В обозримом будущем вялый, но незатихающий вооруженный конфликт продолжит разрушать жизнь людей, а желания сторон договариваться будет все меньше и меньше. Мало того, есть опасность, что новые сложности в политической ситуации вокруг конфликта могут привести к еще более масштабной эскалации
«Когда стрельба стихает, это даже как-то пугает», — сказала мне Наташа, живущая недалеко от линии фронта. Каждый день, говорит она, ее дети должны быть дома к семи вечера: в это время, как по часам, начинается артиллерийский обстрел. Наташа и ее семья остались в Майорске — деревне всего в полукилометре от линии соприкосновения, отделяющей украинских военных от поддерживаемых Россией сепаратистов.
Наташа сказала, что они решили остаться, чтобы не потерять дом и работу. Но нормальной жизнью это не назовешь. Окна в квартире заколочены. В мае после обстрела дом остался без крыши. В деревне нет газа: трубопровод идет с территории, контролируемой сепаратистами.
Почему ситуация в Донбассе продолжает ухудшаться? Похоже, обе стороны окончательно разуверились в мирном процессе на фоне разворачивающейся избирательной кампании: в следующем году Украина выбирает парламент и президента. Это не значит, что на Минских соглашениях можно поставить крест. Несомненно, в конечном счете урегулирование будет основано на каких-то аналогичных договоренностях. Но сейчас с обеих сторон нет политической воли добиваться такого соглашения. К тому же до сих пор совершенно неясно, какой все-таки будет политика США в отношении России при президенте Трампе.
Сепаратистам из «народных республик» и их московским спонсорам во всех отношениях выгодно провоцировать украинских военных. Цена таких провокаций для них невелика, а обострение позволяет тянуть время в надежде, что после выборов у власти в Киеве окажется более сговорчивое правительство. Или вообще избирательная кампания приведет к хаосу, которым они смогут воспользоваться.
Обострению боевых действий не мешает даже угроза экологической катастрофы на подконтрольной сепаратистам территории. Например, бои идут совсем рядом с Донецкой фильтровальной станцией, обеспечивающей водой более 300 тысяч жителей. Сейчас станция окружена со всех сторон и продолжает работу только благодаря героическим усилиям наблюдателей ОБСЕ.
Тем временем в Киеве и президент Петр Порошенко, и его конкуренты считают, что мирные инициативы по Донбассу не помогут им завоевать дополнительные голоса. Мир с Россией непопулярен, кровопролитие тоже, поэтому конфликт исчезает с украинских телеэкранов.
Переговоры на международном уровне продолжаются, в том числе в Минске, в нормандском формате, между представителями США и России Куртом Волкером и Владиславом Сурковым. Но сейчас они находятся скорее в режиме ожидания. Международные посредники мало что могут сделать в ситуации, когда стороны конфликта не хотят иметь дело друг с другом. По мере приближения выборов Франция, Германия и США больше сосредоточены на внутриполитической повестке Украины, прежде всего на создании работоспособного антикоррупционного суда.
Весной украинские власти приняли новое законодательное определение военной компании в Донбассе. Теперь это совместная военная операция под руководством украинской армии, что дает армейским командирам на местах больше власти. И это еще одна причина усиления боевых действий. Не раз сообщалось, что украинские военные понемногу продвигаются вперед в серой зоне, разделяющей стороны конфликта. На прошлой неделе они заявили, что восстановили контроль над крохотным поселком Золотое-4. Миссия наблюдателей ОБСЕ сообщила о присутствии солдат и бронемашин рядом с деревенской школой и детской площадкой. Местные жители сказали наблюдателям, «что не чувствуют себя в безопасности, когда военные находятся в центре поселка». Но политическая целесообразность оказывается важнее, чем нужды местного населения.
Такой упор на военные действия показывает, что украинское руководство по-прежнему не собирается бороться за то, чтобы привлечь на свою сторону жителей подконтрольных сепаратистам территорий. Шумное меньшинство в украинской политике считает этих людей «предателями», поскольку они остались жить в районах, где верх взяли пророссийские мятежники.
И это несмотря на то, что каждый день линию соприкосновения пересекают 40 тысяч человек, в большинстве своем пенсионеры. Многие из них хотят сохранить дом и работу, но также они не хотят лишаться украинского гражданства и соответствующих прав.
Поразительно, что эти люди по-прежнему сталкиваются с огромными трудностями в реализации тех базовых прав, которые им полагаются как украинским гражданам. В нарушение украинской Конституции избирательные права переселенцев все еще ограничены.
Чтобы оформить свидетельство о рождении или о смерти, им приходится идти в суд. Самое печальное, что для получения украинских пенсий пожилые люди вынуждены регистрироваться как внутренние переселенцы и затем доказывать, что у них есть постоянное место жительства. Многие люди на другой стороне слишком больны, немощны или напуганы, чтобы пересекать линию соприкосновения. При таком отношении трудно ожидать, что жители «народных республик» станут поддерживать восстановление украинской власти на их территории.
Все опять упирается в то, что в Киеве не хватает политической воли. Некоторые ведомства пытаются добиться каких-то результатов. Например, несмотря на недостаток ресурсов, Министерство по временно оккупированным территориям во главе с Вадимом Чернышом при поддержке западных партнеров пытается достучаться до людей, которые думают, что Киев о них забыл. Но несколько законопроектов, которые должны упростить переход через линию соприкосновения для жителей Донбасса, застряли в Верховной раде.
Другие чиновники, наоборот, саботируют подобные инициативы. «Один закон меняют, а другой изменить забывают. У каждого ведомства и каждого суда свои решения», — говорит работник одной международной гуманитарной организации.
Главный вывод из моей поездки в Донбасс печальный: в обозримом будущем вялый, но незатихающий вооруженный конфликт продолжит разрушать жизнь людей, а желания сторон договариваться будет все меньше и меньше. Мало того, есть опасность, что новые сложности в политической ситуации вокруг конфликта могут привести к еще более масштабной эскалации.
