Делать однозначные заявления о будущем российских политиков всегда было рискованным занятием. Теперь, когда Владимир Путин в четвертый раз вступил в должность президента России, мы снова начинаем дискуссии по поводу того, кто может стать его потенциальным преемником, поскольку, если в конституцию России не будут внесены никакие изменения, он не сможет работать на этом посту более двух последовательных сроков. Кроме того, не стоит забывать и о биологической стороне вопроса: в какой-то момент Путин просто не сможет быть главой исполнительной власти, и ему либо захочется насладиться своей заслуженной пенсией, либо заранее позаботиться о том, чтобы его наследие сохранилось после его ухода из жизни.
Стоит напомнить, что после переизбрания Бориса Ельцина в 1996 году и в течение двух следующих лет имя Владимира Путина ни разу не появилось в списках возможных преемников президента, составлявшихся российскими и иностранными экспертами. Велика вероятность, что тот, кто следующим займет президентское кресло в Кремле, — это человек, который в настоящий момент находится вне поля зрения аналитического сообщества и который, возможно, пока остается никому не известным, работая в провинциальном центре или в средних эшелонах правительства. Более того, Дмитрий Медведев, который снова станет премьер-министром России, передал в Думу список членов своего нового кабинета, откуда исчезли некоторые имена — такие как, к примеру, бывший вице-премьер Дмитрий Рогозин, — ранее неоднократно появлявшиеся в списках возможных преемников российского президента.
В некотором смысле чрезмерное внимание к тому, кто прибыл и кто выбыл, отвлекает нас от более важных аналитических вопросов, а именно от определения черт и характеристик тех людей, которые, вероятнее всего, Путину понадобятся на влиятельных постах в ближайшие годы.
Если рассматривать президентство Путина как пьесу, то первый акт был посвящен тому, чтобы остановить тревожный упадок и предотвратить крах российского государства. Второй акт был посвящен тому, чтобы устранить негативные эффекты и начать восстанавливать потенциал России — этот мандат сохранялся и в тот период времени, когда Путин работал премьер-министром при администрации Медведева. Третий акт, с точки зрения Путина, оказался трагическим. Если еще раз прочитать его предвыборный манифест 2012 года, его возвращение на президентский пост должно было сопровождаться восстановлением за Россией статуса одной из сильнейших мировых держав — и Олимпийские игры в Сочи должны были подчеркнуть это. Но украинский кризис разрушил планы Путина: он привел к отдалению России от Запада и обусловил перспективу дезинтеграции и изоляции России от глобальной экономики.
Теперь, когда начинается четвертый акт, занавес поднимается на фоне нового кризиса, и первые сцены этого акта будут посвящены поискам выхода из этого кризиса. Сможет ли Россия найти выход благодаря новому стратегическому партнерству с Китаем или восстановлению прежних связей с Европой (вслед за призывом президента Франции Эммануэля Макрона к началу нового «исторического диалога» между Европой и Россией), Путину придется переосмыслить основы экономической и стратегической мощи России. Поскольку Дмитрий Медведев, вероятнее всего, не готов взять на себя этот вызов, ситуация развивается таким образом, что Путину придется вернуть в кулуары власти своего экономического «спасателя» — Алексея Кудрина. В то же время Путину необходимо заключить новый социальный контракт с так называемым поколением «П», то есть с молодыми россиянами, чей формирующий опыт пришелся не на период распада СССР и деградации России в 1980-х и 1990-х годах, а на период процветания и возникновения новых возможностей в 2000-х годах.
Таким образом, в четвертом акте пьеса должна прийти к развязке — к консолидации. Та система, которую Путин создал, должна быть способна пережить своего творца и доказать свою устойчивость, чтобы сохранить его наследие.
В первой части четвертого акта мы, вероятнее всего, будем наблюдать определенную степень непрерывности в управлении государством, и именно поэтому в предложенном Медведевым кабинете остались такие ключевые фигуры, как министр финансов Антон Силуанов, которого, возможно, повысят до должности вице-премьера. Решение существующих проблем — экономика, Украина, Сирия и нестабильность в Евразии (Армения вполне может стать предвестником перемен в Белоруссии и Казахстане) — это приоритет средней части четвертого акта. Но после этого настанет время, когда нужно будет начать передачу власти новому политическому поколению.
Сергей Кириенко, бывший премьер-министр и первый заместитель главы президентской администрации, возглавил работу по подбору и проверке новых кадров. Должности губернаторов — это те места, на которых представители нового поколения российских управленцев могут пройти подготовку и проверить силы, продемонстрировав свое мастерство. Кириенко сделал своим приоритетом составление списков новых кандидатов в возрасте «до 50 лет», которых можно назначать на более высокие посты, и это стало подтверждением того, что путинская команда хорошо усвоила ключевой урок эпохи застоя Леонида Брежнева: если опираться на одних и тех же людей, которые постепенно стареют на своих должностях, и не предлагать никакого света в конце политического тоннеля более молодому поколению, стремящемуся к более высокому положению, это создаст точно такие же условия, которые когда-то дестабилизировали советскую политическую систему.
В то же время это новое поколение должно быть готово сохранить все те гарантии, которые нужны Путину и его приближенным для сохранения той собственности, активов и влияния, которые находятся в их руках и в руках членов их семей. Возможно, Россия не попадает под определение зрелой демократии Роберта Даля (Robert Dahl), но способность Михаила Горбачева и Бориса Ельцина мирно уйти в отставку и не столкнуться с арестом, тюрьмой или ссылкой положительно контрастирует с опытом других постсоветских государств, в частности Грузии, где ни один постсоветский президент не мог похвастаться таким уровнем защищенности.
В своем списке, переданном в Думу, Медведев указал кандидатов не на все должности в своем кабинете, поэтому, вполне возможно, скоро мы увидим новые лица из числа более молодых чиновников, которым дадут шанс проявить свои таланты в кремлевском «шоу». Между тем российские губернаторы сменяют друг друга таким образом, что сегодня большинство из них — это люди, являющиеся российскими эквивалентами поколения X или поколения двухтысячных, а вовсе не путинские товарищи по КГБ или по правительству Санкт-Петербурга.
Здесь необходимо сделать акцент на практических последствиях для политики США. За последние несколько лет многие из привычных каналов российско-американского взаимодействия были разрушены. Многие из членов нового политического поколения России — хотя они, возможно, испытали на себе некоторое влияние Запада в более молодые годы, особенно если они воспользовались его образовательными возможностями, — больше не взаимодействуют со своими американскими коллегами. Министр экономического развития Максим Орешкин — 35-летний член кабинета — несколько раз ездил в Вашингтон, и его имя известно нескольким представителям делового сообщества, однако политическое сообщество в целом мало что знает о нем несмотря на то, что, по слухам, он является одним из главных претендентов на пост премьер-министра в будущем. Некоторые из наиболее ярких молодых губернаторов, которых в скором времени, возможно, будут испытывать на соответствие требованиям, предъявляемым к потенциальным преемникам президента, тоже остаются темными лошадками. Диалог с россиянами — это не награда за хорошее поведение Москвы, а важный инструмент управления государством, который может послужить интересам США, позволив нам узнать и пообщаться с теми, кто, возможно, встанет во главе России в будущем.
