Президент Мишель Аун поговорил с президентом Сирии Башаром Асадом. Командующий армией Джозеф Аун поговорил со своим сирийским коллегой. Государственный министр по делам президента Пьер Раффул рассказал о сирийском режиме и его тюрьмах, которые, как он считает, лучше, чем тюрьмы в Швеции. Все это — политические заголовки в Ливане. Речь в них идет не о формировании правительства и не о попытке дистанцировать себя от политических дебатов внутри страны. Раффул отрицает, что говорил, то, что ему сегодня приписывают, и это министр, который еженедельно посещал Дамаск с момента урегулирования президентского вопроса, и которому настойчиво предлагали занять пост главы министерства обороны. Речь также не идёт о важных изменениях и тенденциях внутри страны, но нужно учесть, что все эти три события произошли на фоне визита министра иностранных дел Джебрана Басиля в Москву и его встречи с министром Сергеем Лавровым.
Помимо того, что обсуждалось в ходе контактов между Ливаном и Дамаском, это представляет собой значимое развитие событий на уровне ливанских отношений с сирийским режимом, и направление становится очевидным. Басиль придерживается его, выдвигая новую идею, которая совершенствует логику создания союза меньшинств и придаёт ему более широкий горизонт, с его точки зрения. Он призвал переосмыслить создание восточного пространства, которое бы обеспечило региональную и международную безопасность и стабильность, борьбу с терроризмом и односторонней политикой, способствовало большей толерантности и признанию других, помогло сосредоточить внимание на экономическом процветании и устойчивом развитии на основе единого восточного рынка. Предполагается, что этого можно будет достичь при сотрудничестве со стратегическим партнёром — Россией, но без пренебрежения другими странами. Восточный союз похож на альянс меньшинств, и нужно признать, что регион, включая Ливан, становятся объектом влияния России. Эта хитрость в выборе терминологии, цель которой соответствует некоторым предложениям, выдвинутым авторами этой теории, таким как превращение Ливана в площадку для диалога между религиями. Идея восточного альянса не может исключать роль Израиля, пока Россия является крестным отцом этого союза, который гарантировал безопасность Израиля на юге Сирии и стремится обеспечить ее на юге Ливана. Толерантность в рамках этого альянса представляет собой призыв к терпимости по отношению к израильским захватчикам и сирийскому режиму.
В идее начала межконфессионального диалога нельзя также исключать идею диалога с евреями, потому что этот процесс не будет ограничиваться мусульманами и христианами. Пока цель заключается в борьбе с терроризмом, этот процесс нуждается в его определении. Если формула «ядерное государство + ядерное государство = ноль», не основывалась на терроризме, то «терроризм Израиля + терроризм сирийского режима = ноль». На этот терроризм смотрят сквозь пальцы и, следовательно, единственный терроризм, с которым нужно бороться, — суннитский (к примеру, сирийская революция), и не обязательно в религиозном смысле, а в значении политическом.
Это то, что Москва будет пытаться утвердить. Она начала этот процесс на сирийском юге, защищая Израиль и алавитов, которых представляет сирийский режим, и пока Россия координирует свои действия и сотрудничает с Ираном в рамках союза, это означает присоединение шиитов к альянсу, выступающему за власть Башара Асада, начиная с Израиля, который считает его лучшим защитником своих границ, и заканчивая Москвой, которая видит в нем залог стабильности государства, а также иранцами, которые видят в нем главную часть своего проекта, и если отказаться от Асада, то этот проект будет приостановлен. Ливан в этой области не оказывает существенного влияния. Он политически и географически, на международном и региональном уровнях связан с Сирией, и присоединить его к альянсу на данном этапе очень легко. В настоящее время у России две цели. Первая из них — это подключение друзов к этому альянсу, поэтому удар по Эс-Сувейде был жестоким и предназначен для того, чтобы вынудить сдаться. Вторая цель — найти суннитские группы, которые будут согласны присоединиться к альянсу, чтобы придать ему легитимность. Здесь мы наблюдаем, что некоторые сирийские фракции вступили в переговоры и заключили соглашения с русскими и иранцами, сдав им большие территории в обмен на получение привилегий и должностей.
В настоящее время Москва ищет нового Кадырова в Сирии и новую Чечню. И Ливан не останется в стороне от этого процесса. Подробности того, что обсуждалось с Асадом, неизвестны, однако переговоры были попыткой оказать давление на Харири, чтоб тот пошёл на уступки в отношении проекта, или поставить его в такое положение, чтобы он был вынужден поддержать его. Это означает, что у Харири есть два варианта: вариант Виши и вариант де Голля, чтобы не превращаться в ливанского Кадырова.
