство будет осуществляться на трех пунктах пропуска, в нем будут задействованы 60 человек. Как к подобной инициативе относятся в Меджлисе крымско-татарского народа (запрещенная в России организация — прим. ред.)? Можно ли прогнозировать существенное увеличение количества задержанных? Как Украине следует поступать с этими людьми?
Если по каким-либо причинам появится возможность быстро вернуть Крым под контроль Киева, следует ли воспользоваться ею? И, наконец, в чем Украина заинтересована больше: в том, чтобы Крымский мост функционировал или в том, чтобы он был разрушен? На эти вопросы «Обозревателя» ответил лидер Меджлиса крымско-татарского народа Рефат Чубаров.
«Обозреватель»: Как вы относитесь к этой инициативе?
Рефат Чубаров: Я положительно отношусь к этой инициативе, тем более что как Меджлис крымско-татарского народа мы ее поддержали. Во время нашего взаимодействия с Министерством внутренних дел мы говорили о том, что сотрудники должны проходить службу максимально близко к временно оккупированному Крыму, чтобы в момент деоккупации Крыма они могли сразу приступить к выполнению своих профессиональных обязанностей на территории Крыма, откуда будут выходить русские оккупанты.
И то, что сейчас непосредственно на административной линии между материковой Украиной и временно оккупированным Крымом ту работу, которая объективно там необходима с точки зрения соблюдения общественного порядка, наблюдения за ситуацией, оказания помощи людям, которые пересекают административную границу, будут осуществлять уже не просто полицейские подразделения, а подразделения, обозначенные территориально за полуостровом Крым — это плюс.
— Действительно ли количество задержанных резко возрастет, как это предполагает Сергей Князев (руководитель Национальной полиции Украины — прим. ред.)?
— Я не являюсь специалистом правоохранительных органов, но мне представляется, что сначала людей, пересекающих административную границу, встречает СБУ. У них есть база по людям, которым должно быть уделено особое внимание, в том числе и возможное задержание. Поэтому я думаю, здесь больше зависит от внимательности и добросовестности первой линии, а первая линия — это СБУ.
— Нам надо срочно принимать закон о коллаборации. Срочно. Потому что сейчас у нас нет дифференциации между поступками идейных людей. С точки зрения формального права человек, который, скажем, был членом избирательной комиссии на незаконных выборах, которые недавно были проведены в Крыму (выборы президента РФ 18 марта — прим. ред.) и человек, который участвовал в каких-то силовых операциях в первые недели и месяцы захвата русскими оккупантами Крыма — практически все они идут по одной статье.
— Вы помните, что в свое время, в 2014 году, Россия воспользовалась ситуацией, которая сложилась в Крыму, и осуществила аннексию полуострова. Если возникнет противоположная ситуация, когда в силу ослабления Кремля или каких-то других причин возникнет возможность вернуть Крым, можно ли будет это сделать, в частности, силами крымско-татарского народа?
— Я хотел бы сказать, что освобождение Крыма возможно исключительно в силу международного давления и действий, носящих международно скоординированный характер. Это должно быть решение, к которому просто заставят прийти Москву. Я не вижу каких-либо иных форм, в том числе вооруженных, освобождения Крыма в настоящей ситуации. Деоккупация может состояться исключительно в силу резкого кардинального ухудшения ситуации в самой России, с управляемостью, в экономике. Возможно, противоборством разных финансовых и политических кланов, групп, когда Москва будет терять контроль и управление своей страной. Тогда она будет просто вынуждена покинуть оккупированные ею территории Украины.
— Вот-вот по Крымскому мосту откроется автомобильное движение. Следует ли фиксировать и отслеживать людей, которые по нему будут попадать в Крым, понятное дело, незаконным образом?
— Недавно мы встречались с некоторыми правоохранительными структурами Украины, сейчас мы на этапе обсуждения. Мы изложили свою точку зрения — мы должны стараться отследить каждого человека, который незаконно посещает Крым или появляется в Крыму с разными целями, в том числе с целью постоянного проживания или службы в армии и в других вооруженных формированиях Российской Федерации, которая сегодня оккупировала Крым. При этом мы должны стараться не только отслеживать — мы должны публично высказывать им, как минимум, предупреждение в совершении этими людьми незаконных действий, нарушающих законодательство Украины.
Я предложил, чтобы каждый, кто поселился в Крыму непосредственно после аннексии Крыма, должен со стороны украинского государства получить официальное предупреждение о том, что после деоккупации Крыма ему придется выехать с территории Украины как лицу, незаконно оказавшемуся на территории Украины. А все его сделки, в том числе по приобретению собственности и тому подобное, с нашей точки зрения будут признаваться юридически никчемными.
— Должны ли они попасть в базу «Миротворца»?
— Я думаю, что они должны попадать в ту базу, которую делают правоохранительные органы, и на каждого из них должен быть полный кейс — кто, когда, откуда, в связи с чем. Поэтому надо быстрее делать закон о коллаборации.
— Заинтересована ли Украина в том, чтобы Крымский мост остался стоять или все-таки в том, чтобы он был разрушен?
— Я все еще отношусь к тем людям, которые считают, что его обслуживание и содержание будет очень проблематичным. Все будет зависеть от того, какой будет Россия после того, когда она изменится. В любом случае мы должны будем исходить из того, что в 2014 году Россия в нарушение всех международных договоров, принципов, норм оккупировала Крым. Поэтому даже если допустить, что этот мост выстоит и он будет годен к эксплуатации, я не вижу никакой другой формы эксплуатации этого моста как создание специального международного консорциума.
Россией как страной-оккупантом этот мост должен быть полностью передан в виде контрибуции за нанесенный ущерб и все остальное этому международному консорциуму. В договоре о передаче должны быть предусмотрены меры реакции, если Россия каким-то образом попытается его себе в дальнейшем переподчинить или возвратить. Мост — это часть той большой контрибуции в погашении ущерба, который Россия нанесла Украине.
