Чем нам запомнится чемпионат мира в России? Пожалуй, я нашел ответ, получив его вчера почти случайно в полутемной комнате в Цюрихе, где женщина из Колумбии вытирала слезы.
У меня был час свободного времени, и я отправился в футбольный музей ФИФА, сделав это за неделю до начала чемпионата мира в Москве. Я шел мимо стеклянных витрин, где хранятся экспонаты с чемпионатов мира. Чего там только нет: трубка Энцо Беарзота, очки Марчелло Липпи, шерстяная уругвайская футболка 1930 года, бутсы Сократеса, в которых он играл в 1982 году, и которые живо напомнили мне о его головной повязке и грациозной помпезности.
Там была непочатая бутылка шампанского с турнира 1966 года. Видимо, она осталась после празднования победы сборной Англии. Оно и понятно: Бобби Мур всегда больше любил побаловаться пивком (причем побаловаться серьезно).
Потом я вошел в зал, где мне показали восьмиминутный фильм, живо напоминающий о прошлых чемпионатах — фильм яркий, полный энергии. Мы сидели там, два незнакомца, и смотрели на худощавого и совсем юного Пеле, на невероятно крутого Круиффа, на гения с безумным взглядом Диего Марадону.
Мы наслаждались зрелищем хорошо одетых болельщиков, которые размахивали британскими флагами на Уэмбли, мы смотрели на волну фанатов в Буэнос-Айресе, на великолепные голы, изящные обводки, на легендарных и исторических личностей, таких как Марио Кемпес и Марко Тарделли.
Когда зажегся свет, я с удивлением увидел, как сидящая рядом со мной женщина вытирает слезы. Это было очень трогательно. Я спросил, все ли с ней в порядке. «Такие эмоции, — ответила она. — Это прекрасно».
Наверное, вы подумали, что это также проявление ностальгии и сентиментальности. Такой футбол ФИФА очень хотела бы расфасовать и продавать в розницу. Ее штаб-квартира вчера уже представила новый мяч ЧМ-2018, который любой мальчишка хотел бы утащить к себе домой и играть им, представляя себя то Лионелем Месси, то Кришитану Роналду, то Эшли Янгом.
Конечно, эта популярная игра отражает не только самые лучшие стороны человеческой жизни. Альбер Камю сказал, что всем, что ему известно о нравственности, он обязан футболу. Может, он имел в виду и его темную сторону?
Но когда я смотрел этот фильм и наслаждался историей накануне отъезда в Россию, мне вспомнилось, какой мощной силой обладает эта игра, поднимающая нас над повседневной рутиной, оставляющая позади все обыденное, переходящая границы политики, что будет крайне важно в предстоящие дни.
Менее чем через неделю на московском стадионе «Лужники» начнется чемпионат мира по футболу 2018 года. И на фоне всех этих рассуждений о Неймаре и Месси мы также задаем себе немного неприятный вопрос о том, в какой степени Владимир Путин станет победителем.
Кто-то может сказать, что он уже победил, вспомнив 2 декабря 2010 года, когда тогдашний президент ФИФА Зепп Блаттер открыл конверты и объявил, что турниры 2018 и 2022 года пройдут в России и Катаре. А когда многие из голосовавших покрыли себя позором, это стало потрясением, которое сменилось возмущением и праведным гневом.
Но турнир все равно достался России. Путин не поехал на голосование, опасаясь унизительного поражения, но потом очень быстро вскочил на борт частного самолета, чтобы искупаться в лучах славы и успеха. Ему этот праздник, дающий влияние мягкой силы, авторитет и возможность попиариться, обошелся в 12 миллиардов долларов. Но это намного меньше 50 миллиардов долларов, потраченных на зимнюю Олимпиаду 2014 года в Сочи.
Те Игры, отмеченные гротескным допинговым скандалом, показали, как сильно российскому президенту хочется спортивной славы. Но чемпионат мира по футболу существенно отличается от Олимпиады, учитывая состояние горемычной российской сборной.
Когда ФИФА опубликовала вчера свои последние рейтинги, Россия оказалась на 70-м месте — ниже Гвинеи и Кабо-Верде. Даже если в прежние времена дружки России подтасовывали эти рейтинги в ее пользу, они все равно демонстрируют устойчивый спад страны, которая с 2012 года не выиграла ни одно матча на чемпионатах мира и Европы.
Ничья с Турцией в товарищеской игре на этой неделе не очень-то усилила надежды на российскую дружину, поставившую в ворота стареющего Игоря Акинфеева и по необходимости призвавшую в свои ряды 38-летнего Сергея Игнашевича, который ушел из международного футбола, но был вынужден вернуться, чтобы закрыть зияющую прореху в обороне.
Англия не смогла победить Россию на Евро-2016, но это сделали Уэльс и Словакия. А потом игрокам Александру Кокорину и Павлу Мамаеву пришлось отрицать, что они заливали горе шампанским за 250 тысяч евро в ночном клубе Монте-Карло. По словам Мануэля Вета (Manuel Veth), который редактирует вебсайт Futbolgrad и много пишет о российском футболе, ущерб к тому времени уже был нанесен.
«Неудача на ЧМ-2018 не станет потрясением для российских болельщиков, — говорит Вет. — В прошлом году я был на Кубке конфедераций, когда Россия выиграла только одну игру (против Новой Зеландии). Складывается такое ощущение, что эти парни из поколения неполноценных, что им слишком много платят, и им абсолютно все равно, что они играют за свою страну».
Возможно, страх перед унижением спасет хозяйку чемпионата Россию, и она все-таки пройдет квалификационный раунд, в отличие от ЮАР в 2010 году. Жеребьевка ей на руку, так как первую игру русские проведут с Саудовской Аравией. Вероятность проигрыша Уругваю означает, что ей придется играть на вылет с Египтом, у которого есть Мохамед Салах.
Успешная страна-организатор способна придать турниру особый колорит, однако это необязательно. Вет говорит, что даже если Россия споткнется, все равно будет много энтузиазма, и будет праздник, после которого неизбежно останется похмелье, если учесть расходы на него.
Огромные затраты на строительство стадионов снова заставили говорить о возможной коррупции. По словам Вета, во время его поездок в Россию эта тема обсуждается чаще всего. «Спросите их о расизме в футболе, о допинге, и они зададут вам встречный вопрос: зачем вы на них нападаете, зачем ущемляете национальное достоинство и чувство гордости, когда речь надо вести о коррупции, о деньгах, украденных из их карманов», — говорит он.
Тот, кто оплачивает турнир, всегда страдает головной болью, когда цирк ФИФА уезжает, но за пределами России всем безразлично, что там будет через шесть недель и через шесть месяцев. Мы будем думать только о том, насколько хорошо прошел этот турнир, и много ли имен появится на стене чемпионов в цюрихском музее.
Путинский чемпионат мира по футболу? Ну, его образ не будет украшать следующую, обновленную версию музейного фильма. Может быть, там покажут Бразилию, которая загладит вину за кошмар 2014 года, может, возродившуюся Испанию, может, Германию, сохранившую свой трофей. А может, Месси, который, наконец, догонит Марадону, выиграв чемпионат мира.
Есть две истории чемпионата мира. Одна пишется на поле, а вторая — она о грязных деньгах и о политике. Поэтому вчера было очень приятно сидеть в полутемной комнате, где было все — слезы, радость, драма, отчаяние и слава. Я встал, чтобы выйти на свет, но женщина осталась сидеть. Она спросила смотрителя музея: «А можно посмотреть еще раз?»
Зачем уходить? Этот был футбол в том виде, каким он должен быть, чудесное бегство от реальной жизни. В предстоящие недели миллионы россиян будут мечтать о таком бегстве сильнее всех остальных людей.
