Возможно, даже президент Дональд Трамп способен воспринять ту эмоциональность, которая характерна для 9-ой симфонии Бетховена. Он слушал это произведение вместе со своими коллегами во время саммита группы G20, когда лидеры этих стран собрались в Германии летом 2017 года. Он сидел на балконе, наклонившись немного вперед, и, казалось, внимательно прислушивался к веселому разговору Макрона и его супруги. Хорошее исполнение 9-ой симфонии — трудно в этом отношении поспорить с Гамбургским филармоническим оркестром — является музыкальным эквивалентом порции кофе компании «Старбакс» под названием «Красный глаз» (Red Eye), наносящей громоподобный удар по кровеносной системе. Когда Трамп присоединился к своим коллегам во время организованного после концерта ужина, он, казалось, просто не мог усидеть в кресле.
Если говорить более конкретно, то он прошел по всему банкетному залу и опустился в свободное кресло рядом с российским президентом Владимиром Путиным. Судя по всему, этот маневр Трамп не обсуждал заранее со своими помощниками. Протокол позволял ему взять с собой одного переводчика на обед, — а выбранный им переводчик владел японским языком. Частью опасности, связанной с подобным импровизированным разговором с Путиным, состояла в коварстве Путина, в его способности видоизменять реальность с помощью искусного навязывания собственного шаблона фактов. Там же у Трампа проявилась странная тенденция, связанная с его стремлением преклонить колени в направлении российского лидера.
Поскольку в тот момент никто из американских чиновников не мог слышать этого разговора, у нас нет никаких данных о том, что было сказано в ходе общения двух лидеров. Кроме того, в течение нескольких дней даже не было никакого официального признания того, что подобная беседа имела место. Несмотря на большое количество свидетелей того, что он подсел к Путину, Трамп назвал разного рода сообщения об этом «фейковыми новостями».
За этой сценой во время обеда в Гамбурге последовал его безумный монолог в Хельсинки летом следующего года. Трамп стоял рядом с Путиным за одной из двух трибун. Он сказал, что больше доверяет заверениям российского президента о невмешательстве в американские выборы, чем убедительным данным, собранным представителями его собственного разведывательного сообщества. Не нужно быть невероятно опытным психологом, чтобы понять, каким образом он мог прийти к такого рода глубоко патриотичному выводу. Признание российского вмешательства в американские выборы подставило бы под вопрос легитимность его собственной победы.
Однако отрицать российское вмешательство — значит удовлетворить желание Путина. Путин постоянно использует социальные сети для того, чтобы сеять раздор в Соединенных Штатах и в Западной Европе. Российский президент считает, что он может влиять на исход выборов и вызывать недовольство, ослабляя таким образом своих соперников и не платя при этом никакой реальной геополитической цены. На самом деле, отрицание Трампом неблаговидной роли России в выборах лишь усиливает подозрение по поводу тех целей, которых надеется добиться Путин. В результате создается впечатление о существовании в Соединенных Штатах предвзятого и конспиративного «глубинного государства», а одержимость по поводу российского влияния представляется как узкопартийное заблуждение.
Одним из значительных результатов расследования специального прокурора Роберта Мюллера является обнаружение того факта, что русские и представители избирательного штаба Трампа начали говорить о «политической синергии» еще в ноябре 2015 года, задолго до того, как кто-либо мог подумать о том, что звезда реалити-шоу может стать кандидатом в президенты от Республиканской партии. Еще до начала расследования Мюллера ФБР, как сообщают, пришло к выводу о том, что в отношении президента следует провести контрразведывательное расследование, поскольку имевшиеся в распоряжении этого ведомства данные достаточно убедительно свидетельствовали: Трамп может быть агентом, работающим по указанию России. Очень мало фактов из его президентской деятельности делает это невероятное предположение менее возможным.
Какой бы ни была окончательная правда об отношениях Трампа с Россией, она окажется крайне выгодной для Кремля. Трамп принижает значение убийств критиков Кремля. Создается впечатление, что он готов признать, что российская оккупация Крыма и Западной Украины (так в тексте — прим. ред.) является либо свершившимся фактом, либо каким-то незначительным событием, по поводу которого Америке не стоит беспокоиться. Сирия — тот театр влияния, который он уступает русским, выводя оттуда американские войска. Даже санкции против закадычных друзей Путина теперь снимаются. Возможно, мы так и не найдем доказательств тайного сговора, однако тот сговор, который у всех на виду, является наихудшим скандалом в американской политической истории.
