Третий Крестовый поход, для которого в 1189 году объединились три самых могущественных властелина Европы, проходил не под счастливой звездой. Римско-германский кайзер Фридрих I Барбаросса утонул уже на подходе в реке Салеф в Малой Азии. Когда после длительных усилий в июле 1191 года удалось захватить портовую крепость Акко, король Франции Филипп II неожиданно отправился назад на свою родину. Теперь Ричарду Львиное Сердце, королю Англии, предстояло добиться с ослабленным войском этой высокой цели: повторный захват священного города Иерусалим, который султан Саладин отвоевал у крестоносцев четыре года тому назад.
Ричард быстро доказал, что не пойдет при этом ни на какие компромиссы. Поскольку Саладин затягивал переговоры об освобождении около 3 000 мусульманских пленных, которых захватили крестоносцы при Акко, король велел перебить их перед стенами города. «Большая печаль и отчаяние охватили их (солдат Саладина), ибо враг пощадил лишь мужчин с положением и должностью, а также таких, кто были сильны физически и могли быть полезны при строительных работах», — сообщал один из придворных Саладина.
О том, почему Ричард так поступил, спорят по сей день. Поскольку он разгадал тактику Саладина по затягиванию переговоров или, возможно, им руководила ярость крестоносца, или же он хотел захватить его войско целиком, показывая, что в будущем он не будет ожидать пощады от неприятеля? Таких объяснений много. Последовавшие за этим дни делают вполне достоверным последнее толкование.
Ибо Ричард стоял перед проблемой, как образумить своих людей. После ухода Филиппа оставалось от десяти до пятнадцати тысяч человек в том числе и многочисленные французы, которые по-прежнему чувствовали себя связанными клятвой крестоносцев. Однако в этом им препятствовали соблазны, которые им предлагал завоеванный Акко. Там жилось хорошо «с добрым вином и девушками, в том числе и весьма хорошенькими», обосновал один рыцарь свое желание продолжать участвовать в этой «дурной забаве».
Когда Ричард собрал свое войско к отходу, то появились лишь дисциплинированные и заинтересованные рыцари иоанниты и тамплиеры, которые быстро собрались. Всех остальных лишь с трудом можно было заставить выйти из «пещеры пороков», в которую между тем превратился Акко по словам английского историка Томаса Эсбриджа (Thomas Asbridge).
Ричард осознавал, что за любым его передвижением наблюдают разведчики Саладина, который с численно превосходящим войском хотел отомстить за потерю Акко. Так как ему удалось завоевать в порту большую часть флота Саладина, английским король планировал использовать один порт на юге в качестве базы для нападения на Иерусалим. Яффа, удаленная от священного города лишь примерно на 60 километров, казалась идеальным местом.
Многие историки описали поход Ричарда на юг как образец искусства военноначальника. Слева он шел так близко к Средиземному морю, что его люди должны были идти чуть ли не в воде. Справа он заставлял их мужественно отбиваться от постоянных атак войска Саладина и просто продолжать дисциплинированный марш.
При любых обстоятельствах следовало предотвратить раскол вытянутого в колонну войска. Без численного преимущества у христианских войск не было никакого шанса победить превосходящие силы Саладина. Их также мучала жара, которая была «столь невыносимой, что некоторые умирали. Их тотчас же хоронили… Обессиленных король велел весьма заботливо направлять кораблями (которые параллельно сухопутным силам двигались на юг)… к месту следующей стоянки», — писал один участник похода.
«Еще никогда ранее ни дождь, ни снег или град зимой не падали так густо, как летели болванки, которые убивали наших лошадей, — вспоминал один крестоносец. — Никто не был настолько уверен в себе, чтобы не пожелать в душе прекратить это паломничество».
Необыкновенная дисциплина, которую Ричард насаждал в своем войске, мгновенно исчезла. По широкой линии фронта обессиленные крестоносцы перешли в контрнаступление. Львиному Сердцу, чтобы сохранить свой авторитет, ничего не оставалось, как присоединиться к ним. «Он пришпорил своего коня и помчался галопом быстрее, чем выстрел из арбалета», — говорилось по этому поводу.
«Он рубил этот отвратительный народ так, словно серпом убирал урожай, так что в радиусе в полверсты из-за трупов турок, которых он убил, не было больше видно земли», — с восторгом писал один историк. Правда была, по-видимому, несколько скромнее. Хотя Саладин и потерпел большой урон, однако о преследовании его войск не могло быть и речи. Обессиленные крестоносцы разбили лагерь.
Современные историки оценивают победу Ричарда как доказательство «блестящего искусства военноначальника» и как «последний большой триумф христиан на Ближнем Востоке». Однако при этом легко забывается, что ощутимые результаты были вполне обозримы. Войско Саладина осталось боеспособным, как это признал Ричард в одном письме: «Вместо этого он (Саладин) затаился в некотором отдалении, невидимый, как лев в своей пещере, (и ждет подходящего момента), чтобы перебить крестоносцев как овец». Даже Яффа не оказалась надежной базой, поскольку султан накануне сровнял с землей укрепительные сооружения.
Когда осенью Ричард, наконец, отправился в поход на Иерусалим, продвижение вскоре приостановилось из-за сильных дождей. Об остальном позаботились скудное снабжение и булавочные уколы противника, так что король отдал в январе 1192 приказ к отступлению. Возможно, к этому его подтолкнуло осознание того, что он в лучшем случае мог бы завоевать Иерусалим. Однако ему не хватало средств, чтобы удержать город.
Остальное завершили сообщения из Европы. В Англии младший брат Ричарда Иоганн, которого позже назвали Безземельным, решил воспользоваться благоприятным моментом и расширить свою власть. Однако еще более опасными для королевства Ричарда были вооруженные походы, которые предпринял Филипп французский, чтобы захватить английские владения на континенте. Это были значительные части Западной Франции.
Ричард был вынужден начать переговоры с Саладином. В результате было достигнуто трехлетнее перемирие, согласно которому Иерусалим находился в руках мусульман, однако христианским паломникам был гарантирован беспрепятственный доступ к Гробу Господню, а завоеванная часть побережья между Тиросом и Яффой была записана как христианские владения. В сравнении с его высокими целями крестовый поход таким образом был проигран, однако он открыл шанс дальнейшего существования владений крестоносцев на Ближнем Востоке. В октябре 1192 Ричард отправился на родину.
.jpg){kind=link}