У десятилетнего Димы из Москва — всего один свободный день в неделю. В Москве это распространенное явление. Российские родители из среднего класса хотят, чтобы их дети развивались и за пределами школы.
Дима посещает занятия по танцам, математике и шахматам. Он уже научился основам программирования.
Но собственного смартфона у него быть не должно.
Примерно без пяти два десятилетний Дмитрий Корнеев приходит из своей московской школы домой. Он обедает. Делает домашнее задание. Идет в математический клуб. Или на танцы.
Или на шахматы.
«Главное, чтобы он не сидел без дела. Для детей полезно чем-то заниматься после школы. Иначе он только постоянно просит планшет», — говорит мама Димы Ольга Корнеева.
Мало кто среди детей из московского среднего класса свободен после школы. В России многие родители считают хобби важной частью развития ребенка — важнее, чем школа.
«Школа — это своего рода диктатура. Там все должны учить одно и то же и на одинаковом уровне. Цель — справиться с контрольными и получить хорошие оценки на экзамене. Но на более глубоком уровне там ничему не научишься. С моей точки зрения, хобби важнее школы», — говорит Ольга Корнеева.
Шведское слово, обозначающее «хобби», — «увлечения в свободное время» (fritidsintresse) — не совсем соответствует значению, которое многие российские родители вкладывают в русское слово «хобби». В России увлечение считается бессмысленным, если оно не развивает у ребенка какие-то навыки.
В Москве есть огромный ассортимент разных хобби — все, от математики, физики и английского, до балета, шахмат и рисования. А все потому, что российский средний класс, в особенности в больших городах, не особенно надеется, что их ребенок в будущем сможет достаточно успешно конкурировать за лучшие учебные и рабочие места, закончив одну только школу. Даже если это школа с особым уклоном.
Нужно делать больше. Хотя бы немного больше.
«Мы довольно расслабленно к этому относимся по сравнению со многими другими, — говорит Ольга. — Я знаю родителей, которые хотят, чтобы их дети начинали заниматься физикой и химией в четыре года. Я категорически против такого. Ребенок в этом возрасте не может понять общий смысл явлений так, как этого требуют естественные науки».
Со многими такими родителями Ольга встречается на работе. Они с мужем Сергеем Корнеевым занимаются каждый своим делом и в том числе организуют научные клубы для детей.
«Мы работаем, например, над тем, чтобы дети больше читали. В российской традиции чтение считается очень важным, но современные дети читают не так много, как раньше. Их родители разочарованы и заставляют их читать. И чтение становится для детей работой, обязанностью. Мы пытаемся это изменить и научить ребенка находить в чтении радость», — объясняет Ольга.
Семья Корнеевых — Ольга, Сергей, Дима и десятимесячная Катя — живет в тесной уютной двушке на северо-востоке Москвы.
Дима ходит на разные занятия шесть дней в неделю. В понедельник — на рок-н-ролл, во вторник — в математический клуб. В среду — танцы, в четверг — шахматный клуб. В пятницу — снова танцы, а в субботу в десять утра приходит время клуба электроники. Там дети собирают роботов, которых потом смогут сами запрограммировать.
«Мне нравится конструировать разные вещи. Это очень здорово. Но прямо сейчас немного скучно, потому что мы занимаемся теорией», — говорит Дима.
Он недавно пришел домой с занятий электроникой и рассказал, что они начали изучать бинарную систему исчисления. Это главное, что нужно, чтобы освоить программирование. Мама Ольга думала отдать его на обучение программированию позже, но не успела ничего предпринять: так вышло, что Дима начал изучать основы в другом месте.
Я спрашиваю, не устает ли он от всех этих хобби.
«Иногда устаю после рок-н-ролла. Остальное хорошо. Это мои родители решили, что я должен ходить в математический клуб, но меня это вполне устраивает. Я перейду в другую школу, с математическим уклоном, в моей слишком легко. Я все задачи сразу решаю, и мне неинтересно», — говорит Дима.
Чтобы поменять обычную школу на математическую, он должен выдержать вступительное испытание.
«Нервничаешь?» — спрашиваю я.
«Не-а. Есть пара вещей, которые мне нужно прояснить. Но я знаю, что справлюсь», — говорит Дима, спокойный, как слон.
Я беседую с ним в его мальчишеской комнате. Маленькая сестренка Катя пока еще спит в родительской спальне. Димина комната полна книг, игр и всяких поделок. На стене закреплена веревочная лестница, а с потолка свисает канат, по которому можно взбираться. На письменном столе — множество разноцветных пластиковых бусин. Дима очень любит собирать из них разные узоры. Еще он любит считать на счетах — древнейшей вычислительной машине в мире.
«Как работают счеты?» — спрашиваю я.
Дима объясняет как можно более доходчиво, но сотрудники «Дагенс нюхетер» быстро теряют нить.
Ни телефона, ни планшета в комнате не видно. У Димы ничего этого нет. Родители сразу приняли принципиальное решение не покупать смартфоны своим детям.
«У меня есть знакомые, которые жалуются, что их ребенка не оторвать от смартфона. Но зачем они вообще его купили? Можно просто этого не делать», — рассуждает 31-летний Сергей Корнеев.
Диму не везде подвозят на машине. Он сам ходит на все занятия, которые находятся в пешей доступности, например, в шахматный клуб. Тогда он берет с собой старый кнопочный телефон «Нокиа» (Nokia), с помощью которого он может связаться с родителями.
«Иногда мы разрешаем ему пользоваться нашим компьютером. Но я слежу, чтобы это было не очень долго. Он всегда становится таким кислым, когда долго просидит перед монитором», — говорит Ольга Корнеева.
Московский психолог Артем Кондрашкин специализируется на работе с подростками. Он считает, что внешкольные занятия важны для развития ребенка.
«Мир сложнее, чем кажется в стенах школы. Дети должны что-то узнавать и за ее пределами».
В то же время давление на российских детей очень велико, в особенности в больших городах, по словам Кондрашкина.
«Родители хотят, чтобы дети были счастливее их самих. В Москве конкуренция очень велика, и многие родители убеждены, что их дети никогда не смогут найти хорошую работу, если не начать обучать их с раннего детства. Многие дети каждый день ходят на какие-то занятия после школы. Кто-то справляется, но не все».
Многие такие дети приходят на прием к Кондрашкину с переутомлением.
«Когда у ребенка слишком много хобби, это часто можно определить по ухудшению оценок в школе. Они слишком мало спят, потому что не успевают все сделать за день. Когда приходит время контрольных и экзаменов, для многих детей это просто-напросто уже чересчур».
Сергей и Ольга говорят, что, по их мнению, только две вещи обязательны: математический клуб и какой-нибудь спорт.
«До танцев Дима пробовал беговые лыжи, но это оказалось слишком тяжело. Мы бросили английский, на который он раньше ходил. Хватило бы танцев и математики, но шахматы и электронику Дима сам очень любит. Их он бросать не хочет», — говорит Сергей.
На танцы Диму приходится возить. У Ольги с собой ноутбук, и она работает в раздевалке, пока Дима танцует. В это время Сергей сидит дома с маленькой Катей.
Чтобы собрать этот пазл, Ольга и Сергей разработали гибкую систему, поочередно сменяя друг друга дома. У них всегда с собой ноутбуки, чтобы иметь возможность работать, пока Катя спит, а Дима занимается своими хобби.
«Мы — необычная семья в том смысле, что оба работаем. Если у детей много увлечений, это обычно значит, что мама — домохозяйка и повсюду возит ребенка. Или есть бабушка или няня, которые помогают», — говорит Ольга.
Димина бабушка некоторое время помогала им. Но Ольга говорит, что она слишком легко позволяла внуку схалтурить.
«Если он не хотел идти на тренировку, она разрешала остаться дома. Со мной такое не проходит. Я всегда слежу, чтобы он вышел за порог. Если мы приезжаем на тренировку, а он по-прежнему не хочет туда идти — ну, тогда мы вместо этого гуляем».
Российских детей муштровали всегда
В ноябре 1917 года Народный комиссариат Ленина основал отдел так называемого «внешкольного образования». В последующие годы в московских Сокольниках был организован первый соответствующий центр.
В советские времена государство отвечало за так называемые «кружки» или клубы. Они были бесплатными и существовали во всех школах. Многие советские мастера спорта по шахматам сначала учились в таких клубах, например, Анатолий Карпов и Борис Спасский.
После спада в 1990-е годы число так называемых центров раннего развития в Москве подскочило. Это коммерческие предприятия, и часто они взимают высокую плату. В последнее время российское государство начало субсидировать клубы, предлагающие разного рода спортивные и обучающие программы.
