После внезапного объявления о выводе двух тысяч американских военнослужащих из Сирии президент США Дональд Трамп приостановил этот процесс. Назвав Сирию местом «песков и смерти», он больше не говорил о порядке или дате выхода американских войск из Сирии.
В заявлении, напоминавшем политическую демагогию вокруг вывода войск из Ирака во время президентства Обамы, в Белом доме заявили, что молчание по поводу времени и масштаба вывода войск из Сирии вызвано стремлением обеспечить безопасность Соединенных Штатов, защитить их интересы в Западной Азии и интересы курдских Отрядов народной самообороны (YPG).
За неожиданным заявлением Трампа последовала отставка спецпредставителя США по борьбе с ИГ* (запрещена в РФ — прим. ред.) Бретта Макгерка и министра обороны Джеймса Мэттиса, призвавших к несогласию администрацию президента и военно-промышленный комплекс.
Чтобы понять, что может произойти дальше в нынешней ситуации неопределенности, «Ситизен» задал вопросы вице-президенту отдела по делам Ближнего Востока и Южной Азии исследовательского центра «Стратфор» Камрану Бокхари. Бокхари также преподает внешнюю политику и национальную безопасность сотрудникам канадской военной разведки в Оттавском университете.
— Какое влияние на ситуацию в Западной Азии окажет вывод войск США из Сирии?
— Главным последствием будет расширение операции турецких военных и их союзников в северо-восточной Сирии. Это создаст конфликт турецких сил с войсками сирийской армии, курдскими ополченцами и ИГ*.
— Каковы последствия отставки Бретта Макгерка и Джеймса Мэттиса?
— Уход генерала Мэттиса — удар для администрации Трампа. Кабинет министров покинул последний из высококвалифицированных и уважаемых членов, и ушел он с крайне важной позиции.
Президенту будет тяжело найти замену его калибра, того, кто сможет реализовать на практике его оборонную политику.
— Какую роль, по вашему мнению, американские войска играют в Сирии?
— По большей части — это поддержка, консультирование и тренировки в большинстве своем курдских бойцов Сирийского демократического фронта, которые находятся на передовой борьбы с ИГ*. Они также участвовали в специальных операциях.
— Американская дипломатия в Западной Азии сейчас находится в руках разведслужб?
— Разведка практически всегда управляет американской политикой.
— Стало ли каким-то образом укрепление союза Турции и США следствием убийства Джамала Хашогги?
— Укрепляющийся союз США и Турции отвечает стратегическим интересам обеих стран и имеет мало общего (если вообще имеет) с убийством Хашогги.
— Растет ли в американском военном истеблишменте недовольство Трампом?
— Я бы не стал называть это недовольством, скорее — опасениями по поводу того, как президент пытается балансировать между нуждами национальной безопасности и его собственными внутриполитическими интересами.
— Может ли уход США расцениваться как укрепление российского господства в Западной Азии?
— Россия не обладает никаким господством в Западной Азии. Москва может только воспользоваться ситуацией в регионе.
Не стоит забывать, что интересы США и России естественным образом совпадают. В этом плане ни одна из сторон не хочет видеть падение или ослабление режима Асада.
— Удалось ли на самом деле победить «Исламское государство»*?
— ИГ выбили из городов, но она до сих пор функционирует в сельской местности по обе стороны сирийско-иракской границы.
— Какие упущения существуют в международной журналистике при освещении этих новостей?
— Упущения не столько в журналистике, сколько в анализе. Эксперты сосредотачиваются на геополитических последствиях вывода войск из Сирии без тщательного изучения значения этого события с военной точки зрения.
— Сколько, по вашему мнению, займет полный вывод американских войск из Сирии и Афганистана
— Неизвестно.
