Каждому, кто чувствует, что «Евровидение» стало слишком политизированным, не надо ходить далеко за примерами: Украина — яркое тому доказательство. Никто не воспринимает этот песенный конкурс так серьезно, как украинцы, которые видят в нем продолжение внешней политики, дополненной гневными общенациональными дебатами и грубым вмешательством правительства. Например, последний скандал, в результате которого победительница национального отбора отменила свое участие в конкурсе и который усилился после возмущения ее решением продолжить гастролировать в России, несмотря на негласную войну между двумя странами, полностью передает ту преувеличенную политическую значимость, которую Украина придает своему участию в конкурсе. На самом деле для студентов, изучающих современную историю Украины, мыльная опера под названием «Евровидение» служит захватывающим путеводителем в исследовании постсоветского прогресса Украины в целом.
Первые десять лет независимости Украина не принимала участия в «Евровидении». Это отражало международную анонимность страны в течении утраченного десятилетия — государство, погрязшее в своей внутренней дисфункции и прочно закрепившееся в тени России. Украинская одиссея «Евровидения» началась весной 2004 года, когда «Дикие танцы» Русланы победили в песенном конкурсе на втором году участия страны. Если не учитывать событий на спортивной арене, это был первый крупный международный успех Украины со времен обретения независимости, и его влияние на украинское общество стало непропорционально большим. Не будет преувеличением сказать, что победа Русланы помогла усилить отголоски национального пробуждения, которое вспыхнет через несколько месяцев в Оранжевой революции. Победный народный этногимн идеально подходил духу времени и нашел отклик среди поколения украинцев, жаждущих патриотизма.
Если победа Русланы была культурным ориентиром на пути национального строительства Украины, то выступление на «Евровидении» три года спустя стало смелой декларацией европейских намерений страны. Блестящее травести-шоу Верки Сердючки в 2007 году стало прямо-таки пиком участия страны в «Евровидении». Все, начиная от диско-наряда артиста, игриво обыгранного политического напева «Россия, прощай» («Russia Goodbye»), и заканчивая заразительным битом и бессодержательной смесью английской и немецкой лирики, было создано для квинтэссенции концерта «Евровидения». Это продемонстрировало подъем самоуверенности пост-оранжевой Украины как нации с умением посмеяться над собой и понять всю суть китча «Евровидения». В конце концов, Верка заняла второе место после Сербии и лавины «кровного голосования» стран Балканского блока. Тогда украинскую песню признали лучшей, хотя так и не победившей в конкурсе. Печально, но это также была первая и последняя попытка страны продемонстрировать на «Евровидении» свое беззаботное чувство юмора.
Украина продолжила воспринимать «Евровидение» слишком серьезно и в последующие годы, поддерживая свой статус суперсилы на песенном конкурсе, придя второй в 2008 году, а затем третьей — в 2013-м. Сегодня ежегодный процесс отбора превратился в одно из важных событий в календаре украинского шоу-бизнеса, привлекая к себе наиболее именитых звезд и месяцами производя заголовки в СМИ, поскольку каждый артист проходит в стране что-то вроде проверки, более характерной для кандидатов на ключевые министерские должности.
Российский захват Крыма и вторжение на Восток Украины резко приостановили активность Украины на этом конкурсе, поскольку в начале 2015 года власти приняли решение не участвовать в нем. Страна продолжала сохранять свою независимость, которая висела на волоске, но мало кто зацикливался на ее временном отсутствии на конкурсе. И для украинской публики, которая обожает «Евровидение», это стало признаком серьезности ситуации.
Украина вернулась на «Евровидение» в 2016-м как закаленная в бою нация с намерением использовать свое участие в конкурсе в качестве оружия для привлечения международного внимания к российской агрессии. Можно сказать, что это было самое политизированное выступление на «Евровидении» за все время его существования. Теоретически, контраверсионная песня апеллировала к депортации крымских татар в годы Второй мировой войны, но мало кто имел иллюзии, что настоящим поводом для выступления стала оккупация Россией Крымского полуострова и гибридная война Путина против Украины. Возможно, какой-то артист помельче упал бы под валом таких высоких геополитических амбиций, но крымско-татарская девушка Джамала показала себя на высоте и дала выступление всей жизни, чтобы обеспечить Украине вторую победу на «Евровидении». Успех Джамалы стал шедевром культурной дипломатии, благодаря чему украинская проблема вновь привлекла международное внимание. Впрочем, не все были поражены. Многие комментаторы обвиняли Украину в захвате «Евровидения» и выражали недовольство политизацией события, которое по замыслу должно было объединять европейцев.
Фиаско национального отбора Украины на «Евровидение-2019» свидетельствует о том, что мы никак не приблизились к тому, чтобы оставлять политику в стороне. И это стыд. Конкурс сыграл большую роль в общей борьбе Украины за утверждение ее европейской идентичности и слишком часто сводился к какому-то необоснованному уважению, что сейчас оставляет страну в стороне от остального континента. Наконец, нет ничего более европейского, чем воспринимать ежегодный песенный конкурс как что-то вроде шутки. Когда украинцы наконец научатся относиться к «Евровидению» как к аполитичному упражнению в легкомысленных глупостях, мы будем знать, что Украина действительно достигла своего совершеннолетия как европейская нация.
