До того как Россия официально объявила о том, что Израиль несет ответственность за крушение самолёта Ил-20, сторонники сирийского режима немедленно заявили, что его противовоздушная система намеренно сбила самолет в качестве прямого ответа на подписание Москвой соглашения с Анкарой по Идлибу. Это усмиряет авторитарный аппетит режима, желающего опустошить город, уничтожив все оппозиционные вооруженные группы, которые там находятся. В связи с этим возник вопрос относительно способности Дамаска отвергать решения Москвы в ходе конфликта и принимать против неё карательные меры. Необходимо определить, обладает ли кремлевское руководство достаточным влиянием, чтобы навязывать свою волю режиму, особенно если это включает в себя уступки, которые не удовлетворяют сирийскую сторону или ослабляют фундамент власти режима.
Есть то, что снижает способность России контролировать решения сирийского режима, расширяет пространство для его манёвров и укрепляет способность противостоять внешнему давлению и диктату. Аргументы различны. Это и сплоченность властей, в основе которой лежит принадлежность к определённой ветви религии, и взаимопомощь служб безопасности и военных органов, что позволяет им отвергать то, что ставит под угрозу их интересы и цели, и то, что они пытаются сделать так, чтобы Москва нуждалась в режиме больше, чем он в ней. Здесь имеются в виду продажа оружия, необходимость его испытаний, оплата вооружения в твердой валюте и открытие сирийских дверей для российских инвестиций. Это также продвижение роли Ирана в качестве надёжного, конфессионально близкого союзника, тесно связанного с властями в Дамаске, который является главным элементом иранского влияния в Леванте. Спрашивается, разве сидящие в Кремле не бросали Сирию и не угрожали вывести свои силы из страны, когда их инициативы и планы не принимались с необходимой им быстротой? Разве Лавров не подтвердил, что Россия не может убедить правительство Сирии принять ее видение и что они не могут заставить его следовать дорожному плану, который ослабляет столпы его власти и сужает полномочия?
Однако в действительности все по-другому. Много воды утекло после начала российского военного вмешательства, начавшегося три года назад и сыгравшего решающую роль в изменении баланса сил на сирийской арене и предотвращении падения режима. Появились новые планы в отношении сирийской ситуации. Все без исключения понимают, что присутствие в Сирии российских военных комиссий играет важную, решающую роль. Так, к примеру, можно наблюдать попытки России протолкнуть лояльные ей военные фигуры к высоким должностям в сирийских военных органах и службах безопасности, чтобы контролировать их решения и заблокировать центры власти, появившиеся во время войны и заинтересованные в сохранении статуса-кво, своих приобретений и привилегий. И что хуже всего, российские силы не только контролируют многие процедуры и процесс принятия решений в сирийской армии и лояльных ей отрядах милиции, включая введение новых дисциплинарных положений, оказывающих влияние на военную жизнь офицеров. Дело дошло до того, что российская военная полиция взяла на себя контроль за повседневной жизнью некоторых районов, а также арестовывает и применяет санкции против солдат сирийской армии и отрядов милиции режима, когда они нарушают предъявленные им условия и не следуют инструкциям. Затем были предоставлены особые удостоверения лидерам групп и фракций, которые согласились пойти на урегулирование с российскими военными комиссиями, как это произошло в Дераа и Хомсе, для облегчения их передвижения и защиты от судебных преследований и арестов, которые начались против них, когда прошло некоторое время с момента урегулирования.
Это правда, что Москва стремится обеспечить выживание подопытного слабого сирийского режима и считает, что это лучший плацдарм, чтобы защитить свои интересы, но при этом она не ослабляет свой авторитет перед миром. Россия намеренно скрывала преступления и насилие режима при помощи различных видов оружия, использовала «вето» несколько раз, чтобы защитить и предотвратить принятие осуждающей режим международной резолюции, а самое главное — инициировала военное вмешательство в конфликт, чтобы в корне изменить баланс сил на территории Сирии. Но не в интересах режима, а с тем, чтобы защитить собственные интересы и разработать политику, которая будет эти интересы продвигать, укреплять и распространять своё влияние в арабском Машрике, чтобы вывести свою конкуренцию с Западом вокруг влияния и ролей на более высокий уровень. Кроме того, российское руководство стремится извлекать выгоду из своего присутствия в Сирии, которая связана со многими другими важными региональными вопросами, с тем чтобы обладать решающим голосом в урегулировании данных конфликтов, снижении напряжённости и обеспечении стабильности всего региона в целом.
Мы должны признать, что Иран является сильным и надежным союзником режима, и что последний пытается расширить пространство для маневра через усиление своего партнёрства с ним. Однако это усиление лишено ценности в условиях растущего давления Запада на Тегеран, обострения внутреннего кризиса в различных сферах и в условиях, когда воздушное пространство Сирии открыто для десятков воздушных ударов со стороны Израиля. Это еще больше увеличивает потребность лидеров Тегерана в России и их уступчивость перед ней. Это также объясняет повиновение иранской стороны желанию Кремля отвести силы Корпуса стражей исламской революции и подчиняющихся ему милиций на такое расстояние от израильских границ, которое удовлетворило Тель-Авив.
Российские военные поспешили занять место иранцев в деле подготовки и командования силами сирийского режима. Эта спешка наблюдается одновременно с усилением израильского и американского давления, которое подталкивает к вытеснению Ирана из Сирии и не позволяет ему создавать там постоянные контактные центры и военные объекты. Именно в этом контексте следует рассматривать заявление кремлевского руководства о реализации заключённого с сирийским режимом старого соглашения о поставке противовоздушной системы С-300, видимая цель которого — защитить российские самолеты от ударов израильской авиации и самолетов западной коалиции. На самом же деле это направлено главным образом на то, чтобы добиться нового сдвига в способностях Москвы контролировать ход сирийского конфликта и его участников, в том числе пределы маневрирования Ирана и режима. До тех пор (на длительный срок) новое оружие будет оставаться в руках российских офицеров, и вопрос будет зависеть от политической воли Кремля.
Разумеется, для таких властей как в Сирии неудивительно, уходя в демагогию, самонадеянно заявлять, что они самостоятельно, независимо принимают все национальные решения. Это власти, которые не проявляют никакого уважения к собственной родине и национальному согласию, которые используют все средства для уничтожения своего народа и, не колеблясь, убивают людей, разрушают города, прибегая к худшему виду сектантской поддержки и военных интервенций, чтобы остаться у власти и сохранить свои привилегии и богатство, но в то же время не способны серьёзно отреагировать на неоднократные израильские налеты, а также роль вооруженных сил западного альянса. Это власти, которым не нашлось места для участия в различных соглашениях об урегулировании и перемирии, заключённых Россией на сирийской территории, и что самое главное, они не участвовали во множестве встреч и соглашений касательно сирийского будущего, которые спонсируются Москвой.
