Стамбул — На отдаленном участке равнинной пустыни на юге Сирии около 50 тысяч человек, из-за войны вынужденных покинуть свои дома, на протяжении нескольких лет живут в примитивных условиях. Они смогли выжить, не получая — до прошлой недели — никакой гуманитарной помощи.
Они живут в самодельных глиняных хижинах с полиэтиленовой пленкой вместо крыш. Ни электричества, ни водопровода, ни канализации, ни дорог — только один небольшой медпункт и четыре маленькие школы. Жители лагеря были изгнаны из своих домов, когда, начиная с 2014 года, так называемое «Исламское государство» (террористическая организация, запрещенная в РФ — прим. ред.) захватило большую часть восточной Сирии. Но режим Асада, который с тех пор восстановил контроль над своими территориями, не желает их возвращения.
На засушливых территориях вдоль иорданской границы, которые они занимают, ничего не растет. Жители хижин раньше могли рассчитывать на контрабандистов, которые доставляли им значительную часть продуктов питания и медикаментов — но в прошлом месяце режим в Дамаске перекрыл каналы контрабандной торговли.
На фоне сообщений о детях, умирающих от недоедания — школьный учитель Ахмед Абу Карим (Ahmed Abu Karim) сказал журналистам «Дейли бист» (The Daily Beast), что ему известны четыре таких случая, произошедших в прошлом месяце — возросло давление на США и Россию, от которых стали требовать отправить туда гуманитарную помощь с конвоями ООН. Но поскольку эти державы в том, что касается их долгосрочных планов в Сирии, друг другу не доверяют, между ними вскоре началась словесная перепалка.
Ответственность США за ситуацию в лагере беженцев «Эр-Рукбан» безусловна, поскольку все поселение находится в контролируемой силами американской коалиции зоне безопасности вокруг военной базы Эт-Танф, которая была создана для борьбы с экстремистами ИГИЛ (террористической организации, запрещенной в РФ, — прим. ред.). Но по причинам, которые, похоже, никто не в состоянии объяснить, коалиция не обеспечивает продуктами питания людей, живущих в Эр-Рукбане. К тому же США не взаимодействуют с Иорданией, закрывшей свою границу, рядом с которой находится лагерь «Эр-Рукбан», якобы из-за страха проникновения боевиков ИГИЛ.
Единственным вариантом для ООН было начать доставку гуманитарных грузов из Дамаска, сирийской столицы, пройти через контролируемую правительством зону, а затем войти в зону, контролируемую США. Этот маршрут столь же ненадежен и опасен, как и местные дороги.
Дамаск и Москва воспользовались случаем оспорить законность присутствия США в Сирии и направляли запрос за запросом о безопасности конвоя внутри 55-километровой американской запретной зоны, тем самым почти год задерживая доставку гуманитарного груза.
И хотя США предоставили гарантии безопасности в зоне, на сам поселок они не распространялись.
Лагерь для беженцев «Эр-Рукбан», похоже, находится на краю света, или, наверное, точнее будет сказать, что он подобен одной из станций на забытых планетах в фильме «Звездные войны». Все, кто живет в лагере, хотят из него уехать. Именно об этом сказали руководители лагеря чиновникам ООН, занимающимся организацией гуманитарной помощи, которые сопровождали первый большой конвой, добравшийся до Эр-Рубкана в прошлую субботу.
Но они хотят уехать оттуда достойно, с соблюдением их прав и гуманным обращением, если удастся найти такую возможность. После семичасовой езды из Дамаска, остановок на многочисленных блокпостах и пересечения разделительных линий, контролируемых сирийским режимом и США, 78 грузовиков, доставляющих гуманитарную помощь, прибыли в перевалочный пункт, расположенный в нескольких километрах от лагеря.
Семьям раздали продуктовые наборы, а врачи из Министерства здравоохранения Сирии сделали тысячам детей прививки от кори и полиомиелита. Но нет никакой гарантии, что такая же драма не разыграется снова, когда в декабре гумконвой ООН вновь попытается добраться до лагеря. На организацию первого конвоя ушло девять месяцев. Когда в конце октября режим Асада, наконец, дал разрешение ООН на доставку гуманитарного груза, ООН была вынуждена приостановить гуманитарную операцию, поскольку Россия предупредила об «угрозе нападения» на конвой внутри зоны, контролируемой США. И тогда начались взаимные обвинения. И начала расти смертность в лагере.
Минобороны России выступило с обвинениями в том, что «в результате безответственных действий США в лагере беженцев „Эр-Рукбан" сложилась катастрофическая гуманитарная ситуация». Представитель Центрального командования Вооруженных сил США отпарировал, заявив, что Россия и режим Асада ведут «враждебную кампанию… с целью внести путаницу, исказить истинную ситуацию в указанной зоне и помешать проведению гуманитарных операций». По словам представителей американских властей, угрозы нападения не было.
«В зоне действуют две боевые группы — коалиционные силы и проверенные сирийские бойцы», известные как «MAT» (или «Джейш Магавир ат-Таура»), сказал представитель Центрального командования ВС США капитан Билл Урбан (Bill Urban). Бойцы МАТ вооружены, финансируют их и управляют ими силы коалиции. Они охраняют и обеспечивают работу контрольно-пропускных пунктов и аванпостов по всей зоне. «Мы их задействуем, когда через зону урегулирования конфликта проходит другая вооруженная группа, — сказал он в интервью «Дейли бист». Но представители американских властей и чиновники не провели никакой переписи в импровизированном лагере, с помощью которой можно было бы выяснить, не скрываются ли в нем бывшие боевики ИГИЛ.
Американские чиновники так и не ответили, почему они решили прибегнуть к помощи ООН в доставке гуманитарной помощи, несмотря на то, что их противники устраивают многомесячные бюрократические проволочки и задерживают гуманитарные операции якобы из соображений безопасности. Учитывая, что лагерь «Эр-Рукбан» находится в американской запретной зоне США, почему администрация Трампа передала право вето России и президенту Сирии Башару Асаду вместо того, чтобы найти свое собственное решение? Например, в 2014 году для доставки гуманитарных грузов окруженным езидам, оказавшимся в ловушке на горе Синджар в Ираке, администрация Обамы использовала авиацию. И не дожидалась, когда до окруженных людей доберутся гуманитарные конвои ООН.
«Если вы, США, со своим союзником Иорданией не оказываете гуманитарную помощь, и если вы хотите, чтобы этих людей кормили, тогда, наверное, вам просто нужно сделать это самим», — говорит Арон Лунд (Aron Lund), эксперт по Сирии и член Фонда Century Foundation. США могли бы «доставлять гуманитарные грузы автотранспортом или сбрасывать на парашютах».
По его словам, у США также есть международно-правовое обязательство заботиться о гражданских лицах. «Американцы де-факто контролируют этот район, — говорит он. — Если вы занимаете территорию, вы несете ответственность за людей, находящихся под вашим контролем».
Американский чиновник говорит журналистам «Дейли бист», что вполне может дойти до того, что коалиция будет сбрасывать гуманитарные грузы на парашютах, если в будущем Асад и российские чиновники будут задерживать их доставку, и учитывая, что Иордания сейчас неохотно соглашается на доставку гуманитарных грузов через свою границу.
Но конечная цель коалиции — вывезти из лагеря в пустыне 50 тысяч человек, поскольку Эр-Рукбан не сможет продержаться в течение длительного времени, говорит американский чиновник на условиях анонимности, поскольку он не уполномочен выступать публично.
Даже для самых опытных сотрудников гуманитарных организаций лагерь «Эр-Рукбан» отличается от остальных.
«Это не лагерь, я бы назвал его временным поселением», — говорит Аджмал Хибари (Ajmal Khybari), заместитель представителя по вопросам защиты в Верховной комиссии ООН по делам беженцев. Этот лагерь занимает площадь более 29 квадратных километров, в нем нет ни планировки, ни внутренней организации, ни внешнего учреждения, действующего в качестве его спонсора. Здесь нет ни улиц, ни канализации, не организован сбор мусора и нет электричества. Для отходов жизнедеятельности люди копают ямы в земле.
Было непонятно, каким образом жители лагеря добывают дрова для отопления. «Они говорят, что берут дрова на стороне, — говорит Хибари. — Они разработали механизмы преодоления».
Живя в пустыне, жители Эр-Рукбана испытывают резкие перепады температур и погодные изменения, но хуже всего они переносят песчаные бури, от которых слепнут и задыхаются все, кто в них попадает. Женщины жаловались, что песчаная буря, прошедшая всего три недели назад, была одной из самых страшных, что им довелось пережить. «Некоторые из них рассказали мне об этом, это было очень тяжело, — говорит Хибари. — Одна назвала это катастрофой, концом жизни. А другая просто сказала, что это ужасно».
В лагере процветает коммерция. Например, глиняные кирпичи, каждый размером с 0,9 квадратного метра, можно купить у дельцов по цене, равной семи центам за штуку. По грунтовым дорожкам проносятся мотоциклы и пикапы, но машин Хибари не видел. А еще там есть рынок.
«Я был в том месте, которое они называют торговым пассажем», — рассказывает Хибари. Это 50-60 магазинчиков, торгующих различными товарами — аптеки, парикмахерские, мясная лавка, где продают баранину (овец выращивают местные скотоводы-бедуины) и даже продуктовые магазины. Есть «интернет-точка» с небольшой антенной, где предлагают интернет-услуги.
Имеющиеся в продаже товары в основном завозят торговцы или контрабандисты, и цены по местным меркам непомерные, говорит он. Сирийская пресная лепешка стоит 250 сирийских фунтов или около 49 американских центов — в пять раз дороже, чем в Дамаске. По словам местных жителей, причиной кризиса в прошлом месяце было то, что сирийский режим закрыл каналы контрабандной торговли, что привело к резкому сокращению потока товаров и росту цен.
Но не все, что он увидел и узнал о лагере, носит негативный характер, говорит Хибари. Люди были одеты, «как обычно», рассказывает он. «Людей в лохмотьях я не видел», — говорит он. Учитывая суровые условия, в которых живут беженцы, и недавние сообщения о смертях, говорит он, люди выглядят относительно здоровыми. В поселке нет врача, но есть 14 дипломированных медсестер. Больницы нет, но есть местная амбулатория. Ссылаясь на слова старейшин племен, он сказал, что если смерть не вызвана естественными причинами, то в основном в лагере умирают новорожденные.
Никаких конкретных цифр, связанных с младенческой смертностью, старейшины ему не назвали, говорит он. Но сирийская благотворительная медицинская организация UOSSM в своем октябрьском бюллетене сообщила, что из-за отсутствия эффективной медицинской помощи в лагере умерло 15 человек. По данным ЮНИСЕФ, в октябре в лагере умер младенец пяти дней от роду и четырехмесячная девочка, поскольку их не смогли доставить в больницу.
Лагерь «Эр-Рукбан» как поселение в той или иной форме существует не менее пяти лет. Сначала он служил перевалочным пунктом для беженцев из Восточной и Южной Сирии, направлявшихся в Иорданию. В июне 2015 года «Исламское государство» захватило древний город Пальмиру, что вызвало большой приток беженцев, рассказывает Хибари, другие же беженцы попадали в лагерь «Эр-Рукбан» из Дейр-эз-Зора, расположенного на иракской границе, и из восточной провинции Хомс. В Эр-Рукбане они поддерживают свои племенные связи и живут группами со своими соплеменниками.
Пальмира является примером того, насколько сложна сирийская война. У режима Асада в городе стоял гарнизон войск обеспечения безопасности численностью в 10 тысяч человек, но, по словам местных жителей, он оказывал лишь символическое сопротивление, и менее чем за неделю город был захвачен боевиками ИГИЛ. Такова была схема вывода правительственных войск из населенных пунктов на востоке Сирии.
Режим вновь занял Пальмиру в марте 2016 года, но затем, в декабре, опять сдал город и опять отвоевал его в следующем году. В условиях этого хаоса из города бежали почти все жители-сунниты, в результате чего Асад избавился от той части населения, которая в основном выступала против его режима, создав при этом возможность вероятного создания Ираном коридора снабжения для выхода к Средиземному морю.
Сегодня Пальмира является частью огромной территории, «свободной» от некогда преобладавшего суннитского населения, и бывшие жители говорят, что вернуться туда они не могут. На Хибари глубокое впечатление произвела одна встреча, когда он познакомился с шейхом из племени бани халид, который просто и убедительно рассказал ему о жизни, которая для них осталась позади.
«Мы не имеем к этому никакого отношения, — сказал шейх, которому за шестьдесят, имея в виду национальное восстание против режима Асада в 2011 году. — Мы были вынуждены покинуть свои дома из-за ИГИЛ. И мы пришли сюда. Мы хотим вернуть наши жизни. Мы не связаны и не хотим связываться ни с какими негосударственными вооруженными организациями. Я бы хотел, чтобы мое племя вернулось домой».
«Я не был богатым человеком, но у меня были мое достоинство и честь. Как и у моего народа, — добавил он. — Я хочу все это вернуть. Мы хотим жить с должным почтением и уважением. У нас были школы, учителя, было все. У нас было свое достоинство». Во время встречи Хибари с подростками один юноша, который учился в школе в Хомсе, сказал, что он собирался изучать литературу в университете. В тот момент, рассказывает Хибари, «стоявшие вокруг него друзья сказали, что он — будущий поэт». Но сам юноша сказал: «Моя единственная мечта — вернуться, выучиться и стать учителем».
Лейла, девочка лет девяти, сказала ему, что самое счастливое время в ее жизни — это когда она ходит в школу, хотя это и означает сидеть на уроке математики в школе, где всего одна классная комната. Но когда она каждый день возвращается к своей семье, «там ничего нет». «Я только слышу, как на крыше шумит на ветру полиэтиленовая пленка», — сказала она ему.
По словам Хибари, все люди, которых он встретил, пытались выразить примерно одну и ту же мысль: «Проблему не решить, если держать этих людей в лагере „Эр-Рукбан". Восстановить их достоинство, их права можно лишь в том случае, если у них будет возможность добровольно, целыми и невредимыми вернуться к нормальной жизни».
