Критических проблем у Украины много, но немало и тех, которых, в отличие от других стран, у нас нет. И об этом тоже не помешает помнить.
Карандаш (злякавшись —испуганно). Нє, я — украінєц.
Самодєлкін (танцює чочотку). Такий, як я китаєць.
Лесь Подервянский
Мы много говорим о том, какие проблемы есть в нынешней Украине. Это и наличие коррупции, и отсутствие дорог, и запутанная налоговая система, и распутанная — даже распущенная — система политическая, и многое, многое другое. Но сегодня в качестве исторического экскурса я хотел бы поговорить о проблемах, которых у нас нет — а выводы я нахально оставляю на вашей совести.
Итак, нудное, но необходимое вступление. Если поднять список государств, которые перестали существовать, и попытаться назвать хотя бы главную — или самую очевидную — причину уничтожения этого государства, то получившийся список можно будет очень грубо, со шлепками и пощёчинами, разделить на две части: внешние причины и внутренние. Почему грубо? Потому что государствам так нравится (в тексте эта фраза зачеркнута — прим. ред.) причины внешние и внутренние накрепко связаны между собой, и, например, причину падения Карфагена можно определить просто — как внешнюю через завоевание Римом, — а можно бесконечно разматывать исторический клубок внешних и внутренних причин, которые привели к тому, что Карфаген вообще оказался втянут в конфликт с Римом и что именно армия, флот и экономика Карфагена оказались в этом противостоянии слабее римских (а не наоборот).
Это был конец нудного, но необходимого вступления.
Итак, сначала о внешних причинах распада государства. Что нам не может грозить? Ответ: нам может грозить всё. Да, на этом этапе позитива не будет. Во-первых, Украина уже ведёт войну, во-вторых, Украина ведёт войну с государством, которое может напасть с четырёх сторон одновременно: части российской армии нависают над Киевом из двух стран (собственно Российской Федерации и Беларуси), угрожают Харькову из соседних российских областей, воюют на Донбассе, стоят в аннексированном у нас Крыму и кучкуются в отрезанном от Молдовы Приднестровье. Не надо быть историком, чтобы понять, что это всё не есть хорошо.
И мне довольно-таки сложно сказать: «Нет, ну что вы, венгры и поляки сейчас — наши добрые друзья, они никогда так не поступят» — потому что а) будущее никому не известно; б) они нам не друзья, а временные союзники; в) временные союзники, имеющие к нам претензии — венгры на Закарпатье, а Польша — на Галичину. И, самое главное, г) они уже так поступали — в составе тогдашней Чехословакии была и Карпатская Украина, провозгласившая независимость и утопленная венграми и поляками в крови.
Короче говоря, с внешними причинами возможного уничтожения нашей страны у нас всё не очень хорошо. Я бы даже сказал, что всё плохо (точнее, я бы сказал по-другому, но сайт ТСН не очень лояльно относится к нецензурной лексике, даже выданной за историческую терминологию).
С внутренними причинами дело обстоит иначе. И это не всегда наша заслуга. Точнее, наша, но являющая следствием многовековых процессов с участием наших предков.
Смотрите.
У нас нет проблемы многоэтничности. Точнее, она, конечно, есть, но в данный момент эта проблема усиленно решается на Востоке нашей страны силами бойцов Операции объединённых сил. Массы тех, кто хотел видеть Украину под российским флагом — триколором, или сидят на оккупированных территориях, или лежат в земле под теми, кто сидит. Есть и третья категория людей — часть из них сидит в тюрьме, часть затихла и затаилась. Организованное пророссийское движение раздроблено и уничтожено, остались только инспирированные российской разведкой процессы (привет, Надя!) и ими же спонсируемые политические течения, политики и медиа. Это много, но могло быть куда хуже. Собственно, и было хуже — это я про многотысячные митинги под российскими флагами во многих городах. Сейчас этой угрозы нет и в ближайшей перспективе не видно (хотя она и не исчезла целиком).
Говоря об отсутствии проблемы многоэтничности, я говорю о том, что большинство жителей Украины осознали себя как членов этноса украинцев. Это не касается крымских татар, но взаимоотношения с ними всегда были более-менее ровными и понятными. Во многих, слишком многих странах мира (в том числе европейских) проблема мультиэтничности раскалывает страну изнутри — как это было, например, в той же Чехословакии. Чехи, словаки, немцы, украинцы имели разные интересы, но сопоставимую численность.
В Украине же украинцы являются доминирующей нацией, причём доминирующей без оговорок. История смыла с карты остатки большинства этносов, населявших Украину, и в едином котле переварила их в единый украинский народ. Мы-то к этому привыкли, но вспомните, сколько шуму может наделать один субэтнос (например, наши же русины, живущие на Закарпатье), если они найдут себе сильного союзника из числа тех, кому цельная Украина невыгодна. А ведь сотни стран развалились и разваливаются до сих пор из-за наличия «непереваренных» историей разных этносов в одних границах.
(Особенно это касается африканских стран, где в одном государстве оказывается с десяток враждующих племён и начинается лютое во всех смыслах веселье. Если Африка для вас далековато и пример неубедителен, вспомните современную Британию с ирландцами и шотландцами, или — более свежий пример — Испанию с басками и каталонцами, и все связанные с этим референдумы и теракты. Перенесите это на нашу землю и представьте себе, что было бы, если бы, к примеру, лемки, гуцулы, русины или, скажем, древляне — почему бы и нет — не размылись бы за поколения в украинцах, а сохранили идентичность со своим языком, традициями и интересами в, скажем, миллионе человек на каждый народ, как это сделали баски и каталонцы. Представили? Вот-вот.)
Это же касается и языка — эти вопросы обычно неразрывно связаны друг с другом. То, что прямо сейчас проблема для Бельгии, Испании, Канады и целого ряда развитых стран — не говоря уже про африканские и азиатские страны — для нас решается прямо сейчас. Да, вот та самая «лагідна українізація», которая возвращает украинскому языку потерянные территории. Мы уже забываем о том, что проблема языков уже поспособствовала отколу — надеюсь, временному — ряда наших территорий. И слишком наивно говорить о том, что проблема решена — это не так, и проблема языка, как и религии, разжигается достаточно просто и недорого. Привет Виктору Фёдоровичу и «Партии регионов», да. Но пока у нас есть некий запас толерантности русскоязычных к украиноязычным и наоборот. Есть запас прочности. Единый враг, как обычно, сплачивает. Спасибо Путину за это.
Иначе говоря, вопросы языка и национальности уже отколола часть от нашего государства. Но остальная часть нации и государства сплотились, и теперь нет — по крайней мере в ближайшей перспективе — угрозы уничтожения нашей нации. У тех же беларусов есть, например. Там их язык под угрозой окончательного уничтожения, самосознание размыто, а государственность в значительной мере зависит от мановения руки Путина. Всё, как говорится, познаётся в сравнении.
Есть ещё одна проблема, которой у нас не предвидится (и не предвиделось особо никогда). Это религиозные конфликты. Ну, вот так сложилось, что у нас с этим всегда было хорошо — доминирующая церковь не расправлялась с оппонентами так, как это делали практически все наши соседи и страны Европы. Не было инквизиции, не было государственной политики казней инакомыслящих, хоть и расколы были, и инакомыслящих всегда хватало. За последние годы самым критическим проявлением религиозных конфликтов были флешмобы с куклами и разборки за сельские церкви между УПЦ (МП) и УПЦ (КП).
Можно, конечно, вспомнить похороны Патриарха Киевского и всея Руси Владимира в 1995 году с массовыми драками «Беркута» против «унсовцев» (члены партии УНСО —запрещенной в РФ организации — прим. ред.). Но это был скорее политический конфликт, чем религиозный. Даже сейчас, на пороге самого важного события в украинской религиозной истории за последние века — получения украинской церковью автокефалии — конфликты не становятся гражданскими, а остаются конфликтами церковных деятелей. И это хорошо. Как минимум потому, что ещё одной стороной этой медали является низкая степень влияния церкви на политические процессы. Между ситуацией в Украине и России, или же Украине и Польше — пропасть.
Ряд проблем у нас отсутствует по историческим причинам. Ряд проблем отсутствует по причинам нашей слабости: я не раз слышал злорадство насчёт того, что в европейский странах много мигрантов, а у нас их почти нет. «Ой, в Лондоне одни черные, как же им хреново-то, куме!» Люди как-то не задумываются, что мигранты едут туда, где жить намного легче и комфортнее. То, что они едут не в Украину, а в Британию, означает всего лишь то, что Британия богаче. Не то чтобы повод радоваться.
Итого. Критические проблемы Украины, как уже обостренные, так и те, которые могут обостриться в любой момент — много. Очень много. Но немало и тех проблем, которые есть (чаще всего по историческим причинам) в других странах, а у нас отсутствуют или имеют тенденцию к исчезновению. И об этом тоже не помешает помнить.
Потому что чёрные лебеди прилетают только оттуда, откуда их не ждут.
Грамматика и пунктуация автора сохранены
