«Она была выбрана на роль представителя в ООН по одной причине, — объяснял мне высокопоставленный политический консультант Республиканской партии, отреагировав на новость о том, что Никки Хейли, бывший губернатор Южной Каролины, только что ушла из администрации Трампа. — Предполагалось, что она представит женскую или, скажем так, более мягкую версию месседжа Трампа "Америка прежде всего". Вместо этого она стала кувалдой администрации в сфере национальной безопасности».
«Хейли была отличным представителем администрации; на самом деле, она прекрасно справлялась с механическим повторением всего того, что хотел от нее Трамп, — продолжал консультант. — Но для тех, кто когда-либо общался с ней, кое-что стало ясно. Она в любой момент в одну секунду могла оторваться от земли, когда ее просили дать неважно насколько глубокий комментарий по какой-либо проблеме, и было очевидно, что в ее словах лишь пустота. И это не то, что нам нужно от представителя в ООН».
Возможно, я смогу лучше описать Никки Хейли. Для Дональда Трампа она была собственным «Багдадским Бобом». Так прозвали главу пропаганды Саддама Хусейна (Мухаммед Саид ас-Сахаф, министр информации Ирака в 2001-2003 годах — прим. ред.), который появился на телевидении во время вторжения в Ирак в 2003 году и сказал все, чего хотел режим, независимо от того, насколько подстрекательски или неверно это звучало. Хотя Хейли никогда не приходилось утверждать что-либо настолько нелепое, как то, что Республиканская гвардия Саддама выигрывала войну против сверхдержавы, ее способность превзойти в безумстве разговоров даже Трампа оказалась редким талантом — и это не приветствовалось.
Представитель в ООН была моей проблемой. Не то, чтобы она плохо справлялась, не то, чтобы она ужасно представляла интересы нашей нации, просто ей не хватало опыта и природных способностей, необходимых для такой роли. Скатываться в риторику Трампа недостаточно, чтобы заслужить доверие на международной арене. Это все равно, что попросить меня стать сантехником: конечно, в какой-то момент я смог бы понять все тонкости этого ремесла, но лишь после того, как оставил бы за собой немало забитых туалетов и сломанных кранов.
Хэйли оставила несколько сломанных кранов, это точно. Если она и произвела какое-то серьезное впечатление, то лишь благодаря своим жестким заявлениям, касающимся Северной Кореи и Ирана. Но это была ее агрессивная риторика в соответствии с тогдашним положением дел вокруг режима Кима, которая выделяется больше всего. Почти комичная попытка механически повторить слова президента Трампа, который в начале сентября заявил в ООН, что Америка «имеет огромную силу и терпение, но если мы вынуждены защищать себя и своих союзников, у нас нет выбора, кроме как полностью уничтожить Северную Корею», имела место в ноябре, когда Хейли заявила: «Если начнется война, не обольщайтесь, северокорейский режим будет уничтожен».
И это только начало. Были также явные оплошности, когда можно было видеть отсутствие у нее опыта и подготовки к работе. В ходе интервью в прайм-тайм, которое она давала ночной ведущей «Фокс ньюс» (Fox News) Марте Маккаллум, Хейли спросили об Олимпийских играх 2018 года и о том, будут ли участвовать в них американские спортсмены. Эксперты по Северной Корее знали, что это вопрос, который нужно задать, и им было интересно посмотреть, как будет отвечать Хейли.
Она все испортила, и по-крупному. Интервью, состоявшееся в январе, в то время, когда некоторые думали, что война с режимом Кима все еще очень вероятна, попало в заголовки СМИ всего мира, поскольку Хейли сказала, что не стала бы одобрять участие граждан США, заявив: «Это открытый вопрос». Маккаллум бросилась в Твиттер, и правильно сделала, написав: «Представитель в ООН Никки Хейли не уверена, что мы должны отправлять наших спортсменов на Олимпиаду. Все будет зависеть от ситуации в Северной Корее».
Breaking: Amb. Nikki Haley not certain we should send our athletes to the Olympics. Will depend on NK situation.
— Martha MacCallum (@marthamaccallum) 7 декабря 2017 г.
Чтобы быть справедливым к Хейли, стоит отметить, что сейчас замечания были более квалифицированными, чем те, что сделала пресса. Тем не менее, пусть и сбивая с толку, они, по крайней мере, показали, что она не была готова к очевидному вопросу. На самом деле Хейли, казалось, запнулась, добавив: «Я ничего об этом не слышала» и «я знаю, что в переговорах, которые мы ведем — будь то Иерусалим или Северная Корея — речь идет о том, каким образом мы защищаем американских граждан в данном регионе».
Что? Как сказал мне другой республиканец всего через день, «она понятия не имела, о чем, черт возьми, она говорила».
Хейли даже напугала некоторых очень высокопоставленных дипломатов, которые задавались вопросом, что именно планирует администрация, если Вашингтон не отправит своих граждан или спортсменов на Олимпиаду. «Америка готовится напасть на Северную Корею? Это туда мы движемся?» — спросил через несколько минут после окончания интервью высокопоставленный дипломат, находящийся здесь, в Вашингтоне.
Я мог бы продолжать, но, думаю, вы все понимаете. Президент Трамп может вести себя намного лучше, чем Хейли.
