«Мы действительно искренне верили в то, что это было началом нового дня, о котором мы все молились, — сказал Гарри Хопкинс (Harry Hopkins) своему биографу. — Мы были абсолютно уверены, что мы одержали первую великую победу мира». Хопкинс, один из важнейших советников президента Франклина Рузвельта, был далеко не единственным из присутствовавших, кто счел итоги Ялтинской конференции, состоявшейся в феврале 1945 года, величайшим успехом. В своей книге о той конференции историк из Гарварда Сергей Плохий отмечает, что все представители американской и британской делегаций, от хмурого Джорджа Кеннана (George Kennan) до осторожного Уинстона Черчилля, были довольны ее результатами. Казалось, США, Великобритания и СССР наконец уладили свои разногласия, распределили сферы влияния и согласились с тем, что после капитуляции Германии освобожденные государства Европы должны превратиться в демократии.
Но радость продлилась недолго. Всего через несколько месяцев американские и советские солдаты уже стреляли друг в друга в Баварии. Фальшивые обещания Советского Союза принести демократию в освобожденную Восточную Европу практически сразу же прекратились в фарс. «Победа мира» обернулась началом холодной войны — продолжительным конфликтом, который включал в себя гонку вооружений, присутствие множества американских военных в Европе и угнетение половины этого континента.
Однако словосочетание «новая Ялта» постоянно мелькает с тех пор, как эта администрация пришла в Белый дом. Русским очень нравится эта идея, потому что она подразумевает, что Россия снова стала великой державой, снова может вести диалог с Америкой на равных, снова способна сесть с Америкой за один стол, чтобы поделить мир. Для Путина это является ключевым элементом его внутриполитической стратегии: будучи лидером, чья власть лишена легитимности, он должен постоянно доказывать своим соотечественникам, что он заслуживает права управлять страной. Что касается США, то для них преимущества этой встречи гораздо менее понятны. Тем не менее, сейчас ходит множество слухов касательно того, какого рода сделка между лидерами может обсуждаться на этой встрече.
В некоторых версиях фигурирует Украина. Трамп и его советник по вопросам национальной безопасности намекали на то, что, возможно, будет обсуждаться вопрос о признании законности оккупации Крыма Россией — Трамп даже вторит российской пропаганде, комментируя этнический состав и политику Крыма. Другую версию изложил несколько дней назад Дэвид Игнатиус (David Ignatius) в Washington Post: возможно, Трамп планирует уступить Сирию Путину, бросить там американских союзников и позволить клиенту России — диктатору Башару аль-Асаду — восстановить контроль над всей территорией Сирии, истребив попутно множество мирных жителей.
В обоих случаях не понятно, что США получат в обмен на такие уступки. Согласно одной из версий, Путин пообещает вывести с востока Украины российские войска, чье присутствие там он продолжает отрицать. Согласно другой версии, Путин пообещает каким-то образом сдержать Иран — страну, с которой он установил союзнические отношения в рамках сирийского конфликта. Разговоры о такой сделке начались почти сразу после прихода нынешней администрации к власти, когда Джаред Кушнер (Jared Kushner) попытался наладить тайные каналы коммуникации с российским правительством.
Однако все эти сделки, как и соглашение, заключенное когда-то в Ялте, заключают в себе один фатальный недостаток: они опираются на обещания российского лидера, который еще ни разу — ни в Сирии, ни на Украине, ни где-либо еще — не сдержал своего слова. На Украине он продолжает спонсировать «ополченцев», которые продолжают вести незаконную войну на востоке страны. В Сирии он неоднократно нарушал обещания снять осаду, позволить осуществить доставку гуманитарной помощи и добиться деэскалации конфликта, и ни разу за это не поплатился. Даже если бы он мог, идея о том, что он каким-то образом может повлиять на Иран, является довольно странной: министр иностранных дел России уже заявил, что «абсолютно нереалистично» ожидать, что Иран выйдет из этого конфликта. В любом случае у России попросту нет для этого достаточного количества военных.
И на Украине, и в Сирии ситуация довольно странная: США, которые теоретически до сих пор остаются самой сильной державой в мире, очевидно, ведут переговоры, в рамках которых они предлагают очень многое в обмен на нечто совершенно незначительное. Единственным объяснением готовности США заключить такую несимметричную сделку является сам Трамп. Возможно, его вдохновляет опыт переговоров с Северной Кореей: в Сингапуре он встретился с диктатором, не получил ничего, кроме обещаний, на выполнение которых он никак не может повлиять, и вернулся домой, где Fox News встретил его как триумфатора. Или же, возможно, он до сих пор чувствует, что он в долгу перед человеком, который помог ему стать президентом США.
