Плевать на суд. Плевать, что могут сорваться выстраиваемые цепочки, что могут уйти заказчики, другие потенциальные исполнители, что, в конце концов, адвокаты в суде будут цепляться за каждый прокол, плевать, что операция продолжается, что еще не все известно, что данные промежуточные, что озвучивают их, естественно, далеко не в полном объеме — плевать.
Покажите Сереже с Васей все, что у вас есть! Сережа с Васей должны поверить. Срочно высылайте мотоциклеты и почтовых голубей — Маша в фейсбуке сомневается. Удивляешься, сколько, оказывается, человек уверены, что вот заказчик пришел к организатору с письменным приказом убить Бабченко и с печатью Путина на нем. И со списком следующих жертв.
Плевать, что информация собиралась по крупицам, что сначала были названы только две фамилии, потом начали звучать другие фамилии, потом подозреваемый обмолвился о тридцати потенциальных жертвах. Все это были разговоры, непонятно было, треп это или серьезно — и только потом стало известно все полностью, стало понятно, что серьезно, стали известны имена.
Плевать, что все это делалось, в том числе, и для того, чтобы этот список стал известен. Плевать, что у вас есть возможность обсуждать этот список только потому, что была проведена эта спецоперация. И делать рожу дулей — ах, я не верю.
Что вот это все: список, фамилии, Пивоварник и прочее стало известно только потому, что парни два месяца пахали, как буйволы, два месяца готовили эту спецоперацию, нарыли эти фамилии, эти схемы — и пашут до сих пор, потому что ничего не закончилось и до конца еще ничего непонятно.
Но Сережа из фейсбука не верит. Ганапольский ознакомился с тем, что уже нарыто, ошалел, поверил, дал подписку, взял охрану. А Сережа не верит. Удивительно, какое количество людей не понимает, что «давайте подождем, пока станет известна вся информация» — это первейший, элементарный вариант поведения в таких ситуациях.
Удивительно, какое количество людей не понимает, что спасена не только одна жизнь Бабченко, а еще и вот эти жизни. Что благодаря этой «клоунаде» (ну, каждый второй же спец по контртерроризму) спасены еще какие-то из вот этих сорока семи жизней. Сколько? Одна? Пять? Все сорок семь? Не знаю. Никто не знает. Но разве можно включить мозг, чтобы понять эту простую вещь?
Удивительно, какое количество людей открывает для себя такой банальный, элементарный способ ведения расследования, применяемый во всем мире, как имитация преступления. Гугл в помощь.
Удивительно, какое количество людей учат меня, как они поступили бы на моем месте. Ну, дружище, от всего сердца желаю вам оказаться на моем месте. «Нет-нет, что вы, я не могу нарушить журналистскую этику, пусть меня убивают, я приму смерть с гордо поднятым лицом! У меня двести тысяч читателей, они будут разочарованы».
А вот для тех, кто пишет о том, что «журналист не должен участвовать в операциях спецслужб», о морали и этике. Давайте я вам объясню. Вот к вам приходят оперативники. Говорят — есть список людей, которых планируют убить. Ты в нем идешь первым пунктом. На тебя уже есть заказ. Уже проплачен. Но ты — мелкая сошка — это дословно, тебя хотят убить так, для шума. Для проверки. А основные цели, убийство которых должно нанести максимальный урон — будут озвучены потом. Мы их не знаем. Помоги нам. Помоги вскрыть эту цепь.
Страшно? Да. Боишься ли провокаций? Еще как. Думаешь о том, что это подстава, и тебя просто вывезут куда-то в лес и прихлопнут? В первую очередь. Хочется ли схватить семью подмышку и уехать черт знает куда — в Америку, в Антарктиду, на Северный полюс, на Эверест, чтобы только тебя не достали, чтобы только не видеть и не слышать всего этого? Да хочется!
Но я в принципе не представляю, что на это можно ответить, кроме как «Да, пацаны, конечно. Работаем. Давайте накроем их».
И тут вы, гордо стоя на табуретке с возвышенным лицом: «Нет. Журналист не имеет права участвовать в операциях спецслужб. Охраняйте меня. Это ваша обязанность».
«Да тебя-то мы защитим, без проблем, но это понижает шансы на то, что сеть будет вскрыта, что будут выявлены остальные исполнители, мы не знаем, сколько их, не знаем, были ли уже отданы деньги за убийство других людей в списке, сейчас мы одного возьмем, а остальные уйдут. И это сильно понизит шансы. Могут быть убиты другие люди. Помоги нам».
«Нет. Журналистская этика! Мораль. Мои читатели будут расстроены. Коллеги меня осудят».
Вы понимаете, до какой степени вы неправы, говоря такое? До какой степени вы —самовлюбленные павлины, живущие в мире, где на первом месте стоит только ваше раздутое непомерное гипертрофированное «я» — и в первую очередь вы думаете только о нем, и ни о чем больше? Совершенно не понимаю, зачем это показывать на весь мир. Прикрываясь красивыми словами о морали и этике.
