4 мая рассыпались планы по инвестициям китайской энергетической компании «Хуасинь» (CEFC China Energy) в российский государственный нефтяной гигант «Роснефть». Это произошло спустя восемь месяцев после сообщения о сделке. Неспособность объединения обнаруживает строгие ограничения потенциала энергетического сотрудничества между Китаем, который находится в процессе поглощения CEFC, и России. Вместе с этим туманно выглядят также перспективы более широкого политического альянса между двумя странами.
Пекин стал рассматривать Роснефть скорее как инструмент в руках российского государства, нежели как традиционную нефтяную компанию. И у Китая мало интереса к каким-либо значительным экономическим отношениям там, где обе страны не связаны политическими приоритетами. Хотя Китай активно ищет новых политических и экономических партнеров по всему миру, похоже, что руководство России слишком рискованно инвестирует в политику.
Роснефть прилагает немного усилий, чтобы скрыть свою политическую мотивацию и статус крупного внутриполитического игрока, сохраняемый на протяжении всей эпохи Владимира Путина. Когда ЮКОС, крупнейшая нефтяная компания России, была конфискована в 2004 году после того, как олигарх Михаил Ходорковский попал в опалу, ее активы были в конечном итоге переданы Роснефти. Впоследствии на Роснефть приходилось 16% отечественной добычи нефти. Сегодня в компании утверждают, что добывают около 40%.
С тех пор как Игорь Сечин был назначен генеральным директором в мае 2012 года, Роснефть все чаще становится инструментом внешней политики. Сечин ранее курировал энергетическую политику России в качестве вице-премьера. Предвестником его планов на Роснефть стали переговоры с «Би-пи» (BP) о ее российских операциях, а также ведущая роль Сечина в развитии российско-венесуэльского сотрудничества. На протяжении года после назначения главой Роснефти Сечин курировал процесс покупки российских активов «Би-пи», в результате чего британская нефтяная компания получила 19,75 процента акций самой Роснефти. Сечина чествовали в Лондоне, и многие в Москве рассматривали эту сделку как способ выстраивания общих интересов России и Запада.
Всего через год Сечин оказался в западных санкционных списках, поскольку отношения между Россией и Западом испортились после аннексии Москвой Крыма и вторжения на Украину. Тот же геополитический сдвиг приблизил Россию к Китаю. В мае 2014 года президент России Владимир Путин отправился в Китай, где, как сообщается, принял китайское предложение по ценам в рамках 30-летнего соглашения об экспорте газа.
Меняющиеся российские геополитические устремления совпали с запуском китайским президентом инициативы «Один пояс и один путь», призванной помочь развитию инвестирования и торговли с десятками стран. Это позволяет использовать экономическую тягу Китая для усиления влияния и углубления политических связей Москвы. Роснефть, которая недавно одобрила удвоение поставок в Китай в рамках одной из крупнейших в мире сделок, казалось, готова извлечь из этого выгоду. Между тем ранее малоизвестный CEFC начал свой собственный набег на мировые рынки, по-видимому, получая одобрительные сигналы из Пекина.
Последующие события свидетельствуют о том, что «Хуасинь» следит за планом реализации инициативы «Один пояс и один путь», инвестируя в места, которые являются стратегически значимыми для китайского государства. Первая серьезная попытка международной экспансии «Хуасинь» представляла собой мощные инвестиции в Чешскую Республику. Основателя компании Е Цзяньмина даже называли советником президента Чехии Милоша Земана, который в 2015 году активно пытался наладить отношения с Пекином. Е Цзяньмин, по сути, действовал по лекалам Роснефти. Китайская государственная холдинговая компания CITIC тогда согласилась купить чешские активы «Хуасинь», хотя они далеки от ее основного бизнеса.
Также «Хуасинь», как представляется, действовала в фарватере внешнеполитических устремлений Пекина в рамках еще одной громкой сделки, когда в мае 2016 года согласилась приобрести 51% KMG International — дочерней компании казахстанского государственного энергетического гиганта «КазМунайГаз». В Казахстане рассматривали эту сделку как критически важную для страны, которая сама страдает от экономического спада, и где Си запустил программу «Один пояс и один путь». Сообщается, что CITIC рассматривает возможность покупки доли в прибрежной нефтяной концессии в Абу-Даби, в которую, к тому же, уже инвестировало государственное предприятие China National Petroleum Corp.
Все это ставит вопрос о том, почему планам по инвестированию в Роснефть сейчас позволили рассыпаться, хотя они тоже явно в духе программы «Один пояс и один путь». Когда в сентябре 2017 года было объявлено о сделке в размере 9,1 миллиарда долларов, это стало новым достижением в расширяющемся российско-китайском энергетическом партнерстве. Масштабное освещение в СМИ деятельности CEFC после задержания Е Цзяньмина в конце февраля, а также рассуждения о возможном крахе компании фокусируются на значительного размера долгах, которые накопила компания. Долги CEFC можно назвать громоздкими, но российский государственный банк ВТБ предоставил большую часть финансирования для сделки, хотя это также мог бы сделать и Пекин.
Пекин также явно желал углубить свои нефтяные связи с Москвой — в 2016 году Россия вытеснила Саудовскую Аравию в качестве основного поставщика нефти в Китай. Львиная доля в этих поставках принадлежит Роснефти. За несколько дней до отмены сделки сообщалось, что отдельный пятилетний контракт на поставку нефти между Роснефтью и «Хуасинь», согласованный в ноябре прошлого года, будет скорректирован, но останется в силе. Однако, оказалось, что прямые инвестиции CEFC в Роснефть — это уже чересчур.
В конечном счете в крахе сделки «Хуасинь» виноваты геополитические махинации Роснефти. Сечин дал согласие на раздувание долга компании, поскольку он стремится нейтрализовать стоимость американских санкций, продолжая свою миссию по удержанию в числе приоритетных задач погоню за потенциальной геополитической наградой в обмен на финансовый риск.
Хотя готовность Пекина продолжить финансирование венесуэльского режима, похоже, сошла на нет, Роснефть лишь удвоила усилия в этом направлении. Только в сентябре прошлого года Роснефть согласилась выделить многомиллиардные кредиты иракскому Курдистану, менее чем за месяц до референдума о независимости. И наоборот, Китай избегал откровенного вовлечения во внутренние конфликты Ирака. Кроме того, эффективное поглощение Роснефтью индийской «Эссар Оил», завершенное в июне прошлого года, делает нефтяного гиганта союзником Нью-Дели. Это может в конечном итоге обеспечить Москве геополитические дивиденды, а доля CEFC, вероятно, была недостаточной, чтобы повлиять на принятие решений в России в отношении одного из главных конкурентов Пекина.
Издержки геополитических махинаций Роснефти часто несут партнеры. Ее акционеры не увидели отдачи на фоне восстановления цен на нефть, сопоставимой с другими нефтяными компаниями, даже теми, бизнес которых также сконцентрирован в России. В прошлом месяце глава «Би-пи» Боб Дадли пошутил, что он посоветовал бы более молодой версии себя избегать России, хотя его компания все еще является очень крупным акционером Роснефти. Пекин, похоже, прислушался к этому предупреждению.
Через девять лет после того, как Игорь Сечин запустил первую двустороннюю комиссию по российско-китайскому энергетическому сотрудничеству, его махинации продемонстрировали, что сотрудничеству есть предел. В то время как Китай и Россия теперь описывают свои отношения как «стратегическое партнерство», коллапс в работе «Хуасинь» показывает, что до альянса еще далеко.
Максимилиан Гесс — лондонский аналитик по политическим рискам.
