Последний президентский выборный цикл ясно показал — что-то в нашем образе жизни «не работает». После голосования за перемены в 2008 году, когда статус-кво в основном поддерживался на протяжении следующих восьми лет, разъяренные избиратели с обеих сторон решили выйти за пределы простого достижения превосходства.
Так что же мы сейчас чувствуем? Возможно, было бы полезно совершить путешествие в прошлое, точнее, на 40 лет назад. В этот день в 1978 году русский писатель Александр Солженицын выступил перед выпускниками Гарвардского университета с напутственной речью под названием «Расколотый мир». Неудивительно, что его опасения по поводу устойчивости американского общества и культуры все еще актуальны сегодня — хотя он не находит особых утешений насчет того, что какие-либо из этих противоречий могут быть легко разрешены.
Когда страна оправилась от своих недавних потерь во Вьетнамской войне и не испытывала воодушевления от прихода к власти администрации Картера, собрание выпускников Гарварда 1978 года — американской элиты — вероятно, ожидало, что в разгар холодной войны бывший узник ГУЛАГа будет превозносить и в очередной раз провозглашать американскую исключительность, а также демократические идеалы.
К их разочарованию, однако, Солженицын не имел таких намерений. Отметив с самого начала, что доверие изредка бывает не «сладким», но «горьким», он сказал: «Моя сегодняшняя речь содержит долю истины, но я предлагаю ее как друг, а не как противник».
Не уточняя этот момент, «Гарвард Мэгезин» в 2011 году напомнил (https://harvardmagazine.com/2011/04/greatest-hits-solzhenitsyn), что «речь «Истощенный Запад» («The Exhausted West»), произнесенная по-русски с переводом на английский под затянутым тучами небом, критиковала негативные последствий достижений, некоторыми из которых западные демократии давно гордились».
При этом он далее подчеркнул, что реальный водораздел между тем, что выглядело как две мировыми сверхдержавы, был гораздо глубже и сложнее, чем просто в плане «капитализм против коммунизма». Это контекст, которого катастрофически не хватает в реальности американской холодной войны, будь то политика, новости, кино или высшее образование.
Лауреат Нобелевской премии действительно направил большую часть своей критики в адрес Запада («поскольку мое принудительное изгнание на Западе длится уже четыре года, моя аудитория — западная»), его ранней колонизации других миров, «не только не ожидая никакого реального сопротивления, но обычно относясь с презрением к всевозможным ценностям из жизни завоеванного народа; все это казалось ошеломляющим успехом, без каких-либо географических ограничений; западное общество поднялось на триумфе человеческой независимости и силы».
Но ограничения были, в том числе в 1978 году: «Пока трудно оценить размер счета, который бывшие колонии выставят Западу, и трудно предсказать, будет ли отказ не только от последних колоний, но и от всего, чем он владеет, достаточным для того, чтобы закрыть этот счет».
Между тем счет за просвещение, гуманизм и разнузданную свободу личности также должен был быть выставлен Западу в XX веке.
«Разрушительная и безответственная свобода получила безграничное пространство. Общество оказалось мало защищенным от бездны человеческого декаданса, например, от злоупотребления свободой для морального насилия в отношении молодых людей, такого как кинофильмы, полные порнографии, преступности и ужаса. Все это считается частью свободы и теоретически уравновешивается правом молодых людей не смотреть и не принимать».
Он обвинил западный правящий класс в том, что тот лишился «гражданского мужества», оставив общество, по сути, с такой свободой и материальной выгодой, что были потеряли идеалы «общего блага» и духовного окормления, которые в первую очередь служили мотивирующими факторами, если не сказать необходимыми ориентирами для свободы.
Каждому гражданину была предоставлена желаемая свобода и материальные блага в таком количестве и в таком качестве, чтобы теоретически гарантировать достижение счастья в усеченном смысле этого слова, которое возникло в те же десятилетия (в процессе, однако, была упущена одна психологическая деталь: постоянное желание иметь еще больше вещей и более хорошую жизнь, а также борьба за достижение этой цели оставила на лицах многих западных людей печать беспокойства и даже депрессии, хотя такие чувства принято тщательно скрывать; эта активная и напряженная конкуренция доминирует над всеми человеческими помыслами и ни в коей мере не открывает путь к свободному духовному развитию).
В предмодернистском мировоззрении, которое закончилось эпохой Возрождения, человечество было по своей природе злым и должно было стать лучше. Но, когда эти суровые времена прошли, заметил он, «мы отвернулись от Духа и приняли все материальное с чрезмерным и неоправданным рвением».
Солженицын утверждал, что, когда «были созданы современные западные государства, был провозглашен принцип, что правительства призваны служить человеку, а человеческие жизни должны быть свободными и стремиться к счастью». Мир больше не был владением Бога, «мир принадлежит человечеству, и все жизненные изъяны имеют причину в неправильном социальном устройстве, которое должно быть скорректировано».
Солженицын напомнил собравшимся, что американский эксперимент изначально подразумевал, что «все индивидуальные права человека предоставляются на том основании, что человек — это творение Бога. То есть свобода давалась индивиду условно, при принятии на себя постоянной религиозной ответственности». Никогда историческая идея свободы или стремления к счастью не интерпретировалась как удовлетворение «инстинктов или капризов».
Будучи высланным из СССР в 1974 году за публикацию произведения «Архипелаг ГУЛАГ», в котором он поразительно детально описал систему советских лагерей, Солженицын имел возможность лично посмотреть на Соединенные Штаты. Он кратко охарактеризовал организацию нашего общества как полностью основанную на том, что он назвал «буквой закона»: «Пределы прав человека определяются системой законов» и «Любой конфликт решается в соответствии с буквой закона, и это считается высшим решением». Причем он признавался: «Я провел всю свою жизнь при коммунистическом режиме и скажу вам, что общество без какой-либо объективной правовой шкалы по-настоящему ужасно». Также, по его словам, ситуация на Западе создала атмосферу «моральной посредственности» и «парализовала самые благородные намерения человека».
Законническая природа общества, лишенного сильной религиозной основы, по его словам, не способствует повышению потенциала человечества и не может сдерживать или контролировать упадок человеческого потенциала, а также эгоистические порывы.
«О добровольном самоограничении почти не слышно: каждый стремится к дальнейшему расширению [возможностей] до крайнего предела правовых рамок».
Россия-матушка не пощадила своего родного сына, славянофила, глубоко оскорбленного тоталитарным СССР, за то, что сама приняла гуманизм, который вел к социализму и, в конечном итоге, к коммунизму. Завершая свою речь, бывший заключенный ГУЛАГа связал вместе свои взгляды:
«Мы слишком сильно понадеялись на политические и социальные реформы, только чтобы узнать, что нас лишили нашего самого драгоценного владения: нашей духовной жизни. На Востоке она разрушена отношением и махинациями правящей партии. На Западе задыхается из-за коммерческих интересов. Это настоящий кризис. Раскол в мире не так страшен, как единообразие болезни, поразившей его основные части».
С распадом СССР и окончанием холодной войны одна сверхдержава рухнула, а свободолюбивые Соединенные Штаты все еще стояли. Западный мир приветствовал триумф свободы и рынка. Последняя битва между мировыми идеологиями закончилась. Во всем мире будущее было за демократией. Мир во всем мире был близок.
Но была ли наша победа заслугой нашей системы или просто крахом советского социализма, неизбежным с течением времени, окончательным доказательством того, что коммунизм просто не работает? Ведь США никогда напрямую не сталкивались с СССР в военной кампании. Ядерное оружие сохранило мир.
По мнению Солженицына, справедливо последнее. Эксперимент России с тоталитарным коммунизмом длился около 70 лет, что стало небольшим мгновением в богатой истории нации. Американскому эксперименту стремления к жизни, свободе и счастью скоро исполнится 242 года.
В Библии число 40 символизирует искушение, проверку или даже период испытаний. Он добавил:
"Я надеюсь, что никто из присутствующих не заподозрит меня в том, что я выражаю свою пристрастную критику западной системы, чтобы предложить социализм в качестве альтернативы. Нет; будучи знакомым с опытом страны, где социализм был реализован, я не буду выступать за такую альтернативу…
Но если вместо этого меня спросят, предложу ли я Запад, каким он является сегодня, в качестве модели для своей страны, я, честно говоря, должен буду ответить отрицательно. Нет, я бы не рекомендовал ваше общество как идеал для трансформации нашего. Через глубокие страдания люди в нашей стране достигли духовного развития такой интенсивности, что западная система в ее нынешнем состоянии духовного истощения не выглядит привлекательной. Даже те признаки вашей жизни, которые я только что перечислил, очень печальны"ю
В годовщину его выступления стоит проверить американскую систему после многих мытарств и испытаний, через которые она прошла за последние 40 лет. Где мы находимся сегодня?
В материальном плане имеется немало поводов для гордости.
Наши супермаркеты набиты под завязку, имеющиеся в изобилии разные виды дешевого ископаемого топлива питают двигатели наших автомобилей и согревают наши дома, сети 4G (скоро будут 5G) позволяют всегда оставаться на связи, болезни побеждены, а любые потребительские товары, которые пожелают наши сердца, находятся в нескольких прикосновениях пальцев на «Амазон Прайм».
Но, несмотря на эти свидетельства роскошной жизни, которые делают Америку предметом зависти свободного мира, у рядового гражданина появились сомнения. Внутри страны мы сталкиваемся с расовой и экономической напряженностью, деморализованным средним классом, рекордным дефицитом и поляризованным электоратом. Известные авторы «Американ Консерватив» прокомментировали патологические проявления в нашем обществе (http://www.theamericanconservative.com/dreher/underestimating-american-collapse/) и переход от демократии к национализму (http://www.theamericanconservative.com/buchanan/nationalism-or-democracy/).
Спустя 40 лет после выступления Солженицына в Гарварде, поскольку американцы ищут причины нынешнего состояния неудовлетворенности, нашим лидерам и гражданам было бы разумно прислушаться к центральной теме его послания:
«На Западе настало время защищать не столько права человека, сколько человеческие обязанности».
Джефф Грумм — бывший морской офицер, автор American Cobra Pilot: A Marine Remembers a Dog and Pony Show (2018).
