Одна из главных тем прошлой недели на повестке дня в странах Европейского Союза — положение граждан ЕС, присоединившихся к ИГИЛ*. Заявление президента США Трампа о том, что около 800 террористов, захваченных в Ираке и Сирии, являются гражданами европейских государств и что эти государства должны забрать террористов и предать их суду, разделило общественное мнение данных стран на две части.
Одна часть европейской общественности настаивает на том, что граждане ЕС, присоединившиеся к ИГИЛ, должны быть непременно возвращены назад, привлечены к ответственности и наказаны за совершенные преступления. А другая часть выступает за то, чтобы эти участвовавшие в террористических акциях лица были лишены гражданства и больше ни в коем случае не возвращались в Европу.
Больше всего европейцев, присоединившихся к ИГИЛ, прибыло из Франции. Франция заявила о намерении забрать в страну и предать суду около двух тысяч своих граждан. Но некоторые французы считают, что террористы должны быть привлечены к судебной ответственности не во Франции, а в находящихся очень далеко от Европы бывших французских колониях (согласно современному наименованию, на заморских территориях Франции) и там же отбывать наказание. Для Франции это может быть решением проблемы, но Германии, у которой нет заморских территорий, такой метод не подходит.
Возможный суд над европейскими игиловцами повлечет за собой проявление новых проблем в трех основных сферах. Право, безопасность и социальная сфера…
С правовой точки зрения очевидно наличие ряда неопределенных моментов. Даже по вопросу о том, за какие преступления игиловцы должны быть судимы, в странах ЕС нет единства мнений. В силу того что они состояли в террористической организации, самое естественное — судить их по законам о борьбе с терроризмом. Но не во всех странах Европы совпадает законодательство, в соответствии с которым производится преследование и наказание, а также практика его применения. Каждая страна должна судить своих граждан по своим законам. Но что будет, если, например, совершившие одно и то же преступление, в одной стране будут наказаны, а в другой — останутся на свободе, или если лица, осужденные за одно и то же преступление, получат разное наказание? Такие варианты тоже не исключаются. Тогда, очевидно, вспыхнут новые споры. Некоторые даже предлагают создать для этих лиц специальный суд в каком-нибудь одном месте. Отдельный вопрос заключается, дадут ли такую возможность органы стран ЕС в рамках «сотрудничества в области внутренних дел и правосудия».
С точки зрения безопасности государств видно, что правительства ЕС сталкиваются с угрозой «разворошить прошлое». Особенно структуры безопасности и разведки стран ЕС могут оказаться под градом вопросов по поводу того, как игиловцы смогли покинуть их страны и отправиться в Ирак и Сирию. Возможно даже, что под предлогом «национальной безопасности» судебное преследование игиловцев будет проходить в судах ЕС конфиденциально. Но все равно в странах ЕС найдутся те, кто будет задавать вопросы: почему эти лица смогли свободно поехать присоединиться к ИГИЛ и должные меры не были приняты; в чем слабость структур безопасности и разведки в странах ЕС; были ли эти структуры как-нибудь вовлечены в процесс присоединения данных лиц к ИГИЛ. Особенно если некоторые террористы в ходе судебного следствия заявят, что им оказывалось разного рода содействие со стороны сотрудников органов безопасности и разведки государств, гражданами которых они являются, тогда атмосфера в Европе накалится.
Что же касается социального аспекта, здесь мы наблюдаем дискуссию о том, каким будет положение несовершеннолетних участников ИГИЛ. Будут ли эти, считай, дети по возвращении в свои государства преданы суду по уголовным законам стран ЕС? Хотя это правовой вопрос, уже сейчас стали обсуждаться возможные действия в отношении этих лиц в социальной сфере, в случае если они не будут судимы. К тому же есть и особые ситуации: некоторые граждане ЕС после присоединения к ИГИЛ вступили в брак и обзавелись детьми. Неопределенность сохраняется и по вопросу о том, будут ли эти дети в случае их невовлеченности ни в одно преступление переданы их родственникам или же приняты государством в приюты для сирот.
Как бы то ни было, обращенное к европейским странам требование Трампа забрать боевиков ИГИЛ — выходцев из Европы, похоже, подожгло фитиль новых споров в ЕС в совершенно неожиданный для них момент. С другой стороны, есть и сторонники той точки зрения, что истинные намерения Трампа связаны не с преданием игиловцев суду в ЕС, а с новым отражением углубляющихся в течение некоторого времени разногласий между США и ЕС. Вероятно, поднимая эту тему, США пытаются еще больше загнать правительства ЕС в угол.
* запрещена в РФ — прим. ред.
