В последнее время у меня не выходит из головы одно высказывание Достоевского: «Русский народ весь в православии. Кто не понимает православия — тот никогда и ничего не поймет в народе». Что Достоевский имел в виду?
У меня был один ответ, но мне хотелось вникнуть в эту проблему поглубже. Русские переняли христианство от Византии, а не от Запада. Вероятно, Достоевский говорил о том, что тему религии необходимо рассматривать вместе с вопросом национального и культурного своеобразия. К этому также следует добавить кротость и духовную силу, которая спасает от мучений, что, как полагал Достоевский, присуще русскому крестьянскому классу.
Когда я занимался разными вопросами культуры, связанными с Россией, мое внимание привлекла одна вещь. До принятия христианства в X веке русские, как известно, были язычниками, и есть некоторые традиции того времени, которые смогли дойти до наших дней. Такие как, например, Иван Купала, Масленица, окунание в ледяную воду, новогодняя украшенная ель. Эти традиции сохранились в такой самобытной форме, что некоторые из них даже нашли место в церковных ритуалах.
Иными словами, попытки понимания русского православия выходят далеко за рамки существующих между католицизмом и православием различий толкования и идей, связанных с положением института папства, каноническими и административными инстанциями, вступлением священников в брак, датой рождения Иисуса, происхождением Святого Духа.
Следует учитывать также то, что у русских религиозные верования интегрировались с их собственными культурными и традиционными особенностями, и русские остались более независимыми.
У Орландо Файджеса (Orlando Figes) есть одна важная книга об истории русской культуры под названием «Танец Наташи». Объяснение, которое там приводится, действительно заслуживает внимания.
Как известно, русские приняли христианство в X веке. Это был интересный процесс, в ходе которого они исследовали религии по собственной воле и свободно приняли решение. Файджес подходит к вопросу так.
В X веке Владимир поручает своим представителям изучить разные религии. Познакомившись с жизнью волжских булгар, представители дают неподходящее заключение. Иудаизм тоже не устраивает. Выбор останавливается на христианстве, но церкви в Риме и Германии кажутся слишком простыми, в то время как византийские церкви поражают своим великолепием и художественной красотой. Конечно, также следует принять во внимание торговые и политические связи в то время.
Очень важный смысл имело то, что русские переняли христианство от Византии, а не от западной церкви. Потому что, как поясняет Файджес, в Византии не было папства, которое должно было обеспечить наднациональную преданность. Не было и общего языка, как, например, латынь у католиков. Поэтому православному сообществу в целом удалось сохранить свои национальные черты и создать церкви, предпочитающие оставаться относительно независимыми.
Как пишет Файджес, православные церковные ритуалы допускали национальные и культурные особенности. Иногда даже представляли их, а после завоевания Стамбула в 1453 году считалось, что Москва стала важнейшим центром православия. Таким образом, русские церкви обрели более независимую и оригинальную структуру.
Известно, что особенно в докоммунистический период церкви наряду с такими функциями, как, например, церемонии коронации царей, брачные церемонии, выполняли важную задачу с точки зрения урегулирования национальных проблем, консолидации и мотивации общества.
После коммунистического периода, для которого было характерно дистанцирование от религии, начиная с 1990-х годов православные церкви, как становится понятно, пытаются вернуться к своей исторической миссии.
Поэтому подход русских к религии, очевидно, имел важное влияние на ход истории и культурного развития.
