Украина создает мощную крылатую ракету, которая уже вызывает серьезное беспокойство у России. При этом Кремль готовит новые провокации — как на фронтах, включая Азовское море, так и на мирных территориях внутри Украины. О новом украинском оружии, том, как противостоять российской агрессии и почему разрушается система, созданная Владимиром Путиным, в первой части интервью «Апострофу» рассказал глава Центра исследований армии, конверсии и разоружения, военный эксперт Валентин Бадрак.
«Апостроф»: Как вы считаете, зачем Россия устраивает провокации в Азовском море? Задерживает украинские суда, в 16-ти километрах от украинского побережья проводит учения?
Валентин Бадрак: Когда мы имеем дело с Кремлем, мы всегда имеем дело со смешанной версией. С одной стороны, Кремль ведет зондирование ситуации, как бы замеры реакции Украины. И здесь нужно понимать, что любое ослабление украинской стороны мгновенно используется для того, чтобы развить свой успех на каком-то направлении или участке.
Что касается моря, то ситуация очень сложная, потому что с момента запуска Керченского моста мы имеем дело с активизацией, агрессивной позицией в морском сегменте отношений. Россияне, с одной стороны, тестируют, что у нас на море вообще возможно, как мы там себя можем вести и как мы в будущем сможем смоделировать нашу реакцию. Особенно в контексте появления информации по ПКР (противокорабельной крылатой ракете), которая на Украине создается и которая может уже в следующем году появиться. Это мощнейшее мобильное наземное средство, которое может использоваться для береговой охраны, она может на расстоянии 280-300 км поражать любые корабли. Безусловно, это все очень беспокоит российскую сторону.
Здесь есть и экономическая подоплека, экономические эксперты говорят об астрономических цифрах наших потерь в обороте, который тормозится вследствие агрессивной морской политики Москвы. И, безусловно, человеческий фактор всегда играет значительную роль. То есть, хватая украинцев, арестовывая, манипулируя за рамками международного права, российская сторона пытается решить ряд своих задач, связанных, в том числе, с большой политикой. Этап очень прохладных отношений между США и Россией вынуждает РФ вести агрессивные действия там, где она может пугать пролетами своих самолетов рядом с кораблями НАТО. Выходить с какими-то поддразнивающими вещами в Балтийский регион, слать месседжи о том, что может быть агрессия в отношении балтийских государств, и проверять реакцию НАТО. И, конечно же, для России крайне удобен украинский полигон. РФ держит Украину как лабораторию, полигон и для испытаний своих новых вооружений, и для посланий Западу. В данном случае я не отделяю ситуацию запугивания Украины (в том числе подготовку к украинским выборам, а Россия будет влиять здесь очень серьезно) и послание Западу о том, что, мол, «если диалог не будет получаться, то мы можем вести свою очень агрессивную политику на украинском участке».
— То есть Россия уже использует свою стратегию не только на суше, о чем мы много говорили, но и на море?
— Как Украина должна реагировать на эти провокации?
— К сожалению, Украина вынуждена реагировать в соответствии со своими оборонными возможностями. Море — это тот участок, который для Украины всегда был наиболее слабым местом даже в финансировании. Военно-морские силы всегда финансировались по остаточному принципу. Когда у нас даже получалось что-то сделать для армии в плане поддержания Вооруженных сил, Военно-морские силы всегда были аутсайдером — в плане взглядов Киева на то, как развивать и как финансировать. Естественно, это все отразилось на состоянии Вооруженных сил, в том числе на человеческом факторе, на том, что достаточно много людей перешли на сторону России и остались в Крыму, причем в разных ведомствах. Там не только армейские ведомства, но и пограничные, и специальные службы, «Альфа» и так далее. Не буду на этом останавливаться, скажу только, что Украина имеет ограниченные возможности реагирования и, как по мне, их нужно активизировать. В принципе, это сейчас и делается.
— Активизировать вместе с международными партнерами?
— Нет, активизировать работу по введению в строй противокорабельной ракеты. Это один из тех психологических факторов, которые должны всерьез воздействовать на политику Кремля на этом участке.
— Эта ракета разрабатывается на Украине?
— Эта ракета разрабатывается на Украине. Более того, прошли довольно успешные стрельбы, сейчас все продвигается к государственным испытаниям. И здесь принимает участие целая команда предприятий под руководством, не побоюсь этого слова, уже легендарного киевского конструкторского бюро «Луч», которым разработана целая линейка ракет. Самое интересное, что в перспективе может появиться и крылатая ракета более серьезной дальности — до 1 тысячи
500 км — но для этого Украине нужно было бы получить добро со стороны Международного режима контроля за ракетной технологией, удачно провести переговоры на международном уровне. С украинской стороны должен быть микс работы, нужно использовать трибуны всех международных организаций, использовать то, что еще мало используется.
Это ситуация, когда не дипломаты, не государственные деятели доносят какие-то вещи, а когда едут, в том числе, журналисты, ученые, представители интеллектуального сектора и популярно объясняют, рассказывают о том, какой угрозой стала Россия, какие возможны последствия. Это очень важно для западного мира, потому что там гражданский сектор имеет большие возможности воздействия на власть. Соответственно, это может сыграть позитивную роль в развитии украинской обороноспособности. Конечно, я вынужден здесь согласиться с политикой президента, в очередной раз нужно говорить о необходимости предоставления Украине военно-технической помощи, но, наверное, стоит переходить уже от просто попыток получить какие-то катера или противотанковые комплексы к получению технологий, чтобы совместно производить какие-то серьезные вещи, желательно на территории Украины. Тогда мы получим очень серьезную политико-экономическую поддержку.
Потому что когда политики просто говорят: «Мы за Украину» — это одна ситуация, а когда десяток или два десятка оборонных американских, западных, европейских компаний будут работать на Украине, на ее территории создавать совместные системы вооружений, новые платформы, тогда ситуация будет совсем другая. Россиянам станет понятно, что это реальная поддержка и реальная ситуация с развитием сектора экономики высоких технологий. Это то, где сейчас очень провисает сама Россия.
— В комментарии «Апострофу» эксперт Михаил Самусь говорил о том, что Украине стоит выйти из договора 2003 года о сотрудничестве с РФ по использованию Азовского моря. Стоит ли это делать и каковы будут результаты?
— Я согласен со своим коллегой, потому что ряд вещей носят декларативный характер. Например, выход из СНГ или выход из Договора о дружбе с Россией. Но этот декларативный характер очень серьезно бьет по психике россиянина и тех моментах, где кремлевские бонзы могут все это смахивать руками и говорить, что это все ерунда. Критическая масса негатива внутри самой России по отношению к российским лидерам потихонечку растет. Когда она вырастет, мне трудно сказать, учитывая тотальный контроль спецслужб и пропагандистской машины над мозгами простого россиянина. Тем не менее этот процесс идет.
— Есть мнение, что россияне воспринимают это так: «А, вот враги. Правильно наше государство говорит о том, что Украина — враг. Они совершают такие недружественные поступки».
— Здесь мы должны очень хорошо проследить за историческими фактами. Можно привести опросы 2008 года. Порядка 70-75% россиян уже считали Украину враждебным государством — после США и Грузии. Это было в 2008 году, когда шла речь о том, давать Украине ПДЧ (План действий по членству в НАТО) или не давать. Сейчас ситуация еще хуже. На уровне где-то 2015 года Украину считали враждебной и готовы были поддержать войну с ней более 80% россиян. Это говорит о том, что обработка пропагандистской машиной сознания среднестатистического россиянина очень серьезная. Мы это видели на примере таких авторитетных, серьезных людей как Андрей Макаревич. Как только он выступил за Украину, сразу начались массовые гонения и давление.
Мы сейчас фактически имеем дело с мини-СССР под названием «Россия». То же ядерное оружие, та же система тотального контроля над гражданином. Когда это началось с Макаревичем, я сразу начал вспоминать ситуацию с письмами, которые подписывали против Солженицына и так далее. Это мы уже проходили в ХХ веке в составе СССР. Поэтому серьезным россиянам, интеллектуалам это все видно на поверхности, и, конечно, они с этим не согласны. Но они предпочитают помалкивать по понятным причинам. Зачем делать из себя мишень, если невозможно победить эту систему? И вот она потихоньку гниет, потихоньку разрушается, трещит по швам, но Путин пока удерживает ситуацию благодаря тотальному контролю со стороны спецслужб. Фактически все «эфэсбэизировано» — вся наука, вся журналистика, весь шоу-бизнес. Конечно, нам по-человечески надо быть подальше от этого, от того, что создал Путин.
Я думаю, что мы здесь должны бороться всеми силами — я особо подчеркиваю — на уровне общества в том числе, а не только на уровне создания обороноспособности, ракет, самолетов или беспилотников. Именно на уровне общества создавать какие-то новые возможности. С одной стороны, возможности для позитива — показать, что мы ездим в Европу свободно, наша молодежь может получать образование, реализовывать себя где хочет и как хочет, и завершая тем, что мы на уровне общественных патриотических организаций не должны допустить кремлевско-российской чумы здесь, на нашей территории сейчас.
— Вы сказали о том, что чем ближе к парламентским и президентским выборам 2019 года, тем активнее Россия будет вмешиваться. Какую стратегию она выберет?
— Я уверен, что стратегия будет смешанная. С одной стороны, России нужно будет дискредитировать в глазах украинцев украинскую власть. Для этого будет пущена в ход активизация на всех фронтах, я имею в виду наземный и морской фронты. Могут быть проведены какие-то спецоперации типа запуска какого-то беспилотника-камикадзе в какой-то объект типа складов. Это как версия. Вполне возможны теракты, ведь сегодня вследствие того, что РФ в течение многих лет создавала здесь агентурную сеть и имеет особенные возможности по проведению спецопераций, такая опасность велика. Но все это будет подчинено одной единственной цели — продвижению пророссийских политиков, пророссийских кандидатов на как можно более высокие позиции. Я сомневаюсь, что сегодня какой-нибудь явно пророссийский кандидат, например из Оппоблока, имеет возможность дойти до второго тура президентских выборов. Но получить какие-то серьезные возможности для того, чтобы укрепиться в парламенте и расширить свой бастион воздействия в украинском обществе — да, это возможно. Здесь Россия не будет жалеть ресурсов.
Один из аспектов, который запущен уже сейчас, — это привлечение к бизнесу с РФ промышленников, украинского среднего и более-менее крупного бизнеса. Не крупнейшего, потому что крупнейший определился, а именно средний и крупный бизнес будут привлекаться на хороших условиях. Идет перекупка мозгов. Я могу привести несколько примеров. Например, у нас черкасский завод «Фотоприбор» занимается созданием прицелов для боевой техники. Там очень точная оптика, точные вещи. Я просто сам черкасчанин, и, по оценкам моих источников, порядка 30% наиболее сильных оптиков, которые занимаются этими вещами, уехали в Россию на лучшие условия.
Эти вещи, безусловно, страшны. С одной стороны, мы имеем проблему, когда наша одаренная молодежь старается себя реализовать где-то на Западе (в Америке, в Германии, во Франции), а часть людей, например высококвалифицированных инженеров, уже состоявшихся, их пытается российская сторона вовлечь. Понятно, что человек реагирует, потому что доступ к финансовым ресурсам и материальным благам играет роль. Я могу также сказать, не называя имен, по конструкторам самолетостроения. У нас такой конструктор может получать приблизительно 2 —2 тысячи 500 долларов, если с командировками, может быть чуть больше. А Россия предлагает такому конструктору 20 — 25 тысяч долларов и готовое жилье. Это очень серьезный вызов.
— При таких суммах украинский бизнес конкурировать явно не сможет.
— Тем более что Россия потеряла школу самолетостроения, создания военно-транспортных самолетов, а это то, чем славится «Антонов» — военно-транспортными и региональными пассажирскими самолетами. В вопросе региональных пассажирских за счет западных технологий Россия сумела наверстать все эти вещи, а школу военно-транспортных самолетов утратила, ее в РФ вообще нет. Конечно, Россия хочет это восстановить, грозит самостоятельным производством «Русланов» (Ан-124) — крупнейших и самых лучших в мире, самых мощных перевозчиков, которые, кстати, являются в первую очередь военно-транспортными самолетами, а уже во вторую — перевозчиками. Поэтому угрозы идут со всех сторон. Я не случайно упоминаю экономические и социальные детали, а угрозы идут по всему фронту.
