10 июня 1961 года лидер СССР Никита Хрущев вызвал к себе главных разработчиков ядерного оружия в стране и приказал им возобновить испытания. Грубо обойдясь с молодым американским президентом Джоном Кеннеди на встрече в Вене, у советского генсека был настрой «показать империалистам, на что мы способны», вспоминал Андрей Сахаров.
В течение двух лет до того, как Советский Союз присоединился к США и Великобритании в добровольном моратории на ядерные испытания, советские ученые включительно с Сахаровым разработали и усовершенствовали новые концепции и конструкции оружия. После приказа Хрущева им нужно было показать большие результаты за очень короткий срок. Советскому лидеру был нужен политический спектакль, чтобы шокировать и запугать Запад
Съезд ЦК КПСС в октябре 1961 года поставил особую цель. Не известно точно, кто предложил строить именно 100-магатонную бомбу: Хрущев или его инженеры. Но по команде советского «вождя», самое мощное ядерное оружие создали всего за четыре месяца. Такая большая бомба появилась благодаря тому, что у советских ученых не было одного важного ограничения.
Как отметил Керри Саблтти из «Архива ядерного оружия»: «Можно вполне оправданно подметить, что советская 100-мегатонная бомба имела очень консервативную конструкцию, которая не требовала никакой технологической работы в вопросе ее размера. Двумя главными причинами идти в этом направлении был очень сжатый график и очень высокое внимание к испытаниям».
Следующий шаг Хрущев сделал 13 августа 1961 года, когда в Восточной Германии начали строить Берлинскую стену. 31 августа лидер СССР объявил о разработке новой гигантской бомбы и отказался от добровольного моратория на ядерные испытания. Советские атмосферные ядерные тесты начались на следующий же неделе. США ответили на это лишь через месяц. С обострением холодной войны времени на размышления не было. Поэтому команда ученых Андрея Сахарова в ядерном центре «Арзамас-16» пропустила тщательные математические анализы, необходимые в разработке водородной бомбы, и вывела формулу «Царь-бомбы» (или «Ивана»), опираясь на приблизительные предположения.
На то время самая большая бомба, которая была испытана в СССР, не дотягивала до установленной партией планки. Поэтому чтобы достичь 100 мегатонн, команда Сахарова использовала кластеризацию и многоуровневость. Если слепить в кучу восемь или больше меньших водородных бомб и разместить их в кластерах, действительно можно построить гигантский образец оружия без разработки новой технологии.
Когда бомба «Иван» была готова, ее погрузили в поезд, который увез ее на авиабазу, где ее должны были прикрепить к модифицированному бомбардировщику Ту-95Н. Окрашенный в ярко белый цвет, чтобы сократить ущерб от вспышки взрыва, мощный самолет все равно был слишком маленьким, чтобы нести на своем борту советскую супербомбу. Поэтому двери отсека для снарядов сняли, а также срезали часть фюзеляжа, чтобы хоть как-то прицепить «Ивана» к самолету. Чтобы экипаж бомбардировщика успел отлететь от места взрыва в более безопасную зону, падение бомбы нужно было замедлить. А когда речь идет о падении вагона, набитого тоннами урана и железа, нужен был гигантский парашют.
Поэтому на большой тормозной парашют «Ивана» ушла большая часть производства нейлона в СССР за 1961 год. 30 октября 1961 года под пристальным взглядом председателя государственной комиссии генерал-майора Николая Павлова и других важных чиновников, чей наблюдательный пункт находился почти за тысячу км от точки врыва, «беременный» бомбой Ту-95Н направлялся к большому арктическому острову Новая Земля.
Приблизившись к нулевой точке, самолет сбросил свой груз, а затем резко взмыл вверх. «Иван» взорвался на высоте 4,5 километров, однако пламя от него достигло земли. Ударная волна, отраженная от поверхности Новой Земли, ощущалась в радиусе десяти км. Сейсмологи зафиксировали толчок, как от пятибального землетрясения по шкале Рихтера. Стекла повылетали даже в зданиях за 800 км от места взрыва. А вспышка была видна за 900 км. Радиоактивный фон после взрыва фиксировался системами радиосвязи в течение часа. Громадное грибовидное облако поднялось на 30 кми, пробив дыру в атмосфере Земли.
«Поверхность острова была выровнена и вылизанна, как каток. То же произошло со скалами. Снег растаял. Их грани просто блестели. На земле не было ни одной неровности. Все было стерто с поверхности, расплавлено и сожжено», — вспоминал неназванный очевидец испытаний. В США подсчитали, что советская бомба «Иван» имела мощность 57 миллионов тонн в тротиловом эквиваленте. И это рекорд, который остается не преодоленным до сих пор. Ученым СССР удалось достичь 50 мегатонн. Но на протяжении десятилетий они радостно соглашались с завышенными цифрами американцев. Впрочем, изначально она могла быть и действительно быть 100-мегатнной.
Через месяц после построения Берлинской стены Андрей Сахаров решил демонтировать третий уровень бомбы и устранил урановую облицовку. Таким образом, он сократил мощность «Ивана» на 50%. Благодаря этому, бомба стала одной из наиболее «чистых» образцов ядерного оружия, которые хоть когда-то испытывали. Ведь ее мощность создавалась почти полностью за счет ядерного синтеза.
Но вопросом остается, была ли «Царь-бомба» действительно боеспособным оружием? Вероятнее всего, что нет! Ее военное применение было сомнительным. Если отбросить в сторону ее очевидные политические цели, Ту-95Н, который единственный в СССР мог везти ее на борту, не был практической платформой для развертывания такого оружия. Истребители НАТО уничтожили бы советский самолет за долго до того, как он получил бы хоть какой-то шанс сбросить бомбу. К тому же, на Западе не так много целей, против которых было бы целесообразно применять «Ивана». Такая бомба могла сжечь всю Западную Германию, если бы она туда долетела. «Царь-бомба» была одноразовым и сугубо техническим трюком.
Она лишь дает намек на гипотетическую возможность использования «чистой» 50-мегатонной конструкции для вооружения, но ничего конкретного. Интересно то, что американские инженеры в то же время смогли создать 100-менатонную бомбу, но в два раза меньшую, чем советская. Это означало, что ее действительно можно было применить в бою. Однако, из-за запрещения ядерных испытаний ее так никогда и не применили. Некоторые «игрушки» лучше не вынимать из коробки. К такому выводу пришел Андрей Сахаров после того, как стал свидетелем взрыва «Царь-бомбы». Он стал одним из главных диссидентов, которые требовали отказаться от ядерного оружия вообще. И это был наибольший эффект от бомбы-гиганта.
