В октябре 2018 года на военном аэродроме в Староконстантинове Хмельницкой области проходят многонациональные учения «Чисте небо — 2018». Это самые масштабные и самые амбициозные учения Воздушных Сил Украины с западными союзниками за все годы независимости. Среди участников — США, Румыния, Польша, Бельгия, Дания, Британия, Нидерланды, Греция и Эстония. О важности этого события и уровне подготовки Воздушных Сил Украины мы поговорили с одним из организаторов учений, директор программ партнерства Национальной гвардии Калифорнии, американским военным летчиком с 20-летним стажем, подполковником Робертом «Тиггером» Свертфагером.
Расстояние между Калифорнией и Украиной ежегодно уменьшается
— Ваши предки были немцами, судя по вашей фамилии?
— Да, немцами и австрийцами.
— И они поселились в Калифорнии?
— Сначала в Нью-Йорке. Мои бабушка и дедушка встретились во время Второй мировой войны. Они поженились и переехали в Калифорнию.
— Калифорнию и Хмельницкую область разделяют много тысяч километров. Почему для вас важно быть здесь?
— Да, расстояние большое. Но я уже много лет посещаю Украину. С каждым визитом это расстояние кажется мне все меньше и меньше. Сейчас я уже чувствую, будто приезжаю во второй дом.
— Когда вы впервые побывали в Украине?
— Я впервые приехал в Украину для организации мероприятий государственных программ сотрудничества в июле 2002 года. Получается, я посещаю Украину и общаюсь с украинцами уже шестнадцать лет. В отдельные годы я совершал до восьми поездок в год. В другие — может, только четыре. Мой визит сегодня для организации «Чисте небо — 2018» — юбилейный, семидесятый.
— Ничего себе! Да вы уже, наверное, украинец не меньше, чем я. Знаете что-то на украинском?
— Да. (Переходит с английского на украинский). Дуже дякую. Дуже смачно. Дякую. Будь-ласка. Так. (Переходит на русский) Я говорю по-русски. Я изучаю этот язык уже, может быть, десять лет. (Снова переходит на английский). Но я перестал изучать русский язык в 2014-м году, потому что с тех пор хотел вместо него изучать украинский. Из уважения к украинскому народу. Мне очень жаль, что ответственность моей работы возросла с 2014-го года настолько, что у меня до сих пор нет хватает времени для изучения украинского языка. Но я планирую выучить его в будущем.
Совершенно другие воздушные силы Украины
— Ваше направление работы много лет, еще задолго до 2014-го, касалось именно Восточной Европы, не так ли?
— Именно так.
— Могли представить раньше, что после 2014-го года ваша работа станет такой, как сейчас?
— О, нет, никоим образом. Хотя, знаете, в определенной степени меня радует, что я теперь более вовлечен. И что мы теперь делаем все больше и больше проектов, нам уделяют больше внимания и выделяют больше средств для успешной реализации этих проектов. Я имею в виду именно Военно-воздушные силы. Я действительно считаю, что до 2014-го года они были совершенно забыты, ими пренебрегали в течение лет. Впоследствии они играли очень важную роль в АТО, в начале войны, хотя позже, в силу Минских договоренностей, полеты в АТО были прекращены.
— Если сравнить украинские воздушные силы тогдашние и нынешние, какие изменения вы могли бы отметить?
— Это совершенно другие воздушные силы по сравнению с теми, которые я видел до 2014-го года. Я чувствую, насколько у людей сейчас больше гордости за свою службу. Очень повысилось внимание к мелочам, отношение к своей работе стало более серьезным. Украина сейчас находится в состоянии открытого конфликта на Востоке. Он заставляет украинцев ежедневно сталкиваться с вызовами. Я помню, как мы отправляли Ф-16 (американский многофункциональный легкий истребитель F-16 Fighting Falcon, — ред.) на учения «Безпечне небо» в Миргороде в 2011 году. С тех пор я вижу очень серьезный рост, если сравнивать с «Чистим небом — 2018».
От безопасного неба к чистому
— Тогда американские истребители впервые приземлялись в Украине, не так ли?
— «Безпечне небо» были первыми учениями, в которых принимали участие американские истребители, и в частности — «Ф-16». Подразделения воздушных сил Национальной гвардии США из Калифорнии тогда действовали в координации с подразделениями из Алабамы. Самолеты летели из Алабамы, а вот планированием занимались калифорнийцы. Учения были очень успешными. Были небольшие проблемы с логистикой, с языковым барьером. Тем не менее, мы смогли создать план действий и успешно его выполнить.
Разница в сложности задач между «Безпечним небом — 2011» и «Чистим небом — 2018» — огромная. Количество участников достигает одной тысячи. Тогда было, может, три сотни участников из США. Сейчас мы отрабатываем пять различных основных навыков. «Воздушный суверенитет» при участии «Ф15», аэромедицинская эвакуация при участии C-130 (американский самолет С-130 «Геркулес»). Есть компонент киберзащиты. Мы также тренируем парашютное спасение. К тому же RQ-9, дистанционно пилотируемый аппарат, впервые прилетел из Польши в Украину для участия в учениях. Мы также совместно отрабатываем специальные операции. «Ф16» прилетели из Румынии, чтобы выполнить тренировку под названием «Целостность границы» при участии украинских истребителей и «Ф15». По сравнению с «Безпечним небом» 2011 года, «Чисте небо — 2018» — это шаг вперед в сложности и уровне способностей на астрономическое расстояние. Сейчас мы уже можем начинать измерять совместимость между Воздушными силами Украины и Воздушными силами НАТО, Воздушными силами США. Именно в этом и состоит наша задача здесь.
— Если сравнивать уровень сложности «Чистого неба — 2018» с другими военными учениями, которые НАТО и США проводят с союзниками, можно сказать, что Украина находится уже на том уровне сотрудничества, который США имеют с союзниками?
— Несомненно. Вы знаете, я не думаю, что любое развертывание войск или учений, во время которых вы не сталкиваетесь ни с какими вызовами, способно действительно улучшить ваши навыки. Во время этих учений перед нами встали серьезные вызовы. С горючим, с таможней, с организацией такого количества партнеров, которые принимают участие в учениях, в том, чтобы все были «на одной волне» — это все вызовы. Но! Все мы выйдем из этих учений со значительно высшим уровнем профессионализма и навыков.
— По состоянию на сейчас, смогли бы Воздушные силы Украины действовать совместно с Воздушными силами США, Румынии, Польши в условиях реального конфликта?
— Мы проводим реальные учения. Не только красивые взлеты и пролеты на высокой или низкой скорости. Нет, это не то, чем мы занимаемся. Мы проводим серьезные совместные тренировки наших способностей: воздушные бои, перехваты. Все привычные боевые задачи Воздушных сил США. Украинцы выполняют эти задания вместе с нами. Совершенству нет предела, конечно. Да я и сам считаю, что моя самая удачная миссия еще впереди. Мой лучший вылет. Скажу вам, как ветеран Воздушных Сил США с 20-летним стажем: мы ни от кого не ждем совершенства. Мы лишь ждем преданного стремления становиться лучше и постоянно повышать, знаете, собственную планку. Улучшать совместимость.
Я полностью осознаю уровень вызовов. И именно в этом, по моему мнению, основное различие между «Безпечним небом» 2011 года и нынешними учениями. В 2011 году у нас был первый опыт взаимодействия с Воздушными силами Украины. Было даже не с чем сравнить. Мы не знали, что получим на выходе, кроме тренировки на земле и обсуждений. Мы тогда летали вместе с СУ-27 и МИГ-29 в Миргороде. И мы были поражены профессионализмом и уровнем подготовки пилотов и военной базы. Хотя у нас были тогда очень разные военные доктрины. Украина тогда все еще использовала советскую военную модель. Которая, на самом деле, стандартна для всего Восточного блока. Поляки, румыны, болгары — все были такими же. Только недавно они начали внедрять изменения, переходя на доктрины западного образца. В 2011 году нам удалось достичь цели. Мы обменялись опытом между Национальной гвардией Калифорнии и Воздушными силами Украины относительно методов обеспечения суверенитета воздушного пространства и безопасности крупных спортивных событий. Вы тогда как раз готовились к проведению Евро-2012 вместе с Польшей. Наша задача, защитников Калифорнии, было прибыть сюда и поделиться с украинцами своим опытом, процедурами, тактиками, техниками. Мы достигли этой цели. Воздушные Силы Украины защитили каждый из четырех городов, в которых проходили матчи. Включительно с финалом в Киеве. Мне тогда повезло отвлечься от работы ненадолго и посетить-таки некоторые события Евро-2012. Это было феноменально!
— О, вечная проблема и у журналистов! На событиях работаешь, нет времени их действительно увидеть.
— О, да. Я взял тогда десять дней отпуска и многие мои коллеги из эскадрильи тоже приехали, и у нас, таким образом, была возможность отдохнуть вместе. Мы очень гордились тем, что украинцы восприняли опыт, которым мы с ними поделились на учениях, и уже через год успешно его применили. Это вдохновило нас в Национальной гвардии США в Калифорнии. Мы подумали: «Ну что теперь? Какой следующий шаг? Как еще мы можем помочь Воздушным силам Украины получить новые навыки?»
В 2014 году, когда война только началась, меня отправили уже с другой командировкой: провести оценку ситуации в Украине для Воздушных сил США в Европе. Я приехал в июле 2014 года. Воздушные силы принимали участие в боях, они действовали до конца августа 2014-го года. Второй раз я прибыл именно в конце августа, когда они перестали участвовать в АТО.
Генерал Василий Никифоров был моим другом
— Что больше всего запомнилось тогда?
— Помню нашу встречу с генералом Василием Никифоровым. Я считаю его своим наставником. Я действительно думаю, что он — украинский Чак Егер (американский летчик-испытатель, который первым преодолел скорость звука на самолете — ред.). Легенда авиационного сообщества. Василий однажды взял меня за локоть, отвел в сторону и сказал: «Слушай, что мы должны сделать, чтобы вы могли нам помочь справиться с этим всем?» Это сотрудничество, которое у нас было с генералом Никифоровым в течение лет… он же принимал очень активное участие в планировании «Безпечних небес». Я с ним проработал всего два или три года. Но мы выстроили отношения, наше партнерство на основе доверия.
— Не знаю, этично ли у вас это спросить, но, насколько я понял, вы были близкими друзьями с генералом Никифоровым. Когда его не стало, это было для вас большой потерей?
— О, огромной. Очень. В 2014 году я посещал Украину в июле, августе и в третий раз — в декабре. Именно тогда мне сообщили, что генерал Никифоров находится на лечении в госпитале в Израиле. Я был очень обеспокоен. Его сын дал мне телефон жены, которая находилась вместе с ним в палате, и мне удалось ему дозвониться. Казалось, что он в прекрасно себя чувствует, что он полон сил. Я как-то с оптимизмом завершил разговор тогда, был уверен, что он прорвется. К большому сожалению, через несколько месяцев мне сообщили ужасную новость: его не стало. Это был удар ниже пояса. Было очень тяжело. Жалею, что не смог присутствовать на его похоронах. Он был моим другом.
— То, чем вы сейчас занимаетесь, в определенной степени — посвящение ему?
— О, на сто процентов! Полностью. Честно говоря, во время первого вылета я сейчас думал именно о нем. «Вау, генерал Никифоров был бы потрясен до глубины души, если бы увидел, как далеко мы прошли на нашем пути». Мы установили невероятно высокий, беспрецедентный уровень амбиций на этих учениях. Вы знаете, этот шаг вперед в сложности, который мы сделали, чтобы оказаться в нынешней точке — это лучшая оценка сотрудничества Украины с Калифорнией. Это показывает, насколько преданно Воздушные силы Украины стремятся повышать свой уровень и улучшать свою совместимость с НАТО. Это четкий сигнал, что они хотят иметь возможность работать с нами вместе.
Храбрость и любовь к собственной стране
— Возвращаясь к моменту, когда вы были в Украине летом 2014-го года. Помните ли вы свои впечатления от уровня технического оснащения, с которым тогда должны были работать украинские пилоты? Потому что я помню ситуацию в Иловайске, когда украинские пилоты в полете просили артиллерию на земле попасть в цель, по которой они должны отработать, иначе они просто не смогли бы ее найти. А какими были ваши впечатления?
— Противника, с которым Воздушные силы Украины сражались в АТО, очень хорошо финансировали, он имел современные технологии, интегрированную воздушную систему. Да и сейчас это одна из самых сложных в мире сред для полетов. То, что Воздушные силы Украины были способны выполнять задачи, исчерпывающе демонстрирует их храбрость и их любовь к собственной стране. Их волю защищать свой суверенитет. Мы часами разговаривали с пилотами, которые совершали вылеты в АТО.
— Верилось ли тогда в то, что они рассказывали?
— Вы знаете, сначала я немного скептически относился к тому, что они рассказывали. Но впоследствии, когда мы говорили о деталях конкретных операций, я узнал, что они в то время использовали тактику сверхнизких полетов. Я вас уверяю, «сверхнизких» — это значительно ниже, чем мы тренируем американских пилотов. Но это позволяло им выполнить возложенные задачи. Впоследствии, согласно Минским договоренностям, вылеты прекратились. Честно говоря, я радуюсь, что в Воздушных силах с тех пор нет потерь. Думаю, в их преданности защите своей страны никто не может усомниться.
— Одна существенная разница между учениями 2011 года и нынешним заключается в том, что сейчас Украина находится де-факто в состоянии войны с Россией. То есть политический фон совсем другой. Посылают ли эти учения определенный политический сигнал?
— Ну, прежде всего, сигнал того, что США верят в международное право, нерушимость границ, и остаются преданными поддержке Украины и ее развитию до уровня, который позволит самостоятельно защищать собственные границы. Я также убежден, что эти учения являются вкладом в безопасность всего региона. Украинцы сегодня действуют вместе с поляками, румынами, их воздушные силы действуют совместно.
К тому же, не думайте, что общение заканчивается в следующую пятницу, когда учения завершатся. Связь, которую мы здесь налаживаем, мы поддерживаем. Ну, летчики вообще любят говорить о небе! У меня много друзей-летчиков, с которыми я поддерживаю связь — из Воздушных сил Украины, Румынии, Польши. Есть поляки, с которыми мы познакомились еще в 2011 году, и до сих пор общаемся. В 2016 году нас вместе отправляли на три месяца в Румынию. Сейчас мы снова в Украине. Мне действительно нравится сводить всех этих людей вместе. Мы все — собратья.
Заглянуть в то время, когда закончится война
— Возвращаясь к серьезному разговору об изменениях последних лет. У вас была возможность, насколько мне известно, встречаться с высшим украинским командованием, в частности, в Генеральном штабе. Каково ваше впечатление о них?
— Да, несмотря на мою должность в Национальной гвардии Калифорнии, у меня была возможность общаться с украинским Генеральным штабом. А сейчас я работаю в группе стратегического планирования J5. Я также являюсь директором государственных программ сотрудничества в Калифорнии. У нас сейчас два партнера. Первый — Украина. Второго партнера мы получили семь лет назад, и им стала Нигерия. Тоже очень интересное и замечательное место для работы. Я занимаюсь этими двумя программами сотрудничества. Работая на этой должности, я имел возможность путешествовать вместе с генерал-майором Болдвином и участвовать в переговорах на высшем уровне с генералом Муженко. И на этих, обычно ориентированных исключительно на сухопутную армию, встречах, теперь всегда присутствует представитель Воздушных сил. Ну вы сами понимаете, кто такие летчики истребителей. Нас заставить молчать невозможно. Я всегда защищаю точку зрения Воздушных сил Украины. Не просто потому, что я сам из Воздушных сил. Я просто действительно считаю, что это в интересах Украины — уделять достаточное внимание и вкладывать достаточно средств в свои Воздушные силы. Надо смотреть вперед, за рамки нынешнего конфликта и политики. Большинство финансирования, которое начало выделяться с начала войны, шло в сухопутные войска. Что вполне оправданно. В начале обострения это было приоритетом. Тем более, когда после подписания Минских договоренностей авиация перестала вовлекаться, не так ли? Украине необходимо было быстро поднять свою сухопутную мощь, чтобы дать отпор на земле. Я это полностью понимаю.
Однако, если смотреть на долгосрочный стратегический план, вы, вероятно, не хотели бы на момент окончания войны на Востоке иметь Воздушные силы образца августа 2014-го года? Когда война на Востоке закончится — а она когда-нибудь закончится — нужны Воздушные силы 2019-го, 2020-го года. Когда бы конфликт не завершился. И когда страница будет перевернута, и в мире будет совсем другой климат, вы захотите, чтобы ваши Воздушные силы отвечали времени. Поэтому эти учения никак не связаны на самом деле с конфликтом на Востоке, ситуацией на Донбассе. Эти учения призваны вывести Украину на один уровень со стандартами ее восточноевропейских соседей. Таким образом, удается определить, насколько они профессиональны, насколько заслуживают вложения средств, используют средства целесообразно. И мы хотим развивать в будущем этот успех. Могу вам сказать: я жду, что Украина получит приглашение на учения в Румынию и Польшу. Это будет следующим шагом. Мы поделимся своим калифорнийским опытом переброски войск (а мы в этом — лучшие), чтобы Украина могла взять свои Воздушные силы и отправить их в Румынию в следующем году. Взять эскадрилью Миг-29, СУ-27, СУ-25, СУ-24, АН-26, и перебросить свои воздушные силы на Юг, в Румынию, чтобы поддержать региональные учения со своими соседями.
Как крутой «Курок» превратился в героя мультфильма
— А можно спросить, почему у вас такой позывной?
— Тиггер?
— Да. Звучит как «тигр» (tiger), но две «г», и, понятно, это не «тигр».
— Да, мне часто приходится объяснять, что «Тиггер», а не «Тигр». Мы все трепетно относимся к своим позывным. Ну, большинство из нас. Но мы обычно не говорим о позывных, пока не сядем вместе выпить несколько бокалов. Это вообще тема, которая начинается после двух бокалов пива минимум. Но, если мы уже заговорили…
— Да, понимаю. Но, может, все-таки дадите нашей аудитории сокращенное объяснение? Демо-версию?
— Однажды я применил последнюю пушку на своем Ф-16, когда не должен был. Побратимы хотели прозвать меня «зудящий палец на курке» (от англ. «Trigger» — курок. — ред.) Такое выражение применяется и к стрелкам. Если у кого-то «зудящий палец на курке», это означает, что он всегда будет стрелять первым, а все вопросы — потом. И они говорили, «Курок» — классный позывной. Прекрасно". Я всегда позитивно и по-дружески ко всем отношусь. А потом кто-то из эскадрильи сказал: «Слушайте, не будем называть его «Курком». Или пусть думает, что мы его так назвали, а мы назовем его «Тиггер» на самом деле. Это такой мультяшный герой (Тигр из диснеевского мультфильма «Винни Пух», — ред.) Ну, как Гуфи. Очень дружелюбно с их стороны, конечно… С тех пор и приклеилось! Ну, я сначала удивился, что мой позывной будет не «Курок», а «Тиггер» из мультика. Но, в конце концов, моей семье понравилось. Особенно моей маленькой дочурке.
Украинцы должны гордиться своими воздушными силами
— Если вы могли бы через нас обратиться к украинскому обществу, что вы хотели бы ему сказать?
— Вы должны очень гордиться своими Воздушными силами и тем, как преданно они защищают народ Украины. Они очень компетентны и профессиональны, находятся на равных с вашими соседями в регионе. Если они и впредь будут такими настойчивыми, то станут первыми в Восточной Европе. Я в этом убежден на все сто. Я видел рост с 2002-го по 2011-й и вплоть до 2018-го. Изменения, которые произошли за эти 16 лет — убедительные, и заслуживают, чтобы их отметили.
* * *
Когда это интервью уже было опубликовано, поступила трагическая весть о катастрофе при выполнении учебно-боевого полета самолета Су-27 Воздушных сил ВСУ, которая произошла в Винницкой области. Агентство «Укринформ» выражает соболезнования близким и родным погибших пилотов, а также их боевым собратьям. Глубокое уважение и благодарность людям, которые рискуют жизнью ради безопасности украинского неба.
