Рудольф Джулиани теперь во второй раз утверждает, что попытки президента Трампа договориться о строительстве башни Трамп-тауэр в Москве, возможно, продолжались до конца 2016 года. В прошлом месяце Джулиани говорил, что это возможно, а в воскресенье он сделал на этом еще больший упор. В интервью «Нью-Йорк Таймс» (the New York Times) он заявил, что Трамп сказал ему, что это «продолжалось с того дня, когда (он) выразил готовность баллотироваться, до того дня, когда (он) победил» (впоследствии Джулиани пошел на попятную, заявив, что его слова были гипотетическими и не основывались на разговорах с Трампом).
Может показаться, что все это — придирки к мелочам. Какая разница, если попытки заключить контракт продолжались до конца 2016 года? Независимо от того, добивался Трамп этого во время всеобщих выборов или только во время праймериз при определении кандидатов от Республиканской партии, он все равно это делал, пока реальные избиратели голосовали.
Но здесь важна хронология событий, информация о том, сколько это продолжалось, и она добавляет интригу к вопросу, который возник на основании нескольких последних сообщений. Это вопрос о том, были ли у России рычаги, позволявшие ей оказывать влияние на Трампа.
Дело в том, что чем дольше это продолжалось бы, тем большее количество заявлений Трампа, отрицавшего наличие у него деловых интересов в России, можно признать ложными. И соглашение о сотрудничестве со спецпрокурором Робертом Мюллером, заключенное бывшим адвокатом Трампа Майклом Коэном, дает ясно понять, что Кремль мог об этом знать, учитывая, что Коэн контактировал с ним по поводу проекта.
Заключенное Коэном соглашение о сотрудничестве со следствием показало, что «примерно в июне 2016 года» его попытки заключить сделку о строительстве башни еще продолжались. Предлагаем краткую хронологию высказываний Трампа после этой даты, составленную с помощью команды «Вашингтон Пост», занимающейся проверкой фактов.
26 июля: «Официально заявляю, что никаких инвестиций в России у меня нет».
27 июля: «Я с Россией никак не связан, я не имею к России никакого отношения…. Никаких отношений с Россией у меня нет». Позднее 27 июля: «Я действительно никак не связан с Россией.
Никакой деятельности в России я не веду, никаких работ не выполняю. Я веду деятельность по всему миру, но ни в каких работах в России мы не участвуем».
9 октября: «Я знаю о России, но о внутренних делах в России я ничего не знаю. Никаких дел я там не веду. У меня там нет никакого бизнеса. У меня нет кредитов, полученных от России».
24 октября: «Я с Россией никак не связан, люди. Я дам вам письменное подтверждение».
26 октября: «Во-первых, я не знаком с Путиным, никаких дел у меня с Россией нет, у меня никаких отношений с Россией нет».
Все эти ответы в лучшем случае вводили в заблуждение, они звучали из уст президента, адвокат которого в 2016 году все еще пытался заключить сделку о строительстве Трамп-тауэр в Москве, даже если в июне эти попытки прекратились. Но обратите внимание: почти все эти ответы сформулированы в настоящем времени («У меня нет никаких дел», «Никаких дел я там не веду», «Мы не участвуем»). Если эти попытки были прекращены в июне, то они, наверное, более оправданы. Но если они продолжались до конца июля, то согласиться с тем, что Трамп многократно повторял — с фразой «Я с Россией никак не связан» — было бы довольно трудно. И если они продолжались почти до самых выборов, то же самое можно было бы сказать и о заявлении «Никаких дел я там не веду».
Все это не означает, что Россия когда-либо пыталась использовать такие рычаги для оказания влияния (и в январе 2017 года Трамп официально это отрицал). Однако эти рычаги существуют независимо от того, используются они или нет. И за последние недели это лишь новый намек на такую возможность.
Пару недель назад «Нью-Йорк Таймс» сообщила, что вскоре после того, как Трамп уволил директора ФБР Джеймса Коми, ФБР начало контрразведывательное расследование, чтобы выяснить, работает ли Трамп на Россию. На следующий день Грег Миллер (Greg Miller) из «Вашингтон Пост» написал, что Трамп приложил много сил, чтобы скрыть детали своих пяти встреч с президентом России Владимиром Путиным. В какой-то момент Трамп даже забрал у переводчика записи, сделанные во время его двухчасовой закрытой встречи с Путиным, и приказал переводчику ни с кем не обсуждать содержание их беседы — в том числе с людьми из его администрации.
Мы до сих пор почти не имеем понятия о том, что говорилось на этих встречах, а русские имеют. Это не значит, что Трамп сказал что-то такое, что дало бы Путину (который, кстати, является бывшим сотрудником КГБ) возможность использовать это в качестве рычага влияния, но мы, видимо, этого никогда точно не узнаем.
И история Трампа здесь принимает угрожающие размеры. Это президент, который во время встречи в Овальном кабинете с высокопоставленными российскими чиновниками выболтал совершенно секретную информацию. Это президент, который, по имеющимся сведениям, настаивает на использовании незащищенного мобильного телефона, хотя Россия подслушивает разговоры. И это президент, склонный делать лживые заявления и признавать то, что он, по всей видимости, признавать не должен. А это отнюдь не является залогом того, что в беседах с Путиным он соблюдал осторожность.
Вопрос о России и рычагах влияния омрачил первые дни пребывания у власти администрации Трампа, но это не касалось Трампа. Тогда это коснулось советника по национальной безопасности Майкла Флинна, ложные показания которого о своих разговорах с российским послом означали, что русские знали нечто такое, что они могли бы использовать для оказания давления. Это настолько обеспокоило Салли Йейтс, исполнявшую тогда обязанности генерального прокурора, что она предупредила о такой возможности Белый дом. Белый дом выждал 18 дней и уволил Флинна.
Параллели с Трампом очевидны, хотя в его случае использование рычагов влияния не было доказано. Но собственный адвокат Трампа в воскресенье допустил сценарий, подразумевающий, что Россия знала о ложных заявлениях Трампа то, чего не знала Америка. И Трамп совсем не прикладывал сил, чтобы опровергнуть то, о чем ФБР начало подозревать.
Демократы начинают разбирательство по этому вопросу. Будем надеяться, что в ближайшие месяцы появится новая информация об этом.
