Для группы людей, которые должны были стать врагами торговой повестки президента Дональда Трампа, итоги завершившихся незадолго до полуночи воскресенья переговоров по пересмотру Североамериканского соглашения о свободной торговле (НАФТА — прим. перев.) выглядят довольно хорошо.
Несмотря на то, что новое название (Соглашение США, Мексики и Канады или USMCA — прим. автора) не содержит каких-либо ссылок на торговлю, не говоря уже о свободе, тарифные ставки на импорт из Канады и Мексики по-прежнему представляют собой массу нулей. Основной новой элемент — отмена пошлин на молоко, введенных Канадой в прошлом году для поддержки отечественной молочной промышленности — это, в конечном счете, антипротекционистский шаг. Наиболее важным изменением в старых пунктах является некоторая возня с правилами НАФТА в автомобильной торговле, которые, как мы аргументированно объясняли ранее, вряд ли сильно изменятся.
Это предполагает появление у администрации Трампа новой схемы работы над заключением торговых соглашений. Как и в случае с пересмотренной сделкой между США и Южной Кореей, о которой было объявлено на прошлой неделе, достижение названо историческим, в то время как изменения носят косметический характер. Эта динамика служит хорошим предзнаменованием для двусторонних переговоров между США и Японией, анонсированных на прошлой неделе, не говоря уже о кипящей торговой войне с Китаем. Для столь часто критикуемых в риторике эпохи Трампа глобалистов — и автор этого материала в их числе — это хорошая новость.
Рассмотрим соглашение по молочным продуктам. Пошлины на молоко, которые Канада согласилась отменить, известные как молочный класс 7, существуют всего 18 месяцев. Среди их противников — не только американские торговые посредники, но и один из крупнейших канадских переработчиков «Saputo Inc.».
Более того, молочные продукты составляют можно сказать микроскопическую долю в торговых потоках между двумя странами. На них приходится около 364 миллионов долларов, или 0,06 процента. Торф, макаронные изделия, полистирол, бумага и быстровозводимые здания в структуре импорта США стоят дороже, чем вся молочная промышленность Канады, и аналогичная картина наблюдается в противоположном направлении.
Это не похоже на соглашение, которое было достигнуто по автомобилям, где беспошлинная квота, введенная на канадскую продукцию — если Трамп введет глобальные сборы на импорт — достаточно высока, чтобы дать заводам в Онтарио свободу действий для увеличения объема на 30 процентов, по-прежнему имея возможность сэкономить.
В любом соглашении, подобном этому, дьявол, вероятно, будет скрываться в деталях. Особенно это касается главы о правилах происхождения на 234 страницах, которая в сегодняшнем мире международных цепочек поставок становится ядром торговой сделки. Последствия этого станут ясны в ближайшие дни и недели, но предварительное одобрение, полученное, например, от канадской торговой палаты, не предполагает больших опасений.
Опасность торговой позиции президента Трампа заключается в возможности краха НАФТА, развала Всемирной торговой организации или прямого разрыва между двумя крупнейшими экономиками мира. Итоги североамериканских и корейских переговоров говорят о чем-то более позитивном: о том, что Вашингтон рад согласовать некоторые незначительные изменения в существующих договоренностях, объявив о победе и отправившись домой вести борьбу на промежуточных выборах.
Как мы уже говорили, реальная опасность в борьбе с Китаем заключается не столько в том, что та находится в руках Дональда Трампа, а в том, что она кристаллизует гораздо более радикальные амбиции некоторых из его советников, которые хотели бы видеть прекращение экономического подъема Китая, изменение отношений между Коммунистической партией Китая и государством или — в идеале — и то, и другое.
Ограниченный масштаб соглашений с Мексикой, Канадой и Южной Кореей предполагает нечто иное. Если можно было бы согласовать некоторые тонкие, но целесообразные изменения в политике Пекина в отношении интеллектуальной собственности — например, изменив степень ответственности третьих лиц за лицензии на технологии или налагая более суровые санкции за нарушения прав интеллектуальной собственности — тогда возможно, что стороны смогут объявить о прорыве в вопросах передачи технологий, чем неоднократно дразнил премьер Ли Кэцян.
Это может показаться не столь уж и масштабным, но опять же скромная встряска американо-канадской молочной торговли и изменения в правилах происхождения продукции, которые затрагивают несколько моделей автомобилей мексиканской сборки, тоже были очень похожи на нечто подобное, пока о них с помпой не объявили министерские фанфары и величайший в истории президентский твит.
Риск для торговых соглашений, особенно в эпоху Трампа, заключается в следующем: переговорщики считают, что они должны действовать по принципу: все или ничего. Последняя сделка предполагает более позитивную перспективу: довольствоваться малым в торговой дипломатии — по-прежнему замечательно.
