15 июля 2018 года занял в сердцах французов то же место, что и 12 июля 1998 года. Подопечные Дидье Дешама вырвали победу у доблестных хорватов со счетом 4:2, продемонстрировал небывалый талант и решительность. Как бы то ни было, их связь с французским флагом вызвала определенные сомнения.
Футбол и иммиграция всегда были тесно переплетены. Особенно во Франции. Мишель Платини символизирует длительную итальянскую иммиграцию на протяжение ХХ века и ее прекрасную ассимиляцию со временем. Цветные игроки вроде Мариуса Трезора и Жана Тигана с гордостью носили цвета французского триколора, не вызывая ни у кого сомнений насчет их любви к Франции. В 1998 году проекция лица Зинедина Зидана на Триумфальной арке имела двойное значение: Франция обрела нового национального героя и выражала благодарность потомку алжирских иммигрантов.
В этом плане те, кто говорили о «черно-бело-арабской» Франции были правы: да, у Франции была в 1998 году команда с разными цветами и лицами. В июле 1998 года на улице стояла летняя жара, а в сердцах и умах воцарился мир. Только вот беспорядки в пригородах 2005 года похоронили миф «черно-бело-арабской» Франции. Миф, потому что эта созданная горсткой журналистов и социологов формулировка не выдержала проверку фактами. Потому что празднование этого иллюзорного братства не отменяло растущей исламизации кварталов и географического разброса социальных классов. Потому что все это было лишь крышкой на готовой взорваться пороховой бочке.
Расовые страсти
Через 20 лет после триумфа Зидана пришло время гения Мбаппе. Через десять лет после выходок Франка Рибери и Карима Бензема звучат песни Поля Погба в честь Франции. Через восемь лет после протестов французской сборной на чемпионате в ЮАР игроки поют на Елисейских полях «Марсельезу» и признаются в любви к Франции и Республике. Никто на телевидении не посмел вспомнить о «черно-бело-арабской» Франции, а обозреватели назвали это народное движение тем, что оно представляет собой на самом деле: абсолютно все французы собираются под одним флагом, чтобы заявить о радости от того, что они вместе.
К сожалению, для некоторых праздник быстро закончился. В статье на сайте «Вашингтон Пост» Рохайя Диалло (Rokhaya Diallo) превозносит 1998 год в том же духе, что и подпевалы мультикультурализма тех времен, если не хуже: «Я была разочарована тем, что только победа на Чемпионате мира напомнила белой элите о том, что мы, меньшинства, тоже существуем, и что мы — настоящие французы». Она не только разделяет игроков, исходя из их расы, но и допускает серьезную интеллектуальную ошибку, то есть систематически приравнивает белых к элите, угнетателям. Софизм чистой воды. Статья продолжается в том же ключе и завершается таким печальным выводом: игроки вынуждены петь национальный гимн! Очередные рассуждения о притеснениях, которые категорически опровергаются радостью на их лицах, когда они пели «Марсельезу» на Елисейских полях.
Домашний арест?
«Сколько будущих Мбаппе и Канте тонут в Средиземном море?» — вопрошает «Медиапар». Потерявшая остатки стыда Хурия Бутельджа (Houria Bouteldja) идет еще дальше: «Какими бы ни были причины эйфории (предосудительные в большинстве случаев, понятные в некоторых), нужно сказать «нет» интеграции! Ни через ветчину, ни через футбол! Вспомните об этом лозунге, когда радостное опьянение спадет». Это крыло ультралевых нацелено не на мирное единение людей, а на этнический сепаратизм. Мы зря не обращали внимания на целый ряд сигналов, которые создают плодородную почву для роста ненависти в будущем.
Намекая на то, что белые — это элита, Диалло лишь укрепляет карикатурный образ, который сама критикует на каждодневной основе. «Медиапар» своим вопросом подразумевает, что эти игроки африканского происхождения (они, кстати, родились в Париже), никогда не станут полноправными французами. Отвергая интеграцию, Бутельджа буквально сажает часть французов под домашний арест, так как приказывает тем из них, у кого есть иностранные корни, не принимать участия в национальном проекте.
Такое мышление перекликается с анализом Мишеля Фуко (Michel Foucault) о меньшинствах и во многом вдохновляется расовой американской идеологией мультикультурализма. Только вот оно, к сожалению, совершенно не понимает французский дух. Гастон Моннервиль (Gaston Monnerville) не ждал от Рохайи Диалло разрешения на то, чтобы стать спикером Сената. Сенгор и Сезер почему-то попали в Лицей Людовика Великого. Ничто не помешало Погба и Канте во весь голос петь «Марсельезу» с радостью на лицах. Потому что гений Франции заключается в следующем: быть французом — это вопрос культуры, а не расы. Не нужно портить народный праздник. Не позволим единству превратиться в раскол, как было 20 лет назад. И пусть Килиан Мбаппе воплощает вечную молодость Франции.
