В сказке Ганса Христиана Андерсена у короля не было одежды. В наши дни, если король наденет надлежащую одежду, то может называть себя королевой. И мы все должны этому аплодировать.
Во вчерашнем конкурсе «Мисс Вселенная» впервые за его 66-летнюю историю была представлена трансгендерная женщина. Выступая как мисс Испания, Анхела Понсе (Angela Ponce) приняла участие в данном театрализованном представлении и получила высокую оценку, написав в своем посте в «Инстаграме»: «Сегодня я здесь гордо представляю свою нацию, всех женщин и права человека».
27-летняя Понсе не победила, однако превозносилась СМИ только из-за факта своего участия. «В воскресенье вечером в Бангкоке в Таиланде на конкурсе «Мисс Вселенная» 2018 года корону забрала домой мисс Филиппины Катриона Грей, но она была не единственной победительницей вечера, — заявил автор „Эй-би-си ньюс" в понедельник утром. — Мисс Испании Анхела Понсе стала первой трансгендерной участницей, что является важным шагом для конкурса с 66-летней историей».
«После модного показа „Викториа'с сикрет", который многие сочли неудачным на фронте инклюзивности, испанка Анхела Понсе готова войти в историю как первая трансгендерная женщина, которая будет участвовать в „Мисс Вселенная"», — начала свою статью на эту тему журналистка «Яху ньюс». В очерке на сайте «Эн-би-си ньюс» о конкурсе «Мисс Вселенная» в понедельник вплоть до четвертого абзаца даже не упоминалось о победителе. Вместо этого основное внимание было уделено тому, как Понсе «преодолела барьеры».
Все эти фанфары поднимают неизбежный вопрос: может ли Понсе на самом деле «представлять всех женщин», не будучи женщиной вообще? В наше ненаучное время достаточно просто задать этот вопрос в определенных кругах, чтобы гарантировать, что вас вышвырнут из приличной компании.
Но давайте рассмотрим еще один вопрос, возможно, более важный: может ли Понсе жить как трансгендерная женщина, не заставляя нас это принимать? Конкурс «Мисс Вселенная», прогрессивная медиасфера и — все чаще — левое крыло американской политики, похоже, так не думают.
В ноябре Понсе сказала журналу «Тайм», что победа в конкурсе будет иметь для нее символическое значение: «Трансженщин преследовали и уничтожали очень долго. Если я получу корону, это покажет, что трансженщины — такие же женщины, как и женщины-цисгендеры».
Это шарада, которую нас просят принять. Недостаточно сказать, как мы и должны, что расстройство гендерной идентичности является реальным явлением психологического порядка, что справедливое и сострадательное общество должно признать реальность борьбы таких людей, как Понсе, и что издевательства и ненависть, направленные на таких людей, являются злом и неправильным явлением.
Мы также должны вместе с толпой скандировать, что Понсе — женщина. Заявить что-либо другое — это уже трансфобия. Порядочности и милосердия уже недостаточно; подтверждение и прославление — в идеале перед максимально широкой аудиторией — единственно приемлемый курс.
И что означает эта новая граница прогрессивизма для других составляющих указанной платформы? Непоколебимая догма о том, что женщины постоянно угнетаются и подчиняются в рамках патриархата, — что мы можем быть свободными, только если признаем и лишим силы тиранию белых мужчин, которая мешает женщинам выражать себя и контролировать свою жизнь, — требует существования такого понятия, как женственность, и это понятие можно считать неизменным.
С другой стороны, столь приветствуемое появление Понсе на конкурсе «Мисс Вселенная» подразумевает общественное признание идеи о том, что мужчины тоже могут быть женщинами.
Эти две доктрины прогрессивизма имеют фундаментальные противоречия. Даже если принять идею о том, что некоторые биологические мужчины могут чувствовать себя настолько женственными, что каким-то непостижимым образом являются женщинами, то подобная точка зрения неизбежно вступает в противоречие с утверждением феминисток о том, что в женщине есть что-то уникальное, и что женственность заслуживает защиты от посягательств со стороны мужской власти.
Безоглядное принятие трансгендерной идеологии обязательно и вполне намеренно уничтожает женственность. Это позволяет биологическим мужчинам надевать мантию женственности, просто утверждая, что это их право по рождению. Более патриархальных притязаний не было никогда.
Поскольку Демократическая партия дрейфует к политике идентичности, на горизонте маячит столкновение этих двух идентичностей. В «межсекторальном» движении, где группам меньшинств дают больше денег за то, что они испытали больше угнетения, женщины, борющиеся против патриархата, могут быть легко вытеснены трансгендерными женщинами, которые настаивают на том, что их статус меньшинства и опыт социального отторжения дают им больше прав считаться жертвами.
Возможно, крайне левые считают, что если они заставят скептиков признать великолепие Понсе, то смогут избежать расколов, присущих движению, которое утверждает, что ценит феминизм и при этом настаивает на том, что быть женщиной вообще не имеет смысла.
