Президент Путин — гениальный тактик и негодный стратег, и его сотрудничество с российским преступным миром — один из лучших примеров этого. Он использует гангстеров для вторжения в другие страны, кражи денег, они «создают действие». Но следствием этого является гангстерский режим, из которого он не может вырваться, говорит профессор Марк Галеотти в интервью «Берлингске».
Президент Путин не мог бы аннексировать Крым без гангстеров. Он не мог бы вторгнуться в Восточную Украину без гангстеров. Он не мог бы построить объекты Олимпийского Сочи без них. Путин использует гангстеров в местной политике, в геополитике, он использует их для того, чтобы зарабатывать «серые» деньги для своей службы безопасности, и он использует их, чтобы убивать.
Но зачем гангстерам Путин?
Марк Галеотти — Синяя книга
Марк Галеотти — один из ведущих экспертов по российской политике безопасности и российскому преступному миру.
Он — старший научный сотрудник Института международных отношений в Праге и профессор Карлова университета в Праге. Консультирует западные правительства, военных и полицию по поводу России. Недавно выступал перед внешнеполитическим комитетом британского парламента, когда решался вопрос о новых санкциях против России.
В его первой книге, «Афганистан: последняя война Советского Союза», проявился совершенно новаторский взгляд на советскую войну в Афганистане, в частности потому, что Галеотти посещал ветеранов войны в России и выслушивал их рассказы. Позднее он написал 14 других книг.
Он защищает их: он соглашается с тем, что они грабят, крадут, шантажируют и мошенничают, и он не боится оказывать им услуги.
Вот некоторые из сведений, содержащихся в сенсационной новой книге «The Vory», написанной профессором Марком Галеотти. Книга посвящена тому элементу российской гибридной войны против Запада, который часто игнорируется — использованию Россией гангстерской сети.
Галеотти — ведущий эксперт по симбиозу между политикой и криминальным миром в России. Berlingske взяла у него интервью в Лондоне.
Босс гангстеров
— В своей книге вы изображаете отношения между путинским режимом и российским преступным миром — а как вы могли бы вкратце описать отношения между ними?
— Гангстеры должны признавать то, что государство — самая большая и сильная банда в городе. Если они это сделают, то режим будет их терпеть и станет сотрудничать с ними. Но если же гангстеры начнут бросать вызов режиму, их настигнет его карающая рука. В качестве примера можно назвать местного гангстерского босса из Санкт-Петербурга Владимира Барсукова, который стал купаться в своей собственной власти. Тогда Кремль нанес удар, продемонстрировав, может быть, даже больше силы, чем это было нужно, и сейчас Барсуков в тюрьме.
— Барсуков был не более криминален, чем другие гангстерские боссы, но он бросил вызов режиму, вот в чем разница…
— Верно. Путин и его люди терпят гангстеров, сотрудничают с ними, но они не переносят, когда гангстеры бросают им вызов. То же самое относится и к олигархам, и клептократам, которыми окружил себя Путин. Они могут красть, они могут мошенничать, они могут отмывать деньги, и режим это терпит. Но если они вдруг идут против режима, режим наносит удар.
— Я хотел бы подробнее остановиться на двух примерах сотрудничества путинского режима с гангстерами. Первый пример из вашей книги — Эстон Кохвер (Eston Kohver).
— Эстон Кохвер работал следователем в полиции безопасности Эстонии, в сентябре 2014 года он должен был встретиться с одним из своих источников в эстонской деревне. Российские спецагенты перешли границу, применили световые гранаты и вывезли Кохвера в Москву, где его осудили на 15 лет тюрьмы за шпионаж. Кохвер — не шпион, он расследовал организованную преступность и контрабанду — особенно сигарет — через границу. Он слишком близко подошел к гангстерам и их контрабандных операциях, на которых российская служба безопасности, ФСБ, наживается по-крупному. Поэтому его необходимо было убрать.
— То есть, ФСБ пошла на риск вызвать международный кризис, только чтобы остановить расследование организованной российской преступности?
— Да, и в том числе, чтобы обеспечить свою собственную долю от этой преступности. ФСБ использует доходы от подобного рода преступности, чтобы оплачивать грязные операции, например, тайно передавать деньги своим сторонникам и популистским партиям на Западе, а также для того, чтобы оплачивать хакерские атаки и дезинформацию.
— Другой характерный пример — Джефри Делайл (Jeffrey DeLisle)…
— Делайл был лейтенантом канадского флота, продававшим секреты российской службе военной разведки, ГРУ. Его разоблачили в 2012 году, и в ходе следствия выяснилось нечто удивительное: ГРУ просило Делайла выяснить, что канадской полиции известно об определенных российских гангстерах в Канаде. Гангстеры, о которых шла речь, не были агентами разведки, это были мошенники, грабители и воры…
— Так почему же?
— По моим данным, потому что агенты ГРУ попытались сорвать банк. Если человек работает на российские власти, например, на полицию или службу разведки, он все время думает, как бы употребить то, что знает, для того, чтобы делать деньги. Агенты ГРУ хотели подобраться к сведениям канадской полиции, чтобы потом продать их заинтересованным российским гангстерам…
— Кстати, в вашей книге вы приводите еще один пример — с полковником Сергеем…
— Сергей — офицер ФСБ, я несколько раз с ним встречался. У Сергея сравнительно скромная зарплата, жена его не работает, никакого наследства никто из них не получал, но, тем не менее, они живут в огромном доме в одном из кварталов для богатых в Москве, дом отделан импортным мрамором, несколько телевизоров с плоским экраном. Он ездит на Range Rover, она — на BMW, а их домработница — на Renault. Деньги приносит побочный бизнес Сергея. Он продает файлы и другую информацию ФСБ на серый и черный рынки.
— То есть, Сергей делает свою работу в полиции и одновременно зарабатывает деньги на том, что выносит полицейскую информацию из дома. И никто ничего на это не говорит?
— Это Путинская Россия — в двух словах.
Вторжение с помощью мафии
— Сотрудничество Путина с российским криминальным миром впервые масштабно проявилось в 2014 году. Сначала он, в частности, использовал гангстеров для вторжения в Крым, а через несколько месяцев поступил так же в Донбассе, на востоке Украины. Почему он воспользовался услугами гангстеров?
— Когда Путин в 2014 году решил отобрать Крым у Украины, в Кремле возник вопрос: а какие силы у нас есть в том регионе? Обе большие гангстерские сети в Крыму были русские, и экономически они были заинтересованы в том, чтобы помогать Кремлю. Так что когда российский спецназ в феврале 2014 года вторгся в Крым, ему помогали люди, одетые в плохо сидящую на них форму, имеющие красные повязки на рукавах и новехонькое стрелковое оружие.
Это были местные гангстеры, и русские отплатили за помощь, сделав Сергея Аксенова премьер-министром Крыма. Раньше Аксенов был боссом местной банды Салем, у него постоянные тесные связи с гангстерами, и нет никакого риска, что он вдруг станет их преследовать.
Путин вновь использовал местных гангстеров и при вторжении в Донбасс в апреле 2014 года. Их в Донбассе видно повсюду. Именно они управляют регионом, а российская армия для них — заслон.
— Возможно, использование гангстеров в геополитике — хорошая тактика, но разве это не плохая стратегия? Гангстеры по определению не заинтересованы в том, чтобы помогать кому-то другому, кроме как самим себе…
— Именно. И это великолепная метафора для всей эпохи Путина. Он потрясающий тактик, благодаря ему много делается, но как стратег он — катастрофа. Потому что: вот произошло то, о чем мы говорили, и что? Ну, окопались гангстеры в Крыму и в Донбассе — и что? В Крыму гангстеры грабят местный бизнес, рэкетируют его, разворовывают гигантские суммы из путинской помощи, которая должна идти на развитие полуострова, жителям Крыма до смерти надоело гангстерское правление.
— А в Донбассе?
— То же самое. Гангстеры создали свою собственную страну, в которой царит беззаконие. Я, например, разговаривал с одним русским, который именует себя патриотом и который отправился туда, чтобы «бороться с фашистами».
Он был глубоко разочарован.
«Это ненастоящая война. Это война между бандами», — сказал он. Гангстеры воруют оружие и боеприпасы у российской армии и продают это дальше, логистическим центром войны является российский город Ростов, сегодня это, вероятно, самый опасный город во всей Европе.
А еще гангстеры — очень плохие солдаты. Когда Украина предпринимает контрнаступление, они моментально поджимают хвост, и отражать атаку приходится российской армии.
Черная экономика
— Подобного рода воровство, наверное, имеет аккумулирующий эффект: Россия — богатая, в том числе, и ресурсами, страна, но экономика ее слабее итальянской. В какой степени это объясняется тем, что Путин принимает существование гангстеров и сотрудничает с ними?
— Позвольте мне привести один пример. Зимние Олимпийские игры в Сочи в 2014 году обошлись России в 55 миллиардов долларов, строительные расходы составляли около 30 миллиардов долларов. По данным Transparency International, половину всех денег на строительство поглотила коррупция, эти деньги просто растаяли в воздухе. Это деньги, которые не были потрачены ни на что полезное, благодаря им не были созданы рабочие места, не появились новые предприятия, они просто осели на офшорных счетах. Подобное действительно имеет аккумулирующий эффект, то же можно сказать и когда 57% всех компаний говорят, что стали объектами экономической преступности.
— По некоторым международным данным, 40% российской экономики — «под землей». Это вдвое больше, чем в Греции, и лишь немногим меньше, чем в Нигерии. Это совершенно неприемлемо для любой страны. Так почему же Путин не вмешивается и не развивает экономику и не делает серую экономику белой?
— У него связаны руки. Он сам себя загнал в угол. Если он будет развивать российскую экономику, он должен будет нанести удар по гангстерам и олигархам, и он должен будет прикрыть те сферы экономики, которые являются нерентабельными. А это, во-первых, больно ударит по его друзьям, которые его поддерживают, потому что он — их человек. Во-вторых, это станет ударом для больших территорий, которые полностью зависят от старых и нерентабельных предприятий. Если ближний круг и целые регионы потеряют веру в Путина, это станет угрозой ему самому и его режиму. Так что руки у него связаны — и его ближний круг это демонстрирует. Он становится все уже и уже и сегодня состоит только из тех, кто говорит только «да», и клептократов.
Следствием этого является не только бегство капитала из России, но и бегство лучших и умнейших россиян, людей предприимчивых, которым нечего ждать от путинской России.
Три совета по поводу санкций
— По данным совершенно свежего опроса общественного мнения, поддержка Путина россиянами резко упала — сейчас его поддерживают лишь 48% граждан страны, таковы данные государственного опроса. Означает ли это, что они уже насытились путинской эпохой?
— Думаю, большинство россиян могут видеть политические и экономические проблемы. Мне кажется, большинству россиян хотелось бы, чтобы страна развивалась. А в случае Путина они разделяют человека и проводимую им политику. Им нравится Путин как человек, они вновь выбирают его, потому что он — такой отец нации.
Но они не верят в то, что политик Путин может осуществить ту перемену, которая необходима. Безо всяких личностных параллелей: это немного напоминает британцев в 1945 году. Им нравился Уинстон Черчилль как человек, но им было совершенно ясно, что, если они хотят политических перемен, им надо проголосовать за лейбориста Клемента Эттли, что они и сделали.
— В Дании чуть позже этой весной будет обсуждаться вопрос о введении так называемых санкций, связанных с Магнитским. Вы только что выступали во внешнеполитическом комитете британского парламента по поводу санкций. Если бы вы советовали и датчанам — что вы сказали бы им?
— Я сказал бы, что санкции в отношении некоторых влиятельных русских действуют. Их называют поименно, выставляют на всеобщее обозрение, они не могут ездить на Запад или отправлять своих детей в школы на Запад. Они не могут владеть недвижимостью в Марбелье и покупать ее в Лондоне. Часто их преступления впервые получают последствия для них лично.
— Но…?
— Санкции только ради санкций бессмысленны, это только наказание, и то же самое можно сказать о санкциях, касающихся русских. Они подтверждают тезис Путина о том, что мы делаем это, потому что мы «в состоянии войны» с Россией. Поэтому я бы предложил три критерия. Во-первых, санкции должны быть связаны с требованием для россиян: «если «у» сделает «х», санкции будут отменены». Во-вторых, санкции должны распространяться на всех. Если мы вводим санкции из-за грязных денег, то мы должны вводить санкции против всех грязных денег — в том числе и грязных денег, например, нефтяных государств в Заливе. В-третьих, мы одновременно с санкциями должны предпринимать положительные инициативы, например, предоставлять молодым россиянам стипендии для учебы в наших школах и университетах. Путин и его поколение потеряны для будущего, сейчас речь идет о борьбе за следующее поколение россиян.
