В последние недели наблюдается усиление взаимодействия вокруг процесса реконструкции в Сирии параллельно с расширением усилий, прилагаемых для возвращения беженцев, в то время как число открытых фронтов сокращается. Это не что-то новое, однако в течение длительного периода времени они ограничивались российскими призывами, заявлениями официальных лиц в западных странах об условиях участия в процессе реконструкции и отчетами международных организаций, в первую очередь Всемирного банка и Экономической и социальной комиссии Организации Объединенных Наций для Западной Азии (ЭСКЗА).
Сейчас ситуация кажется иной, или, похоже, начала меняться, если учитывать стабилизацию в большинстве сирийских регионов. Стабильность обеспечит лучшую среду для проведения реконструкции. Таким образом, процесс послевоенного восстановления может стать последней крупной битвой в Сирии, особенно ввиду его связи с конфликтом вокруг зон влияния. Это будет сложная битва со всех точек зрения, если принять во внимание масштаб ущерба в результате войны во многих провинциях.
Когда Всемирный банк опубликовал важный доклад «Бремя войны: экономические и социальные последствия конфликта в Сирии» в июле 2017 года, Дейр-эз-Зор был первой в списке провинций, разрушенных в ходе войны, масштаб разрушений в которой достигал 41%. Однако после публикации данного отчета этот процент увеличился в результате эскалации воздушных бомбардировок, целью которых являлись опорные пункты организации «Исламское государство» (запрещена в РФ — прим. ред.) в Дейр-эз-Зоре. Согласно отчёту, провинция Ракка не была в числе первых пяти сирийских провинций, подвергшихся наибольшему разрушению. Однако эскалация боевых действий, которая произошла в конце прошлого года с целью окончательной ликвидации «Исламского государства», может способствовать тому, что она войдёт в число наиболее пострадавших районов.
В отношении битвы вокруг реконструкции Сирии необходимо отметить четыре существенных аспекта. Во-первых, это ключевое условие, которого по-прежнему придерживаются ведущие западные государства. Оно заключается в том, чтобы связать свое участие в восстановлении Сирии с необходимостью запуска процесса политического перехода, который иногда описывается как «заслуживающий доверия». Это отличается от «нового образа», который Москва пытается придать Сирии через механизм внесения поправок в Конституцию страны, получивший импульс на последней встрече в Сочи в конце прошлого месяца.
Россия может попытаться получить уступки в отношении вопроса о политическом переходе в обмен на сокращение иранского влияния в Сирии, чтобы, в частности, подтолкнуть США к участию в процессе. Однако в действительности масштаб влияния Москвы может оказаться недостаточным для того, чтобы гарантировать приемлемое ограничение иранского влияния, а затем сформулировать уравнение, согласно которому все экономические достижения Соединённых Штатов в Сирии были бы компенсированы снижением масштаба этого влияния. Что касается второго аспекта борьбы вокруг реконструкции — это распространение коррупции в Сирии, что вызывает серьезную озабоченность по поводу сделок, которые будут заключены. Кроме того, стороны обеспокоены возможностью незаконного получения выгод экономическими и политическими центрами власти от процесса реконструкции. Эти опасения усугубляются широко распространенным мнением о том, что зависимость сирийского правительства от сетей интересов в годы войны ставит его во власть тех, кто контролирует эти сети, вынуждая правительство выделить им столько денег, сколько возможно за счет проектов реконструкции.
Третий аспект этой битвы касается экономики стран Запада. Их экономика не растёт, за исключением, разумеется, немецкой. Они ещё не полностью оправились от последствий экономического кризиса, который начался в 2008 году и который привел к снижению объёмов производства, увеличению его себестоимости и снижению заработной платы без адекватного увеличения доходов, не говоря уже о вызовах четвёртой промышленной революции.
Четвертый аспект заключается в сложности разработки комплексного плана реконструкции без наличия достоверной информации, данных и итоговых показателей. В прошлом году информация и цифры в отчетах, опубликованных некоторыми наиболее важными участниками, были противоречивыми, но, вероятно, они будут основными источниками, на которые будут полагаются специалисты по планированию послевоенного восстановления. Это несоответствие обусловлено различными методами и инструментами анализа, которые использует в своих оценках каждая сторона. Это касается даже макроуровня, например, оценок фактического масштаба разрушения и его стоимости, а затем прогнозирования стоимости реконструкции.
Возможно, худший сценарий реконструкции Сирии свершится, если России придется взять на себя эту задачу в сотрудничестве с Китаем, который, судя по всему, в любом случае будет играть какую-то роль наряду с Ираном. В таком случае процесс займет много времени из-за отсутствия финансирования, производительность будет низкой и это будет больше похоже на ремонт фасада, нежели настоящее восстановление разрушенных районов. Жизнь вернется на минимальном уровне или даже ниже минимальных пределов, что мы видим на примере некоторых областей, куда были доставлены строительные материалы.
Вахид Аль-Маджид, директор Центра стратегических исследований при «Аль-Ахрам».
