Мало кто из наблюдателей стал бы рассматривать самый холодный в мире морской путь как геополитическую горячую точку. Но это может измениться. На прошлой неделе появились сообщения о том, что в соответствии с новой политикой Кремля все иностранные военные корабли должны будут за 45 суток уведомлять Россию о намерении пойти по Северному морскому пути, который соединяет Атлантический и Тихий океаны через арктические воды севернее побережья Сибири. Кроме того, на борту каждого военного судна, проходящего по этому пути, в районе которого Россия создает сложную военную инфраструктуру, вкладывая в нее значительные средства, должен будет присутствовать российский лоцман. Суда, нарушающие эти ограничения, могут быть принудительно остановлены, арестованы либо — в неуточненных «чрезвычайных» обстоятельствах — «ликвидированы».
Эта новая угроза Кремля осталась в основном незамеченной — возможно, потому, что она не была неожиданностью. Российские власти оправдывают эти новые ограничения для военно-морских судов, приводя знакомые доводы и утверждая, что такого ответа требует «активизация военно-морской деятельности иностранных государств».
Это такая же тактика, которую президент России Владимир Путин использовал для оправдания своего военного авантюризма на протяжении многих лет — от Грузии в 2008 году, до Украины в 2014 году и Сирии в 2015 году Путин всегда возлагал вину за российскую агрессию непосредственно на Запад. Поддерживаемые Кремлем СМИ распространяют эту мысль, непрерывно обрушивая на аудиторию потоки информации, сеющей панику в связи тем, что «НАТО окружило (Россию) плотным кольцом». И отмечая, что сам факт того, что Запад осуждает действия Путина, является свидетельством «русофобии».
Многие задаются вопросом, пытаясь понять, что Путин выигрывает от распространения этой риторики. Нарушая международные нормы, он стал международным изгоем. Санкции США и Европы нанесли серьезный удар по экономике России, и без того слабой, в связи с чем возникает вопрос о том, с чего бы это Путину платить такую невероятную цену, за захват еще нескольких кусков территории.
Те, кто пытается ответить на этот вопрос, упускают из виду главное. В Крыму, на востоке Украины, в Южной Осетии или в других странах, которые Путин считает «задним двором» России, территориальные завоевания России никогда не были самоцелью. Цель Путина сегодня та же, что и в 2008 году, когда он вторгся в мою страну — усилить контроль над рычагами власти в России. Всякий раз, когда популярность Путина внутри страны падает, он либо обостряет продолжающийся конфликт, либо начинает новое наступление.
И это явно у него получается. Путин правит крупнейшей в мире страной почти 20 лет, усиливая контроль каждый раз, когда он переживает кризис. Простые российские избиратели, может, и пытаются изо всех сил выжить на пенсии размером в 200 долларов в месяц, но сторонники Путина могут гордиться тем, что живут в сверхдержаве.
Путин предсказуем и логичен — вторжение в более слабую соседнюю страну дает возможность поднять рейтинги с меньшими затратами и быстрее, чем, скажем, улучшение российской системы здравоохранения, состояние которой вызывает серьезные опасения. Неслучайно рейтинг одобрения Путина достиг своего пика в 2015 году — после аннексии Крыма. Позже в том же году, когда российская экономика столкнулась с серьезными трудностями, укреплению патриотизма послужила интервенция в Сирии. Более того, действия России в Сирии ознаменовали переход Путина от военного авантюризма в постсоветских государствах к демонстрации военной мощи, переброске сил и средств за пределы «ближнего зарубежья».
Безусловно, эти шаги вызвали резкую критику в адрес Путина со стороны Вашингтона и Брюсселя. Но слова осуждения, звучащие из-за рубежа, лишь повышают его популярность внутри страны. Каждый раз, когда Кремль вмешивается в выборы иностранного государства, каждый раз, когда нарушаются права человека в оккупированном Крыму, и каждый раз, когда российские солдаты передвигают ограждения из колючей проволоки, чтобы «отхватить» еще пару тысяч квадратных метров территории Грузии, стандартный ответ США и Европы — в виде дипломатического выражения «глубокой озабоченности» — становится больше похожим на затертое клише.
Все это время — от вторжения в Грузию до гибридного наступления на Украине — западные лидеры проводили одну «красную черту» за другой, а Путин их безнаказанно пересекал.
Но долго продолжаться это не будет. Если мы чему-то научились за последние два десятилетия, то понимаем, что грядет новый кризис. По данным опроса, проведенного седьмого марта Всероссийским центром изучения общественного мнения, доверие российских избирателей к Путину снизилось до 32% — самого низкого уровня с 2006 года.
Как и следовало ожидать, в последние месяцы Путин усиливает провокации, поскольку его популярность снижается. В ноябре российские войска обстреляли и задержали три украинских военных корабля, пытавшихся пройти через Керченский пролив в Азовское море. Прошло более 100 дней, и бурная реакция международного сообщества давно утихла. Но 24 украинских моряка, арестованные во время этого инцидента, до сих пор остаются под стражей, где их держат незаконно.
Нарушения Путиным законов и норм на «заднем дворе» России, похоже, больше не шокируют мир. Он уже перекроил границы Европы с применением силы, и это сошло ему с рук. Теперь, чтобы вызвать гнев Запада, ему придется совершить нечто еще более вопиющее.
Вопрос не в том, нападет ли он, а в том, где он нападет. Некоторые указывают на Белоруссию, но Путин мало что выиграет, демонстрируя силу в стране, которую большинство россиян и так уже считают неотъемлемой частью России. Другие предсказывают, что следующей мишенью станут страны Балтии — Эстония, Латвия или Литва. Путин, безусловно, считает небольшие страны Балтии угрозой — ведь они являются действующими демократиями на границе России. Но пока страны Балтии, видимо, в безопасности — по двум причинам.
Во-первых, следующим объектом российской агрессии вряд ли будет союзник НАТО. Отсутствие адекватной реакции Запада на случай захвата Москвой различных территорий лишь придали Путину смелости, но он не настолько смел, чтобы рисковать и давать повод для применения Пятой статьи Североатлантичекого договора, что может привести к тотальной войне против альянса, возглавляемого США, с применение обычных вооружений. Путин понимает, когда противник сильнее его. Если бы не понимал, он бы так долго не продержался.
Во-вторых, следующая авантюра Путина, скорее всего, произойдет за пределами постсоветского пространства. Запад неохотно смирился с его неоимпериалистическими амбициями в регионе. Дальнейшие вторжения на Украину, в Грузию или другие не входящие в НАТО постсоветские государства будут вновь и вновь вызывать эффект дежавю, что не особо поможет в укреплении позиций Путина.
Я имел несчастье узнать Путина лучше, чем большинство людей. Исходя из этого собственного опыта, я предвижу другое направление эскалации.
Наиболее вероятной мишенью России в ближайшем будущем будет Финляндия или Швеция. Хотя обе эти страны являются членами ЕС, они не являются членами НАТО. При нападении на страну, не являющуюся членом НАТО, Путину не грозит пропорциональный ответ в соответствии с Пятой статьей. Но, выбрав в качестве мишени европейскую страну, он может рассчитывать на вознаграждение в виде общественного одобрения в своей стране со стороны избирателей, которые жаждут победы. Это простой анализ эффективности инвестиций, то есть, затрат и выгод, который Путин явно проводил до этого много раз. Каждая российская «инвестиция» в виде применения силы приносила дивиденды. Финляндия и Швеция соответствуют обоим критериям.
Я не думаю, что русские танки войдут в Хельсинки или Стокгольм, не встретив сопротивления. Но Москве было бы относительно просто осуществить захват территории в отдаленном арктическом анклаве или на небольшом острове, таком как шведский Готланд, учитывая стратегический потенциал, который Россия создала на своем северном фланге. И вообще — кто пойдет воевать за замерзший остров в Балтийском море или за кусок тундры в Финляндии? НАТО — нет, а Путин пойдет, потому что ставки для него выше.
Российская агрессия на скандинавской территории — в странах, которые все на Западе считают частью Запада — может показаться надуманной. Однако не так давно аннексия Путиным Крыма, которую я предсказывал, стала неожиданностью даже для российских ястребов как нелепый «сценарий Судного дня». Несколькими годами ранее вторжение России в Грузию также застало мир врасплох, несмотря на мои мрачные прогнозы.
Многие считают, что постсоветские государства, даже если они являются членами НАТО, как Эстония, не совсем западные. Возможно, это не совсем точное восприятие, но в политике, восприятие зачастую имеет большее значение, чем реальность. Однако в отношении Финляндии и Швеции восприятие и реальность совпадают. Они не являются бывшими советскими республиками и, несомненно, являются частью Запада.
От Грузии до Украины, Сирии и других страна политика Путина была понятна. Нарушая нормы, введенные Западом, он, по его мнению, предпринимает все более масштабные шаги, приближаясь к собственному раскрепощению, освобождению от ограничений и зависимости. Но полной свободы и раскрепощения он достигнет лишь тогда, когда выступит непосредственно против Запада.
Возможно, это кажется шокирующим, но Путин шокировал мир много раз. И Запад не может допустить, чтобы его снова застигли врасплох.
